Она равнодушно ушла на кухню. Она опять их перепутала. Похоже, Славика здесь особо никто не ждал.

- Через десять минут будет готов обед, - сообщила Ксения, когда Вацлав отправился за ней, - Иди мой руки, и поздоровайся пока с сыном, блудный папа.

- Ксюш, я вообще-то хотел тебе сказать..., - начал Вацлав.

- Ой, только давай без этого. Мне неинтересно слушать твоё враньё. Ты думаешь, я дура совсем, если не устраиваю тебе скандалов по поводу твоих пьянок и гулянок? Да мне просто всё равно! Хотя два дня домой носу не показывать, это уже что-то новенькое. Ты мне лучше вот что скажи. Ты позвонил Вацлаву?

- Вацлаву? - растерялся он.

- Да. Ты же обещал мне два дня назад. Мне нужны деньги. У твоего сына через несколько дней операция, а ты пропадаешь неизвестно где. Надеюсь, хоть финансовый вопрос ты решил?

- Ксюш...

- Так ты дашь мне денег или нет? Мне сейчас больше от тебя ничего не надо. Я прошу тебя, не мотай мне нервы. Хоть раз помоги нам. Я ведь ни на что больше не претендую. Меня не волнует ничего, кроме здоровья сына. Дай мне денег и развлекайся дальше.

Женщина явно находилась на грани нервного срыва. Операция у ребёнка совсем скоро, а нужной суммы денег до сих пор нет. Надо её успокоить.

- Сколько нужно денег?

- Ты издеваешься?! Ты не помнишь? Значит, ты так никому и не позвонил! - Вацлаву показалось, что она готова наброситься на него с кулаками.

- Ксюш, успокойся! У меня есть деньги. Назови точную сумму.

Она назвала.

- Хорошо. Завтра утром они будут.

- Ты же сказал, что они у тебя есть! А теперь про завтра заговорил. Да ничего завтра не будет! Ты смоешься как всегда! Я что, тебя не знаю? - За этими злыми словами стояло такое отчаяние, что Вацлав бросился к ней, чтобы утешить.

- Всё будет как нужно. Успокойся! Деньги у меня на карточке. Я обещаю, что завтра утром они будут у тебя.

Она плакала. Господи! Он и не думал, что у неё всё так плохо. За год, что он её не видел, она превратилась в тень. Ксении было совсем не до себя, все силы, время и средства уходили на ребёнка. Вацлав не удержался и прижал её к себе.

- Слав, только не подведи. Я тебя умоляю, - приступ агрессии прошёл, осталась только усталость и надежда, - Я обещаю, что никогда у тебя больше ничего не попрошу. Лишь бы у нашего мальчика всё было хорошо. Ведь правда?

- Конечно, - он гладил её по спине, - Всё будет хорошо. Я пойду к нему.

Вацлав был в полном смятении. Он не мог сейчас сообщить ей о смерти мужа. Ксения итак находится на пределе возможностей, и смерть мужа может её просто добить. Он скажет ей обо всё после операции, когда ребёнку не будет угрожать опасность.

- Папа! - обрадовался мальчик, который до этого увлечённо собирал дом из конструктора Лего.

- Привет, Вадик. Как поживаешь?

- Хорошо. Только завтра я лягу в больницу, - лицо ребёнка омрачилось.

- Ты туда не хочешь?

- Нет. Я боюсь, - почему-то шёпотом сообщил мальчик.

- Всё будет хорошо. Не бойся, - попытался Вацлав успокоить ребёнка.

- Да, я знаю. Мама тоже так говорит. Я засну, а доктор мне отремонтирует сердечко, пока я сплю. А проснусь я уже здоровым.

- Мама всё правильно говорит.

- А ты приедешь к нам в больницу?

- Обязательно. Ты лучше покажи, чего ты тут построил.

Пока ребёнок рассказывал, Вацлав разглядывал его. Похож на них, на Лисицких. Только волосы темнее и глаза Ксюшины.

- Классный у тебя конструктор, - похвалил Вацлав.

- Это же вы с мамой подарили мне на день рождения.

- Я уже забыл.

- Ты что, пап? Это же было послевчера! - удивился мальчик.

- Послевчера?

- Сынок, так не говорят. Позавчера надо говорить, - поправила сына вошедшая в комнату Ксения, - Так что же было позавчера?

- День рождения у меня, - ответил Вадик.

- Ну, не позавчера, а две недели назад, - улыбнулась сыну Ксения, - Вадик, пошли кушать, а мы с папой попозже пообедаем. Ты не против?

Последняя фраза была адресована Вацлаву.

- Хорошо, - ответил он автоматически, потому что мысли его сейчас находились в полном смятении. Если день рождения Вадика уже прошло, и ему сейчас четыре года, то он его сын, а не Славика. Получается, что он и от ребёнка своего отказался в пользу Славика? Весь ужас произошедшего начал доходить до сознания. Хотя вполне возможно, что мальчик недоношенный. Такая возможность несколько отрезвила. Вацлав еле дождался, когда Вадик пообедает и уйдёт играть в комнату, чтобы задать Ксении столь важный для себя вопрос.

- Ксюш, Вадик в срок родился?

- Я не понимаю, зачем ты меня об этом опять спрашиваешь? У тебя что, какие-то сомнения в отцовстве?

- Нет, я просто забыл, - он не нашёл ничего лучшего.

- В прошлый раз мой ответ тебя почему-то взбесил.

- Да?

- Не знаю, почему уж ты так разозлился, что сын родился в срок, что готов был меня прибить. Спьяну, наверное.

Так Славик знал, но так и не соизволил ему сообщить. Он просто бросил Ксения и его сына на произвол судьбы, предпочитая жить для себя, изредка приезжая домой и давая им ровно столько денег, чтобы с голоду не умерли. Зачем они ему вообще были нужны, непонятно. Наверное, для удобства. Жена, которая ничего от него не требует, но обеспечивает уют и комфорт, которая смирилась с его гулянками, для Славика именно то, что нужно. Она ведь даже не заметила, что на её псевдомуже совсем другая одежда, не та в которой он уходил. Видимо, Славик жил на две семьи, и это не первый случай его отсутствия. Поэтому она не спохватилась, что его два дня дома нет, не обзванивала больницы и морги. Ксения не верила мужу, не рассчитывала на него, давно смирилась, что они с сыном занимают в жизни Славика десятое место. Почему она это терпела? Хотя глупый вопрос. Потому что ей некуда было деваться, она находилась в полной финансовой зависимости от мужа.

- Эй, ты чего? - вопрос Ксении выдернул его из потока этих горьких размышлений, - Чего не ешь то? Любовью сыт?

Вацлав послушно принялся обедать, ничего не ответив на эту колкость.

- Я к Вадику пойду, - сказал он после обеда, - Поиграю с ним.

- Иди, - от него не укрылось её удивление, - Только не беситься, а в спокойные игры играть.

Теперь он смотрел на мальчика другими глазами. Это же его сын, а не племянник. Он четыре года о нём не знал. Теперь же хотелось узнать о нём всё: что он любит, чего терпеть не может, что его веселит, что он знает, какой у него характер. Вацлав с облегчением понял, что Славик, хоть и знал, что это не его ребёнок, мальчика не обижал. Он сделал такой вывод, потому что никакого страха Вадик относительно отца не испытывал, даже был рад его вниманию, хотя и удивлён.

- Пап, а тебе не надо уходить? - поинтересовался малыш через какое-то время.

- Куда?

- На работу.

- Ты хочешь, чтобы я ушёл?

- Нет, - Вадик удивился такому вопросу, - Ты всегда быстро уходишь.

- Я могу играть с тобой до вечера.

- А потом уйдёшь?

- Нет, просто лягу спать.

Вадик был рад возможности поиграть с отцом. Вацлав с удивлением понял, что его сын умён не по годам. В свои четыре года он хорошо разговаривал, рассуждал, как взрослый, используя в речи такие слова, которые не каждый взрослый употребляет. Поток информации лился водопадом, если хотя бы делать вид, что слушаешь. Видимо Вадик никогда не проводил столько времени с отцом, что теперь спешил сообщить ему все важные для себя сведения. На улицу их Ксения не пустила. Погода была нелётная, а она очень боялась простудить ребёнка перед операцией.

- Спасибо тебе, - поблагодарила Ксения, после того, как уложила сына спать.

- Не за что. Вадик и мой сын тоже. Я должен был побыть с ним. Я и так столько лет пренебрегал своими отцовскими обязанностями.

- Всё равно спасибо. Давно не видела Вадика таким счастливым и весёлым. Тебе удалось отвлечь его от страхов перед операцией.