Славика он тогда ненавидел, желая ему всяческих бед. Он фактически отдал им с Ксенией свою квартиру, чтобы хоть как-то компенсировать ей столкновение с их чудо-семейкой, в которой два совершенно одинаковых внешне человека, имеют почти одинаковые имена, так что один легко может сойти за другого. И совсем не её вина, что один из них пользуется этим в своих интересах, наплевав на интересы других. Вацлав надеялся, что братец со временем сам съедет с его квартиры и заберёт оттуда свою семью, но Славик не торопился. Выгнать их со скандалом Вацлав решиться не мог. Да и зачем ему сейчас квартира в Москве, если он всё время живёт в других городах, а в Москву приезжает раза два за полгода? Несколько дней он и в гостинице пожить может, это даже удобнее. Вацлав не хотел пока поднимать этот вопрос с квартирой, не был к этому готов, поэтому на протяжении четырёх лет всё оставалось как есть. Ненависть к брату уже не была такой острой, желания раздавить его ушло, осталось презрение, неприятие и нежелание общаться.

Вацлав подкатил к зданию аэропорта и позвонил брату, чтобы договориться о месте встречи. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда он её увидел. Ему показалось, что она стала ещё более маленькой, более хрупкой, чем он её помнил. Глаза на осунувшемся личике казались огромными.

- Привет, - поздоровался Славик.

- Здравствуйте, - вторила ему Ксения.

Вацлав ответил на их приветствия, продолжая смотреть на Ксению. Она смутилась от его внимания и опустила глаза. Чего он уставился на неё? Чего собрался увидеть? Вацлав разозлился на себя.

- Ну, пойдём, - предложил Славик, невольно спасая положение.

Всю дорогу он расспрашивал Вацлава о матери. По мере продолжения беседы Славик всё больше мрачнел, проникаясь духом предстоящего мероприятия. Вацлав отогнал от себя ехидную мысль, что братец просто входит в роль скорбящего сына. Не то чтобы он не верил в переживания брата, но точно знал, что они хоть и будут бурными, но неглубокими. Славик не умел испытывать глубоких чувств вообще, разве что к самому себе.

"Странные они всё-таки", - думала Ксения, сидя на заднем сидении и вслушиваясь в разговор братьев, - "Не виделись несколько лет, а при встрече не то, что не обнялись, даже руки друг другу не пожали. Пусть даже между ними есть какие-то противоречия, но они же родные братья, к тому же близнецы. Общее горе должно бы было их примирить". Они вели себя друг с другом как чужие люди, которые по какой-то прихоти судьбы вынуждены общаться. Почему этот Вацлав так смотрел на неё при встрече? Как будто чего-то ждал от неё, надеялся что-то разглядеть. Хотя зачем она выдумывает? Брат мужа, видимо, ждал, что Славик хоть как-то представит их друг другу, познакомит её с деверем. Но Славик не соизволил этого сделать. Ксения почувствовала неловкость под этим пристальным выжидающим взглядом. Красивый мужчина, впрочем, как и её муж. Но в Вацлаве с первого взгляда угадывалась внутренняя сила, чувство собственного достоинства, в Славике таких качеств не было, бравада и бахвальство - это было его. Он был слишком эмоционален, казалось даже, что он заискивает перед братом, трещит без умолку, чтобы скрыть своё замешательство. Вацлаву, похоже, было глубоко наплевать на его потуги. Его не смутило бы даже, если бы они все молчали всю дорогу. Ксении почему-то было мучительно стыдно за мужа. В присутствии своего старшего брата он казался жалким щенком, который виляет хвостиком и делает всё, чтобы на него обратили внимания.

Похороны должны были состояться на следующий день. Вацлав привёз их в квартиру матери, распрощался и уехал. Ксения опять поймала на себе пристальный взгляд его зелёных глаз. Странно. Почему-то ещё до замужества ей казалось, что и у Славика такой же цвет глаз. Сейчас она точно знала, что у мужа глаза серые с зеленоватым оттенком. Видимо, она была настолько в него влюблена, что ей всё виделось в искажённом свете вследствие ношения розовых очков. Еще один повод посмеяться над собой. Только вот смех был горьким до такой степени, что мог перейти в истерику. Чего это на неё вдруг нашло? Она давно смирилась с собственными ошибками, даже простила себя за них. Почему же сейчас так горько на душе? Надо срочно переключиться, не стоит думать о вещах, которые причиняют боль, тем более, что исправить прошлое с его ошибками и просчётами всё равно не возможно. Ксения решила позвонить матери и узнать, как там её сынок, как мама справляется с ним. Мысли о Вадике всегда приводили её в благостное настроение. Может, она и дура, может и сломала себе жизнь, приняв за принца пустого и двуличного человека, но она бы снова всё повторила, лишь бы у неё был её родной мальчик. Она обязательно решит все проблемы с его здоровьем, у них всё будет замечательно. Это и будет её главным счастьем. И к чёрту эти глупые терзания о своей не сложившейся женской судьбе.

Следующий день был тяжёлым. Славик своих эмоций не сдерживал. Он лил слёзы, общался с родственниками, принимал соболезнования. Он заплакал, как только увидел гроб с телом матери. Ксении пришлось обнять его, ведь муж нуждался сейчас в поддержке и сочувствии. И это день был совсем не подходящим, чтобы выказывать безразличие или пытаться что-то доказывать Славику. Всё-таки он её муж, отец её ребёнка, не чужой человек. Она опять поймала на себе взгляд своего деверя. На это раз в нём почему-то проскользнула боль, и ещё, как это ни странно, гнев. Он стоял один. Ксении почему-то стало так его жалко. Он казался совсем одиноким, ему не с кем было разделить своё горе, не у кого искать поддержки. Эта вспышка сочувствия погасла, как только Ксения заметила на его лице презрительную полуулыбку. Относилась она, скорее всего, не к ней, а к Славику. Может быть, этот человек вообще ничего не чувствует? Ему безразличен брат, племянник, может, ему и мать была безразлична, раз он так смотрит на Славика только потому, что тот проявляет вполне понятные человеческие эмоции при данных обстоятельствах. И не нужно этому сухарю никакой поддержки, потому что он бесчувственный, как гранитная плита. Вацлав просто без лишних эмоций выполнял свой долг. Хотя надо признать, что выполнил он его на пять с плюсом. Всё было правильно, без сучка и задоринки. И что немаловажно всё это за его счёт. Ксения не обманывалась на счёт своего благоверного, щепетильностью в денежных вопросах Славик не отличался. Так что вряд ли он предложит брату компенсировать часть затрат. Славик всегда считал, что у того полно денег. Именно поэтому он без зазрения совести спихнул на Вацлава все затраты на лечение матери, говоря, что братец не обеднеет.

Мнение Ксении о Вацлаве поменялось, когда попрощаться с бывшей свекровью пришла первая жена Славика с дочерью. Девочка не побежала к отцу, а кинулась к дяде. И тот обнял её, начал что-то говорить, в ответ девочка тоже его обняла. Именно с дядей она подошла к гробу, чтобы попрощаться. К отцу девочка пришла уже после, поздоровалась, но на этом всё общение закончилось. Всю процедуру отпевания и похорон девочка не отходила от Вацлава, как впрочем и её мать. Почему последнее так задевало Ксению? Неужели она ревнует этого малознакомого мужчину к бывшей жене Славика? Кстати о ней Ксения узнала в день собственной свадьбы, как и о наличие у мужа дочери от первого брака. Наталье, бывшей жене Славика, Ксения тоже пришлась не по душе. Она смотрела на неё с неприязнью. Неужели она думает, что это Ксения забрала у неё это сокровище? Она про неё слыхом не слыхивала, пока не попалась в те же сети. И чего обижаться теперь, они ведь подруги по несчастью. Им сочувствовать друг другу надо. Может быть Наталья к Славику до сих пор неравнодушна? То-то она вертится возле его брата. А что? Выглядит точно также, даже лучше. Славик то видно, что уже подыстаскался. Зато во всём другом, Вацлав именно такой, каким женщины представляют себе настоящего мужчину: самостоятельный, ответственный, умеющий справляться с неприятностями. Хотя со вторым качеством, она бы не стала торопиться. Почему этот интересный мужчина до сих пор не женат? Может, как раз и не желает нести ответственность за семью? Слишком любит себя, как и Славик, но не нуждается в бесплатной прислуге и общении.