— В Явь? — с надеждой спросил Млый.

— Вот с этим придется повременить, — дасу стал серьезен. — Сейчас возвращение невозможно. Надо вернуться к Калинову мосту.

— Так он же где-то рядом, — Млый вновь оглядел окрестности. — Всего в нескольких шагах.

— Эх, юноша, — фигура дасу чуть колыхнулась, как будто опять собиралась превратиться в бесформенное пятно, но потом обрела устойчивость. — На самом деле все сложнее. Проход теперь, возможно, в дне пути, а возможно, в годе.

— В годе? — ужаснулся Млый. — Не может быть! Я только что перешел мост, когда гнался за Усыней.

— Перешел только что, но это ничего не значит.

— То есть, как? — не понял Млый.

— В Нави действуют другие законы, — дасу сделал шаг, и Млый тут же покрепче ухватился за рукоятку меча. — Если бы ты был повнимательнее, дасу успокаивающе поднял вверх открытую ладонь, — то заметил бы, что здесь отсутствует привычная тебе перспектива. Посмотри на лес.

Млый послушно повернул голову.

Совсем недавно казавшиеся близкими деревья неожиданно отодвинулись в глубь горизонта. Стоящие на опушке дубы вдруг уменьшились в размерах, зато поднимающиеся за ними вершины других дубов вдруг выросли в размерах и встали сплошной стеной, словно декорации в театре, перекрыв всю видимую часть пространства. Ощущение того, что он находится на дне обширного котлована, усиливало небо — плоское, как крышка кастрюли.

— И что же теперь делать? — Млый настолько растерялся, что, озираясь, повернулся к дасу спиной.

— Искать, — простодушно ответил дасу. — Опыт подсказывает мне, что следует пойти в противоположную от леса сторону.

— И там будет проход? — с надеждой спросил Млый.

— Вполне возможно, но не обязательно.

— Как же вы тут ориентируетесь?

— А никак. Нам это ни к чему. Какая разница, в какую сторону идти?

Млый задумался. Все еще не до конца доверяя дасу, он сделал несколько неуверенных шагов, направляясь в степь, но вновь остановился.

— Почему я должен верить тебе? — дасу шел за ним чуть сзади. — А вдруг ты заманишь меня в ловушку?

— Вот что, — дасу бросил меч на землю. — Давай расставим точки. Предположим, у меня есть свой резон помогать тебе. Без провожатого в Нави тебе придется очень трудно. Ты не знаешь этого мира, мало того, ты даже не знаешь, зачем здесь оказался. Будь у тебя цель…

— У меня есть цель, — запальчиво возразил Млый, на минуту забыв о том, что немедленно хотел вернуться. — Я хочу узнать об этом мире все. И, прежде всего, как он взаимодействует с Явью, почему остается враждебен по отношению к ней. В конце концов, я желаю встретиться с Мареной, и если надо сразиться с ней в открытую. Род говорил…

— Род больше молчал, чем говорил, — бесцеремонно перебил его дасу. Он и сам не знает многого. Он всегда считал, что по границе с Навью проходит линия битвы, а это не так.

— Разве? — Млый насмешливо поднял брови. — Так, значит, мары приходят к нам не из Нави? И Хала вьет свое гнездо не здесь? И вы не поддерживаете Отшельников?

— Откуда такая уверенность, что из Нави исходит одно лишь зло? вопросом на вопрос отозвался дасу. Временами у Млыя возникало ощущение, что он беседует с самим собой, настолько точно интонации дасу повторяли его собственные. — Отчего нельзя предположить, что существа появляющиеся в вашем мире, враждебно настроены к вам лишь потому, что вы отказываетесь воспринимать их так же, как самих себя. Кошмары питаются страхом, как волки дичью. Перестаньте бояться.

— С чего бы это! — разозлился Млый. — Я видел грифонов и василисков, я бился с марами, я сражался с Отшельниками. И я никогда не нападал первым.

— Но ты, не сомневаясь, отвечал ударом на удар.

— Наверное, мне следовало бы подождать и притвориться беспомощным и слабым, чтобы марам было удобнее растерзать меня, — Млый вновь подумал, что разговор с дасу слишком затянулся. — Даже сейчас я не знаю, а с кем, собственно, имею дело. Разве ты — человек?

— В каком смысле?

— В прямом. Ты — неизвестное мне существо, таких я раньше не встречал. Но ты стараешься убедить меня в том, что вполне дружелюбен и хочешь мне помочь. А между тем, все говорит об обратном. Я по собственной глупости угодил в Навь, куда, теперь не сомневаюсь, меня заманил Усыня. Возможно, ты и спас меня от Скимен-зверя, но цель этого поступка неясна, и у меня есть подозрения, что твои действия всего лишь часть какого-то плана, в результате которого мне грозит еще большая опасность, чем та, которой я только что подвергся. А раз так, мы — враги.

— Легко объявить врагом любого, кто непонятен тебе. А ведь только что ты уверял, что хочешь познать Навь. Где же логика?

— Логика в мече! — Млый привычно принял боевую стойку. — Нападай, и мы наконец выясним наши отношения до конца.

— Ты хочешь сразиться с безоружным? — спокойно спросил дасу и указал на свой меч, лежащий на земле. — Или тебя так раздражает мой облик, в точности повторяющий твой? Тогда не проще ли вступить в схватку с собственным отражением?

— Хватит! — взмолился Млый, опуская клинок. — Оставь меня в покое. Я один пойду искать проход в Явь.

— Знающий дорогу может идти напрямик, — загадочно ответил дасу. — Но разумно ли ты поступаешь, отказываясь от помощи?

— Конечно, нет, — в сердцах признался Млый. — Хорошо, давай заключим союз. Ты помогаешь найти мне Калинов мост…

— А ты за это не станешь бросаться на меня с мечом, — со смехом продолжил дасу. — Ладно, я согласен.

— Если бы не дасу, можно было дурачить Млыя сколько угодно — он здешних порядков не знает.

— Вот бы позабавились. Но ты прав — с ним идет Сторожич из рода Охранников, а с ним шутки плохи.

— Навязался на нашу голову. Без него Млый кружил бы по Нави как слепой.

— Да, не повезло. Только интересно знать, зачем дасу понадобилось Млыю помогать?

— Верно, опять поссорился с Мареной. Не любят они друг друга. Остальные дасу сговорчивее.

— Род Охранников всегда был ненадежным. Вот и теперь Сторожич идет наперекор всем.

— Ох, не скажи, Ползун. Никто не знает, что у Сторожича на уме. Может быть, он хочет Млыя совсем погубить, а не просто припугнуть. Кстати, куда они направляются?

— По-моему, они идут к реке.

— Забавно. Проход-то переместился.

— Зато река течет, как текла.

— Ладно, пойдем следом. Интересно будет понаблюдать за этой парочкой.

Лес за спиной, сколько Млый ни оглядывался, казалось, оставался на месте, а ведь они с дасу шли уже больше двух часов. Разговор после заключенного перемирия почти не возобновлялся — Млый приглядывался к своему спутнику, а тот внешне выглядел безразличным. Вопросы между тем множились.

Интересно, почему не исчезает из поля зрения лес? Он что, так и будет теперь вечно торчать за спиной, напоминая о ненормальности здешнего мира, или пропадет бесследно в какой-то определенный момент, чтобы появиться, например, прямо по курсу? А может, вообще никакого леса в действительности нет, а есть лишь обман восприятия и оптическая иллюзия?

И почему, скажите на милость, равнина, по которой они идут, напоминает пологий склон громадной горы — линия горизонта задрана, а подъема не ощущается совсем?

Дасу шел рядом, но Млый всю дорогу старался сохранять между собой и своим спутником дистанцию хотя бы в один прыжок. Впрочем, Сторожич и сам не приближался настолько, чтобы Млый почувствовал опасность. Достигнутое равновесие было шатким — достаточно одного неверного жеста, и оно рухнет.

— Как тебе удается изменять форму тела? — решился наконец на вопрос Млый. Копирующий в точности его собственный облик дасу вызывал у него раздражение. — Не проще ли оставаться все время самим собой? Ведь может случиться так, что ты окажешься пленником очередного превращения. Станешь, скажем, пауком, да так им и останешься. Вот смеху будет, — неуверенно продолжил он.