На следующий день они с Вадиком должны были ехать в санаторий, поэтому весь этот день прошёл в сборах. Санаторий был подмосковным, и Вацлав собирался к ним приезжать каждые выходные.

Выехали они рано, поэтому добрались достаточно быстро. Ксения в который раз была благодарна Вацлаву за то, что все дела с документами, оформлением и прочей бюрократической ерундой, он взял на себя. Вацлав провёл с ними целый день к восторгу Вадика. Вечером он уехал в Москву, пообещав звонить им каждый день и приехать в пятницу.

***

"Ну что за...", - не успел выругаться Вацлав. Похоже, пробка начала движение. Такими темпами он только ночью приедет. Сын точно уже спать будет. Придётся завтра ему подарок отдать, и они пойдут запускать воздушного змея. Вацлав давно это обещал мальчику. А вот Ксюшка наверняка его дождётся. И хоть будет дуться и выказывать безразличия, но обрадуется ему. Он так по ней соскучился. Вообще соскучился по ним обоим. Вацлав уже и не представлял, как раньше столько времени жил без них. Прежняя жизнь казалась ему теперь какой-то чужой. Как будто он случайно попал в какую-то другую временную параллель, свернув по ошибке не туда. А теперь вновь нашёл свою правильную дорогу, и мир снова заиграл красками, звуками и эмоциями, началась настоящая жизнь. Дома без семьи было тихо и тоскливо, да и "дома" без них он себя не чувствовал. Это была просто квартира, где он ел и спал.

Вацлав уже начал подыскивать новое жильё. Только цели его были совсем противоположны целям Ксении. В однокомнатной квартире мало места для троих человек. Да и у Вадика должна быть своя комната, а у родителей - своя. Играть в соседей он не собирался. Вацлав очень надеялся убедить Ксению, что им необходимо быть вместе. Её сопротивление обусловлено обидой, недоверием, гордостью, но не равнодушием. И никакие её слова и демонстративное пренебрежение не убедят его в том, что она его разлюбила. Их по-прежнему неудержимо влечёт друг к другу. Ни время, ни обиды, ни её сопротивление очевидному этого не изменило.

Вацлав приехал очень поздно. Но он не ошибся, Ксения его ждала. Как и не ошибся в её реакции на своё появление: сначала облегчение, потом промелькнула радость, которая быстро сменилась напускным равнодушием. Вот упрямая какая! Сколько же ещё она будет вредничать?

- Привет.

- Привет. Ты чего так поздно?

- Пробки.

Она собралась идти спать, но он не дал ей этого сделать. Пусть потом возмущается и стыдит его, но у него совсем не осталось сил ждать, когда она сменит гнев на милость. Вацлав принялся целовать её, даже не пытаясь сдерживать страсть. И она сдалась неожиданно быстро. Последней мыслью было ликование, что он не ошибается на счёт её чувств к нему. Она так же соскучилась, ничуть не меньше, чем он.

***

Ксения смотрела, как мужчина и мальчик бегают с воздушным змеем. Сама она сидела на покрывале. К пикнику на свежем воздухе было всё готово. Они были довольно далеко от неё, но она слышала, как смеётся сын, а Вацлав что-то весело ему кричит. Сердце таяло, глядя на эту идиллию. Ей хотелось присоединиться, но она не решалась. Конечно, они бы без разговора приняли её в свою весёлую компанию. Дело было в том, что Ксения не знала, как ей себя вести с Вацлавом. С одной стороны, она не хотела с ним сближаться, не собиралась его прощать за то, что он просто бросил её пять лет назад на произвол судьбы, заставил пройти её через огромное разочарование, как в любимом человеке, так и в себе самой, лишив хоть какой-то веры в людей, в себя, в справедливость. С другой стороны, она не могла остаться без него. Без Вацлава её жизнь становилась серой, безнадёжной и безвкусной. Без него было пусто. Да ещё ни с того, ни сего в ней проснулась женщина, спавшая пять лет. Вот где она выдавала себя с головой. Если бы только она хоть раз сумела устоять против его страсти, то могла бы хоть что-то ему возразить. А так Вацлав наверняка был уверен, что она просто старается его наказать, но рано или поздно ей это надоест.

Но она не хотела сдаваться, не хотела этой зависимости от мужчины. Они всегда предают и бросают. По крайней мере с ней все поступали именно так. Нет, Ксения понимала, что существуют порядочные и любящие мужчины, но это где-то там, для других. Лично для неё Бог такого не создал. Её всегда предавали. Сначала она оказалась ненужной родному отцу, потом отчим много лет доказывал ей, что она всего лишь никому ненужная обуза, за ним появился Толик, который добившись её, сразу переметнулся к другой. За ним в её жизнь пришёл Вацлав, казавшийся просто воплощением её мечты, но оставивший её родному брату без всякого сожаления. Ну а уж Славик завершил дело, полностью лишив её надежды, что в её жизни может появиться мужчина, который будет её любить по-настоящему. Это наверное у неё карма такая, доставшаяся от матери. У той жизнь тоже была нескладной. Только мать смирилась, превратившись в жалкую тень самовлюблённого тирана, с которым жила, и который был в принципе не в состоянии кого-то полюбить. Ксения никогда не станет такой, как её мать! Никто не будет вытирать об неё ноги! Да, она находилась в зависимом положении от Славика, да, ей много пришлось от него терпеть, но он не сломал её. Душа сумела от него абстрагироваться, не страдать от обид, не смириться со своим положением. Ксения знала, что рано или поздно, сумеет стать независимой от него. И теперь впадать в зависимость от Вацлава совсем не хотелось, тем более она понимала, что это будет совсем не материальная зависимость. Доверить свою душу мужчине ещё раз она не может, это страшно, глупо и опасно. А он ведь ждёт от неё именно этого. Только вот она ему больше не доверяет.

- Мама! Ты видела?! - возбуждённо спрашивал Вадик, когда они подошли к ней, - У меня получается, как у папы!

- Видела. Какой же ты у меня молодец, - похвалила Ксения.

- Такой умница! - восхищался Вацлав, - Почти сразу понял, как это делается. А ведь не так это и просто. Тут и внимание и сноровка нужна.

- Ладно, герои, садитесь кушать.

После еды Вадика сморил сон. Жалко было будить ребёнка, и Ксения с Вацлавом устроили ему походную постель из своих кофт, которые брали с собой на случай, если станет прохладно. Ксения убрала остатки их пикника и направилась к Вацлаву, который устроился на берегу и от нечего делать кидал в воду камушки. Он, видимо, о чём-то задумался, потому как не заметил подошедшую Ксению. Ей почему-то очень захотелось присесть рядом с ним, положить голову ему на плечо и сидеть так долгое время. Разозлившись на себя за эти пустые мечты и на него за то, что сделал их неосуществимыми, она вдруг спросила:

- Слав, почему ты не сказал мне тогда своего полного имени?

Он вздрогнул от неожиданности и поднял на неё глаза, но ответил не сразу.

- Я просто терпеть не мог своё полное имя. В детстве мне казалось, что все мои проблемы и беды из-за него. Я даже завидовал Славику, потому что он родился вторым и носит вполне обычное имя. Да и потом, почему не настоящее? Дома меня всегда звали Славой, а брата Славиком. Так что это не было обманом с моей стороны.

- Это ты захотел, чтобы тебя так называли из-за нелюбви к своему имени?

- Я захотел, - проговорил он с саркастической усмешкой, - Кто бы меня спрашивал? В нашей семье мои "хочу" или "не хочу" в расчёт никогда не брались. Это всегда было прерогативой брата. А я всегда был "должен". Должен хорошо учиться, не обижать Славика, отвечать за все наши шалости и драки, но самое главное - всегда был должен уступать ему.

- И ты не сопротивлялся? - поражённо спросила Ксения.