— Не хочу, — я нахмурился, — я хочу, чтобы мы поехали туда, куда я скажу!

В результате долгих споров и моего упрямства, я все же оказался перед вполне легко вспомнившейся дверью. Дверь мне открыл прошлый отец, поседевший, явно очень тяжело переживавший мою смерть.

— Чем я могу вам помочь? — довольно хмуро поинтересовался он.

— Я Айриллин, если вам еще это что-то говорит, — деловито протиснувшись мимо его ног в прихожую, я пошел в свою комнату, — я же рассказывала вам про реинкарнацию, верно?

Меня подхватили на руки. Неверяще заглядывая мне в лицо, мужчина сипло прошептал:

— Полина?

— Да, память о ее жизни все еще при мне, — чтобы как-то поддержать, я погладил отца по щеке, — а сейчас извините, мне нужно узнать, как там Вада.

— Полина! — крепко обняв меня, папа всхлипнул. — О, моя девочка, мы так горевали о тебе, как я рад!

Почти получасовую задержку я могла простить всем троим родителям. Телефон лежал в комнате, но он был разбит и не включался. Зато ключи были на месте. Прошлая мама очень долго плакала и извинялась за то, что отправила меня тогда в магазин, а я просто гладил ее по волосам и молчал. Еще ни у одних моих родителей не было возможности увидеть меня в следующей жизни, обычно я живу намного дольше. Вот так и умирают властвующие над временем маги — от глупых и нелепых случайностей. Оставив мам успокаиваться и разбираться в произошедшем, отец повез меня в жилой комплекс, в квартиру Вады. По пути он рассказал, что бедный парень поседел и почти год каждый день приходил ко мне на могилу, сидел там. Просто сидел и смотрел. Когда установили памятник, он перестал приходить, больше они не виделись. Я едва не разревелся от жалости к несчастному щеночку, которому столько пришлось пережить, и все опять из-за меня. Когда-нибудь я оставлю его в покое, но нет, не сейчас. Ему лучше будет знать, что я здесь, чем умереть от старости в одиночестве лет через сто пятьдесят, все еще ожидая моего возвращения.

Попросив отца подождать в подъезде, я тихо открыл дверь, тихо вошел. Навстречу выбежал значительно выросший Май, задрав хвост трубой, все еще беззвучно открывая рот. Я погладил кота по спине, и он сразу же заурчал. Что же, маленький трактор стал большим и красивым трактором. Шерсть блестит, упитанный такой, явно довольный жизнью.

Вада спал, свернувшись клубочком на краю кровати, прям в одежде. Бедолага за четыре года постарел лет на десять, а по меркам оборотней так и вовсе на все двадцать пять-тридцать. Как же ему досталось от этой жизни, бедному…

Аккуратно погладив короткие темные волосы, я улыбнулся, когда оборотень дернулся и подскочил. Он хмурился, явно не понимая, что происходит. Что же такого сказать, чтобы он сразу понял, кто перед ним?

— Привет, щеночек, — да, наверное, лучший вариант.

— Моя госпожа? — мгновенно откликнулся заметно поседевший полукровка, торопливо сполз на пол и бухнулся на колени, склоняя голову и укладывая руки на бедра, — о, моя госпожа, я так вас ждал…

— Наверное, — коснувшись его подбородка, я приподнял его лицо, — лучше будет теперь звать меня господином.

— Да, да, как пожелаете, — пробормотал явно прислушивающийся к ощущениям Вада.

Морщинки разглаживались, седина темнела. Я решил не останавливаться на четырех годах и сделал его моложе на шесть лет, чтобы не убавить силу самого пика формы и не оставить его замученным тем долгим ожиданием. Вот так, то же милое лицо, с каким он ко мне и попал, все тот же влажный обожающий взгляд, все те же застенчивые движения.

— Прости меня за ту глупую смерть, — обеими ладонями взъерошивая ему волосы, я вздохнул, — тебе опять пришлось меня ждать.

— Я мог бы ждать вас до конца жизни, моя… Мой господин, — опустив взгляд, снова молодой парень сглотнул, — я всегда буду служить вам.

— Не сомневаюсь, — не удержавшись, я обнял кажущегося сейчас огромным оборотня, ощутив, что он обнимает меня в ответ.

Сейчас меня это мало волнует, но все же интересно — насколько чувства к Ваде будут конфликтовать с тем, что мое желание обычно направлено исключительно на противоположный пол?