— Так вы по-собачьи?..

Влепив наглецу по его алой макушке, я гневно фыркнула и треснула его еще раз.

— Как ты можешь лезть в такую интимную часть жизни нашего брата? — возмутился Синий. — Дай-ка ему еще разок от меня.

— Ну все-все, хорош, я же просто пошутил! — рассмеялся Красный, пытаясь увернуться.

— Кстати, в городе переполох, — невозмутимо приподнял брови Синий, скрестив маленькие ручки на груди, — все украшено. Какой-то праздник?

— Сегодня коронация принца, — неохотно ответила я, — и мне предстоит сделать короля моложе.

Мне же придется прикасаться к Дарону, а я этого так не хочу…

— Давай я проведу церемонию, — мягко предложил Красный, взяв меня за руку, — а ты останься дома, м?

— Отличная идея, — кивнул ребенок, — я бы тоже предложил, но, сам понимаешь, сейчас выгляжу непрезентабельно.

Да уж, мои братья — лучшие из лучших. Не дадут меня в обиду. Как же мне с ними повезло…

— Хорошо, — улыбнулась я, сжимая пальцы мужчины в ответ, — но к чему сидеть дома? Раз уж вы приехали меня поздравить, отпразднуем где-нибудь!

— Во-от, это наш Черный! — расхохотался Красный, потрепав меня по распущенным волосам.

Тихо стукнув в дверь, вошла Кали с подносом. Добавив к уже стоящей на столике посуде все, что я сказала, она разлила из кувшина компот по стаканам и тихо ушла. Зато осталась другая, незнакомая мне девушка-оборотень. Она вошла сразу за служанкой и опустилась на колени рядом с креслом, не поднимая янтарных глаз.

— Это Марил, — небрежно представил свою рабыню Синий.

Верно, сложновато и передвигаться, и в бытовом плане лет до пяти без помощника.

У нас не принято болтать за едой, поэтому ели в тишине. Светловолосая девушка в изящном ошейнике из окрашенной в синий кожи кормила малыша кашей с ложечки, и я не могла не улыбаться, видя его сосредоточенное личико. А еще было чувство, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Я так привыкла, что Вада всегда под рукой, и теперь почти физически ощущала его отсутствие. Ну ничего, он скоро вернется. Вовремя я научила его читать, а то ему сложновато было бы найти нужную вывеску… Нужно еще заняться письмом, а то пишет он ну просто ужасно коряво.

После завтрака мы отправились в гостиную. Невостребованная Марил плелась следом, потому что Синего на руках понес Красный. С удобством расположившись на диване, я счастливо вздохнула. Был бы здесь еще Зеленый, получилась бы наша полная семья. Так спокойно и тепло я чувствую себя только с ними.

— У тебя ведь где-то был кот? — поинтересовался синеволосый любитель мурчания.

— Да, на кухне, вроде бы, живет, — пожала плечами я. Хватило одного взгляда на рабыню, чтобы она встала с колен и собралась идти за котом, — и еще попроси Кали принести нам кофе, сладкое и…

Глянув на малыша, я приподняла брови.

— Молоко с медом, — добавил он, даже не задумываясь.

— Ты у нас такой сладкоежка, — усмехнулся Красный, потягиваясь.

Мы ели нежные пирожные, болтали, вспоминали былое, и я чувствовала, что мы семья. Сколько бы лет ни прошло, мы все равно будем друг другу родней, братьями. И всегда будем ждать и надеяться, что четверть нашей семьи родится еще раз.

К обеду вернулся Вада. Тенью застыл у дверей, я не обратила внимания на момент его появления. Заметила только тогда, когда собрались перебираться в столовую. Я подошла проинспектировать качество работы.

Новый ошейник из черной матовой кожи был туго затянут, как и прошлый, сразу под адамовым яблоком, на белой повязке с красными пятнами. Изделие хорошее, прослужить должно долго. Ослабив ошейник так, чтобы он свободно опустился, я вздохнула, погладив повязку.

— Сколько это будет заживать? — парень напрягся, сглотнул.

— Пару дней, госпожа, — он прикрыл глаза на мгновение в ожидании боли.

Но я не стану. Лучше пусть само, два-три дня естественного заживления лучше, чем минута мучительного.

— Пусть пока будет так, — распорядилась я, — когда все заживет — затянешь как положено. Иди обедай.

— Да, госпожа, — с заметным облегчением чуть наклонил голову оборотень и вышел.

Красный с Синим на руках и даже, кажется, затисканный кот в детских объятиях смотрели на меня с умиленным ехидством.

— Что-о? — возмутилась я. — Уже со своим щеночком посюсюкать нельзя?

Мы рассмеялись, я даже обняла своих вредных любимых братьев. Красный вымахал в этой жизни, просто жуть, на две головы меня выше!

После обеда мужчина привел себя в порядок, даже побрился и поехал на коронацию. Мы же с Синим остались вести степенные разговоры за чашечкой молока, а бедный кот, отпущенный было на время трапезы, снова был пойман и наглажен. Не сомневаюсь, Дарон будет в ярости, но так ему и надо!

========== Часть 7 ==========

Утро застало меня с диким похмельем. Едва проснувшись, я застонала, выбралась из объятий Вады и уткнулась лицом в подушку. К горлу подкатил мерзкий ком, болело все, что есть в голове, даже глаза.

Оборотень обеспокоенно завозился, тихо позвал меня.

— У меня похмелье, — повернув к нему голову, я сощурила слезящиеся глаза, — так что лучше бы тебе помолчать.

— Я… — нерешительно вякнул он. — Я могу принести вам лекарство.

Пожав плечами, я снова спрятала лицо от тусклого утреннего света. Да хоть яд, проклятье… Но парень, вставая, аккуратно накрыл мои плечи сбившимся одеялом. Мило…

Вот будто так надо было вчера праздновать мой день рождения, который в этот раз вообще в конце зимы! И радует только одно — у Красного тоже болит головушка. Синему повезло, ему пока не до алкоголя, и как же я сейчас ему завидую…

Вада вернулся через восемь минут, немного раскрасневшийся от мороза. Вяло повернув голову, я наблюдала, как он красными руками процеживает через марлю какой-то резко и неприятно пахнущий отвар.

— Что это? — недовольно проворчала я.

— Я н-не знаю, как оно называется, — виновато опустил взгляд брюнет, — но должно помочь, госпожа.

— Где ты это взял? — сев, я скривилась от гудения в висках и приняла протянутую кружку.

— В саду, госпожа, — нерешительно потоптавшись, Вада все же нашел себе место, опустившись на колени у кровати, — все животные умеют по запаху находить целебные растения.

Ну да, я наслышана о таком. Да и в деревне, где я провела первые два года этой жизни, собаки и даже коты частенько жевали какую-нибудь траву. Аккуратно сделав небольшой глоток, я сморщилась. На вкус не лучше, чем на запах. Мгновенного эффекта нет, а жаль, жаль…

— Там еще осталось? — поинтересовалась я. Парень кивнул. — Отнеси моему брату, Красному.

Склонив голову в знак подчинения, полукровка поднялся и исчез. Приложив ладонь ко лбу, я зажмурилась. Вот же проклятая болезнь… Но стоп, я же темпоральный маг!

Небольшим усилием я сделала себя старше на шесть часов, поморщившись от резкой вспышки боли в бедной голове, и улыбнулась, ощутив разлившуюся в теле легкость. Как же я люблю свой дар…

Оставив на тумбочке кружку с пригубленным отваром, я огладила кончиками пальцев ее край, мягко усмехнувшись. Очень мило, очень заботливо… Такое чудесное маленькое создание, готовое вилять хвостиком при виде меня — разве можно не ответить привязанностью? Животные легко чувствуют тон, теплоту и любовь в голосе. Вада все без разбора считает за благо. Нужно бы сказать ему, что он хороший, хороший и милый щеночек, нужно погладить его, почесать за ушком. Может быть, даже спросить, не хочется ли ему чего-нибудь, я бы подарила. За его преданность и влажный взгляд я подарила бы ему все, включая свободу, но ее он вряд ли попросит.

Когда я вышла из ванной, у меня на кровати валялся неугомонный красноволосый подросток в теле взрослого мужика.

— Ты такой заботливый, — ухмыльнулся он, переворачиваясь на спину с моей подушкой, прижатой к груди, — вот только я еще с вечера позаботился о своем пробуждении.

— Как-то из головы вылетело, что у нас есть дар, — я присела на край кровати, откинула волосы со лба.

— Из тебя всегда такая красивая женщина получается, — Красный коснулся моей щеки кончиками пальцев, и я прикрыла глаза, ластясь к его ладони, — одни твои жгучие черные локоны чего стоят.