Лизетта вздохнула и написала: «Разрабатывают план твоей вечеринки».

Эби отвернулась, чтобы Лизетта не видела, как она приложила руку к груди, где отчаянно забилось сердце. Гости устраивают прощальную вечеринку. Джек приехал за Лизеттой. Уэс продает свою собственность. Это она привела механизм в движение. Эби понимала, что так будет лучше. Она не смогла сохранить это замечательное место.

Эби пошла к конторке, села на стул, откинулась на спинку, чтобы посмотреть в окно и еще раз проверить, нет ли дождя. Нет, никакого дождя, светит солнце. И озеро словно хочет сказать, мол, не беспокойся, все будет хорошо. Но у Эби все равно на душе кошки скребут.

Зачем еще искать какие-то знаки, которые говорили бы ей, что она должна остаться?

Приехав в центр Сулея, Кейт отдала девушке-продавщице новый список продуктов, составленный Лизеттой. Бриттани сказала, что минут за тридцать соберет все необходимое, и Кейт с дочерью решили прогуляться по площади, разглядывая витрины антикварной лавки, галереи, чайного и книжного магазинов. Следующие несколько зданий занимали учреждения – юридическая контора, типография, офис агентства недвижимости, над которым располагалась школа танцев. Кейт собралась уже поворачивать обратно, но Девин захотела пойти дальше.

Тогда-то они и увидели заведение под названием «Пицца на все руки», которое находилось на другой стороне площади.

Кейт остановилась перед витриной. Как и на фургоне Уэса, название «Пицца на все руки» было выведено по трафарету на стекле, рядом – карикатурное изображение улыбающегося толстяка с поясом для инструментов. Солнце светило со спины, и стекло витрины превратилось в отличное зеркало.

– А пахнет ничего себе, – сказала Девин.

Она наклонилась к витрине и приложила ладошку к стеклу, стараясь заглянуть внутрь.

– Мы ведь недавно пообедали.

– Не хочется говорить тебе, мамочка, но, видишь ли, я не люблю пюре из тыквы. Мне ведь всего восемь лет, – протянула Девин, словно ее попросили ни много ни мало повести машину.

Кейт засмеялась и открыла дверь.

Они вошли и неожиданно оказались в странном интерьере – за исключением черно-белой плитки на полу, здесь царило буйство красок. Стены были оклеены рекламными плакатами кинофильмов и обложками музыкальных альбомов восьмидесятых годов. У дальней стены в глубине помещения стоял агрегат со старыми добрыми видеоиграми: «Пэкмен», «Данки Конг», «Фроггер».

Мать с дочерью уселись за стойкой. Народу было полно, по-видимому, здесь собирались местные завсегдатаи. Подошла официантка в голубых джинсах и футболке с фирменной надписью: «Пицца на все руки». Кейт быстренько пробежала глазами меню, написанное мелом на доске, что висела на стене. Заказала пиццу с сыром для Девин и два стакана чая со льдом.

– Что-то я вас здесь раньше не видела, – сказала официантка, разливая холодный чай по пластиковым стаканчикам. – Вы, наверное, приехали в наш аквапарк?

– Нет, в пансионат «Потерянное озеро».

У официантки округлились глаза.

– А-а-а, так вы племянница Эби Пим! Я слышала, что вы приехали к ней в гости.

– Вот как? – удивилась Кейт.

– Городок у нас маленький. Я тоже приду на вечеринку. Минутку, сейчас принесу пиццу.

Через несколько минут пицца стояла на стойке, и Девин впилась в нее зубами.

Кейт отпила чай, краем глаза отмечая, что люди с любопытством их разглядывают. В кухне послышался шум, дверь распахнулась, и появился Уэс. Он обвел взглядом зал и быстро обнаружил новых гостей.

– Я же говорил, что она здесь, – донесся из недр кухни мужской голос.

– Привет, Уэс! – прошамкала Девин, не замечая, что между ее зубами и пиццей натянулись тонкие нити сыра.

– Милое у вас местечко, – сказала Кейт.

На хозяине пиццерии были мягкие изношенные джинсы и футболка с длинным рукавом. Рыжие волосы выглядели светлее, чем два дня назад, когда они были мокры от пота. Теперь Уэс казался куда более реальным, чем там, на озере. В первый раз она видела его в непривычной обстановке, и, как ни странно, поняла, что теплое чувство к нему нисколько не изменилось. Окружение ни при чем. Уэс оставался все тем же.

– Спасибо, – ответил он и подошел, немного смущенный собственным неожиданным появлением.

– Можно задать один вопрос?

– Конечно. – Он кивнул, поставив локоть на стойку.

– Почему вы назвали кафе «Пицца на все руки», а весь интерьер – из восьмидесятых?

Он улыбнулся. Его улыбка была такой же обезоруживающей, как и в детстве.

– Да, многих это сбивает с толку, особенно в первый раз. Когда это здание выставили на продажу, мне очень захотелось купить его. Внизу был гараж с широким въездом, а для меня это идеальный вариант! Я хотел открыть нормальную мастерскую, получше той, что была в доме приемной матери, да и деньги у меня имелись, успел накопить. Здесь три этажа. На третьем моя квартира. – Большим пальцем он указал в потолок. – Прежний владелец держал ресторан «Пицца флешбэк», вход был с улицы. Возиться с рестораном большой охоты у меня не было, вот я и подумал, почему бы не сдать помещение в аренду. Но местные любили это местечко, и они затеяли кампанию против закрытия заведения. Его владелец неожиданно умер, но по ночам кто-то стал подкладывать на лестницу у квартиры его старомодные зеленые кеды. А иногда я находил их внизу перед гаражом. Пару раз даже здесь, в зале, – спускаюсь утром, а они стоят на полу вон перед тем столиком. – Уэс махнул в сторону ярко-оранжевого столика в углу. – Якобы хозяин только что там сидел и на минутку вышел.

В дверях кухни возник человек с бакенбардами, почти закрывающими щеки.

– Сколько раз тебе говорить, мы этого не делали, – заявил он. – Это был его призрак. Бедняга не хотел, чтобы заведение закрылось. В этих кедах его похоронили! Привет, Кейт, меня зовут Грэди. Передай Эби, что я привезу на вечеринку куриных крылышек, хорошо?

Кейт улыбнулась и кивнула, но Уэс не обратил на Грэди внимания.

– Вот и пришлось открыть ресторан «Пицца на все руки». Бизнес «два в одном». Внизу, в мастерской, у меня один рабочий и один диспетчер. А в ресторане я оставил всех, кто раньше работал, а главный у них – Грэди. – Он кивнул в сторону кухни, за дверью которой исчез повар. – Но бывают всякие чудны́е ситуации, например, приходит человек в мастерскую и просит, чтобы ему еще и пиццу принесли. Или приходит в ресторан перекусить и тащит с собой сломанную настольную лампу, сдает ее в ремонт, а сам, пока ее внизу ремонтируют, сидит, перекусывает.

– Умно придумано, – сказала Кейт.

– Я старался.

– Ты всегда был легок на подъем.

– Хочешь сказать, ты всегда вертела мной как хотела? – хмыкнул Уэс.

Девин доела пиццу.

– Уэс, – сказала она, – смотри, что мне аллигатор подарил. – Она взяла узловатый кусок дерева, который заранее положила перед собой на стойку. Она всюду таскала его с собой, как фонарик. – Мне кажется, это ключ к тайне, – добавила она.

Уэс взял деревяшку и стал внимательно ее разглядывать.

– К какой тайне? – спросил он.

– Ну, – пожала плечами Девин, – думаю, аллигатор хочет, чтобы я что-то нашла.

– Похоже на кипарисово коленце, – сказал Уэс, возвращая вещицу.

– Да… пожалуй, – согласилась Кейт.

– А что такое «кипарисово коленце»? – взволнованно спросила Девин.

– Это часть корня, который торчит из земли или из воды. Мы с твоей мамой когда-то ныряли возле таких корней на той стороне озера, сокровища искали.

– Только ты не вздумай этого делать, – быстро вставила Кейт. – Это опасно. С моей мамой удар случился бы, если бы она узнала, чем я там занималась. Помню, под водой эти корни так переплелись, жуть. И как мы ни разу не застряли?

– Да у нас же были жабры, не помнишь? – сказал Уэс.

Кейт потрогала место за ухом:

– Как же, помню.

Она помнила и историю, которую сочинила, про трех девочек – они решили поплавать, запутались в корнях кипариса и остались там навсегда, росли под водой и смотрели, как родители каждый день приходят на берег и ищут их. Волосы пропавших девочек колыхались в воде, словно водоросли. Потом девочки выросли и стали появляться над водой в виде тумана. Их звали Урсула, Магдалена и Бетти. Призрачные девы.