- Что так не терпится устроить свою личную жизнь? - ядовито спросил Вацлав.

- Нормальное человеческое желание.

- Я не буду снимать тебе квартиру, - зло отчеканил он, - Будете жить со мной.

- Будем, куда же мы денемся, - с сарказмом ответила Ксения, - Хозяин - барин.

- Ксюш, я прошу тебя, - он поймал её в кольцо своих рук, - Давай начнём сначала. Я всё понимаю, ты обижена на меня, и я давно тебе чужой. Но я люблю тебя и Вадьку. Дай нам всем шанс. Ведь ты же понимаешь, что я нужен сыну, что для него будет лучше, если мы сможем стать семьёй.

- Я всё понимаю! А меня кто-нибудь понимает? Мои желания, моя судьба хоть как-нибудь учитываются?

- Какие желания? - опять разозлился он, - Богатая личная жизнь?

- Надо же, как тебя волнует моя личная жизнь, - с издёвкой констатировала Ксения, - Чего же раньше то не волновала? Или поделиться со Славиком по-братски сам Бог велел? С ним можно было, а с другими нельзя. Странная логика.

- Будешь жить со мной! - зелёные глаза метали громы и молнии.

- Слушаюсь и повинуюсь. Может, и спать с собой прикажешь, мой повелитель? Я же завишу от тебя, можешь сколько угодно меня этим шантажировать.

- И прикажу! Как ты изволила заметить, в однокомнатной квартире не разгуляешься. Здесь больше негде спать.

- Ну ты и гад! Пользоваться моим зависимым положение очень "благородно" с твоей стороны. Тут ты даже Славика перещеголял.

- Не собираюсь я ничем пользоваться! Не надо тут из меня маньяка делать. Не покушаюсь я на твою добродетель. Есть второе одеяло?

- Есть.

- Надеюсь, что и пододеяльник найдётся. Доставай.

Ксения достала то, что он просил, и вручила ему. Мужчина, как ни странно, ловко и быстро управился с пододеяльником.

- На, - он вручил ей результат своих трудов, - Я возьму то, под которым спал вчера.

Вацлав лёг на кровать, демонстративно закутавшись в своё одеяло.

- Чего смотришь? Ложись! Ты же моя послушная рабыня, как ты утверждаешь. Так что делай то, что я велю. И не бойся, домогаться тебя я не буду, - продолжал злиться он.

- А я и не боюсь!

- Я очень рад, - ехидно ответил Вацлав, - И не надо так кричать, Вадика разбудишь.

Ксения не стала отвечать и пошла в ванную. Когда она вернулся, Вацлав, похоже, уже спал. По крайней мере, даже не подвинулся, чтобы ей было легче через него перелезать. Ну и ладно! Ну и пусть дрыхнет! Слава Богу, что он не пристаёт к ней ни с разговорами, ни с ласками. Да, слава Богу! Только злость на него от этого ещё больше выросла.

- Я завтра в командировку уезжаю, - сообщил Ксении Вацлав после ужина.

- Хорошо, - ответила она, не сумев скрыть сарказма.

- Это правда командировка, а не то, о чём ты подумала, - он сразу всё понял.

- Ни о чём я не подумала! Меня не касается твоя личная жизнь.

Получилось слишком эмоционально. Вацлав понимающе усмехнулся, но комментировать её реплику не стал.

- Ты на долго?

- На один день, - ответил он, окончательно испортив Ксении настроение.

Знаем мы, куда ездят на один день! Точнее на одну ночь. Славик тоже очень любил такие "командировки". Хотя чего она ожидала? Они по-прежнему спали под разными одеялами, и Вацлав даже не пытался переломить ситуацию. Сколько может мужчина продержаться при таком раскладе? Он приходил вечером, играл с сыном, ужинал и ложился спать, враждебности, надо сказать, не выказывал, обиженного из себя не строил, но и никаких попыток к сближению не предпринимал. Такое положение дел Ксению страшно нервировало. Она каждый вечер ждала, сама не знала чего. Он что, смирился? Получил отказ и успокоился? И чего дальше? Почему он тогда не отпускает её? Не отпускает? С чего это она взяла? Вон путёвки в санаторий им с Вадиком уже купил. За время их отсутствия он вполне может наладить свою личную жизнь. Эта мысль приводила в такое уныние, вызывала такую тоску, что периодически хотелось то плакать, то что-нибудь разбить. Дальнейшая жизнь в таком случае представлялась чередой серых и однообразных дней, и Ксения чувствовала себя совершенно несчастной и никому ненужной.

В прошлые выходные они все вместе ходили с Вадиком в зоопарк. И мужчина, и мальчик казались абсолютно счастливыми. У Вацлава глаза горели, когда сын приходил в восторг от очередного любопытного представителя фауны, делился впечатлениями и задавал вопросы. Ксения была рада за мальчика, у которого появился настоящий отец, старающийся сделать всё, чтобы ребёнок был счастлив, здоров и гармонично развивался. Ей нравилось наблюдать за ними и дома, когда они во что-нибудь играли. В такие моменты ей хотелось плюнуть на все свои сомнения и обиды, согласиться на предложение Вацлава начать всё сначала и, наконец-то, стать счастливой.

Но, когда Вацлав всё-таки уехал в командировку, Ксения похвалила себя, что не поддалась соблазну. Чего бы она сейчас чувствовала, если бы снова сблизилась с ним, а он уехал непонятно куда и непонятно зачем?

- Привет. Я уже в Туле, - позвонил Вацлав вечером, - Как там Вадька? Чего делает?

- У него всё хорошо, играет в твою последнюю машинку.

- Можно с ним поговорить?

- Конечно.

Ксения отдала сыну телефон.

- Привет, гвардеец! - услышала она в трубке.

Голос был весёлым, совсем не таким, каким он разговаривал с ней.

- Папка! Привет! - обрадовался Вадик, - Я машинку нашу запускаю. А ещё я башню построил, большую-пребольшую, даже больше, чем ты.

- Ух, ты! Ну ты даёшь! Как же это у тебя получилось? Ты только не ломай её. Я завтра приеду посмотрю.

- Завтра?

- Да. Я же тебе говорил, что я сегодня уеду.

- А куда?

- В Тулу.

- А что это такое?

- Город такой. Там пряники вкусные делают, а ещё самовары и оружие.

- Что такое самовар?

- Ну это... Это чайник такой. Я тебе завтра покажу.

Они ещё немного поболтали, и Вадик отдал ей трубку, в которой уже слышались гудки. С ней даже разговаривать не стал. Всё правильно, они чужие люди, у которых есть только общий ребёнок.

На следующий день Вацлав вернулся с пряниками и самоваром, который подарил ей.

- Спасибо, конечно. Но что я буду с ним делать? - спросила Ксения.

- Вот ведь привередливая. Чай будешь пить, - улыбнулся Вацлав.

- Мне одной столько не выпить.

- Одной и не надо, - ответил он и позвал сына, - Вадик! Иди смотреть самовар.

Мальчику, жующему пряник, подарок очень понравился. Полчаса он развлекались с отцом, испытывая самовар.

- Мама, у тебя теперь есть самовар, как у Мухи-цокотухи, - обрадовал её Вадик.

- Хорошо хоть не как у Федоры, - проворчала Ксения.

Вацлава, похоже, это замечание сына, развеселило. Только пусть попробует чего-нибудь сказать по этому поводу. Получит этим самоваром по башке. Потом они с Вадиком ушли на прогулку. Ксения перевела дух. "А ведь, правда, в Тулу ездил!" - поняла она, глядя на злосчастный самовар. И на душе от этого сразу посветлело, все её подозрения теперь казались нелепыми и высосанными из пальца. Поэтому, когда Вацлав с сыном вернулись, настроение у Ксении было замечательным. От мужчины это не укрылось. Ксения то и дело ловила на себе его весёлый взгляд, который заставлял сердце биться быстрее.

Ночью ей приснился невероятно сладкий эротический сон, героем которого, конечно же, был Вацлав. В тот момент, когда она всё-таки проснулась, то поняла, что всё происходит наяву. Остановиться или тем более остановить мужчину не было никакой возможности, да и желания. Утром он вёл себя как ни в чём не бывало. Ксения же не решалась упрекнуть его в чём-то, потому что не была уверена, что сама не стала инициатором этого ночного приключения. Если бы Вацлав подтвердил её опасения, она бы просто сгорела от стыда. Чего с ней такое происходит? За пять лет жизни со Славиком ничего подобного с ней не случалось.