— Он не был таким, — пролепетал Ноннос, — Я не понимаю. Мы...

«Какой жалкий лепет, —с отвращением подумала Бидайн. — Он с дружками только что был готов наброситься на меня, а теперь думает, что сможет отвертеться».

— Значит, мне следует помочь тебе проснуться, — приветливо сказала она и, еще произнося эти слова, сделала пол-оборота. Правая нога со смертоносной силой ударила его в грудь, Фавн опрокинулся навзничь и полетел вниз с обрыва.

От пинка воздух вылетел у него из легких. Рот широко открылся, но, падал, он уже не мог закричать. Бидайн поглядела вниз, на море. Тело Нонноса исчезло в колышущейся пене, лизавшей скалы цвета кости.

«Нужно уезжать из Уттики», — подумала она. Четыре года тому назад, когда ее принесли в пещеру Парящего наставника, она стала бы хорошей няней и радовалась бы возможности присматривать за дочерьми купца Шанадина. Даже тогда, когда ее привели в Белый чертог, еще не все было потеряно. Но тогдашней пугливой, робкой Бидайн уже не было. А она даже не заметила, когда та эльфийка перестала существовать.

Драконница выпрямилась и поглядела на Кротоса. Черноволосый фавн был мертв, он задохнулся. Его большие руки вцепились в сухую траву. Темно-коричневые затуманившиеся глаза неотрывно смотрели на нее. Бидайн пнула тело, оно перекатилось и улетело вниз с обрыва. Она чувствовала себя сильной и свободной. Время прятаться миновало. Ей снова хотелось быть драконницей.

— Разве не мне решать, когда вам надлежит покинуть Уттику, госпожа Бидайн?

От сладости звучания раздавшегося в ее мыслях голоса по спине у эльфийки побежали мурашки. Несмотря на скрытый в словах укол, ее захлестнула волна счастья, граничившего с экстазом, который она испытала тогда, когда Золотой принял ее в ряды своих драконников и нанес ей татуировку.

Она отвернулась от пропасти. Вот он! Меж скал, чуть ниже по склону. Чеканным шагом поднимается по тропе. Тени ночи бежали от стройной высокой фигуры, словно он был сгустком живого света, разгонявшего тьму. Золотая вышивка по подолу его короткой белой туники сверкала в лунном свете. Колышущийся плащ, казалось, был соткан из нежной сини утреннего летнего неба. Светло-русые волосы Золотого были распущены и спадали на плечи.

— Слишком много времени прошло, госпожа моя.

— Да, — прошептала она, идя навстречу дракону в облике эльфа. Она почти каждую ночь видела его во снах. Безумных снах, в которых то и дело повторялся ритуал, во время которого они стали едины.

— Некоторые из моих братьев по гнезду сомневаются в вас, почтенная Бидайн.

Эльфийка в ужасе застыла. Может быть, он тоже сомневается?

— Случилось немыслимое. Среди нас появился предатель.

— Я бы никогда...

— Думайте как следует, что говорите, госпожа моя. Я не потерплю лжи! Я знаю, что вам хотелось уехать из Уттики, а значит, нарушить мой приказ!

Его сомнения больно задели ее. Если она утратит его расположение, то и вся ее жизнь потеряет смысл.

— Да, — призналась она. — Я думала об этом, но намерения и поступки — не одно и то же, свет моей жизни.

Золотой улыбнулся ей, и сердце эльфийки забилось быстрее.

— Хорошо сказано, госпожа моя, — но лицо его тут же омрачилось. — Вы знаете о нападении на Зелинунт, Белый город, тот самый, в котором хотели собраться бессмертные и девантары, намереваясь предрешить гибель Альвенмарка?

Бидайн кивнула.

— Мы послали туда на разведку двух драконников. Они должны были подать нам знак, если девантары не придут на место в назначенный час атаки, поскольку мы хотели убить не людей, а богов. Они обманули нас! От небесного огня не умер ни один враг, несмотря на то что Гонвалон подал сигнал к атаке.

Бидайн физически ощущала силу его гнева. В животе все сжалось, мышцы напряглись, а его мысли жгли ее, словно яркое пламя.

— Но ведь Гонвалон давно отступился от вас, — напомнила эльфийка. — Почему вы послали на разведку именно его?

— Он сопровождал Нандалее. Она пережила предательство. Но он — нет!

Бидайн вспомнились два долгих путешествия, проделанных ею вместе с мастером меча в Нангог. О его любви к ее подруге Нандалее. О его подспудной силе. Что же толкнуло его на предательство?

— Будет война, какой еще не видывал наш мир, госпожа моя. И мы сможем победить лишь в том случае, если в наших рядах не будет иных предателей и колеблющихся.

— Я выполню любой ваш приказ, свет моей жизни! — с неподдельным жаром воскликнула Бидайн. — Я не стану колебаться.

Золотой меланхолично улыбнулся эльфийке.

— В эту ночь я пришел, чтобы проверить вас, госпожа моя. Я знаю, что в вас тлеет искорка мятежного духа Нандалее. Это я послал к вам трех фавнов. В принципе они были безобидны. Я лишь подогрел их похоть и внушил мысль овладеть вами, госпожа моя.

Бидайн словно бы протрезвела, но не удивилась. Ведь это Золотой. Он воплощает в себе все добро этого мира. У него должны были быть веские причины поступить так.

— Я уже говорил вам, что некоторые из моих братьев по гнезду не доверяют вам, госпожа Бидайн, считают вас слабой. Поэтому я и послал к вам фавнов. Я хотел посмотреть, как вы поведете себя. Признаю, что испытал облегчение, увидев, что вы убиваете со страстью. Вы развеяли все мои сомнения.

Золотой небрежно махнул рукой в сторону трупа Диона, все еще лежавшего у обрыва. Словно по мановению невидимой руки, тот подкатился к краю пропасти и рухнул вниз.

— Никто в Уттике не станет тосковать по ним. Фавны непостоянны и капризны. Все подумают, что они просто ушли в другое место, — Золотой подошел и нежно прикоснулся к ее шее. Бидайн почувствовала, что по ее коже словно бы заструился мелкий песок.

— Вас больше не будет преследовать запах могилы. По крайней мере, ближайшие несколько лун. Но вам вскоре понадобится новая кожа, госпожа моя. В этом отношении вам следует быть менее щепетильной. Вы драконница. Берите себе все, что пожелаете. Альвенмарк у ваших ног, поскольку вы —моя избранница, первая среди служащих мне драконников.

Бидайн едва дышала. Его избранница! Наконец-то она сможет убраться из Уттики!

— Вы должны кое-кого убить для меня. Очень опасного противника. Много дней я провел, изучая предсказания будущего Альвенмарка. Мой брат по гнезду, Темный, будет убит — потому что слишком легкомысленно распоряжается своим доверием. Вы должны защитить его от опасности, на которую он закрывает глаза. Вы, госпожа Бидайн, избраны, вы станете исполнителем моей воли. Это будет самая опасная из ваших миссий. Вам не справиться в одиночку. Подберите себе товарищей, которые смогут совершить на первый взгляд невозможное! И не медлите, когда настанет час клинков!

Бидайн чувствовала словно бы опьянение. Наконец-то прочь отсюда! И какая задача. Она должна спасти небесного змея. Перворожденного!

—Я сделаю все, что вы потребуете, мой повелитель и благодетель. Кого я должна убить?

— Если я назову вам имя, возврата не будет, госпожа Бидайн. Вы совершенно уверены? — Бидайн почувствовала глубокую тревогу дракона. Его тревогу за нее и ее душевное спокойствие. Он так добр к ней. Так предупредителен и чуток. И, несмотря на все это, она чувствовала некоторую обиду. Как она могла колебаться, когда он зовет ее исполнить миссию!

— Я готова, мой повелитель. Чью кровь я должна пролить во имя ваше?

— Эта личность хорошо знакома вам, — вертикальные зрачки дракона сузились, превращаясь в щелочки, когда он посмотрел на нее, и Бидайн показалось, что он видит ее насквозь, читает все ее тайные желания и мечты. — Убейте для меня госпожу Нандалее!

Бидайн тяжело вздохнула. Нандалее! Она была ей как сестра. Бидайн еще хорошо помнила, как в Белом чертоге много часов сидела на кровати рядом с Нандалее, шепчась с ней о том, как ужасна жизнь послушницы чертога. Вспомнила об опасностях Нангога, которые они вместе преодолели. И о том, что рядом с Нандалее она всегда была лишь тенью. Ее подруга притягивала к себе все взгляды. Она была словно свет.