Она захихикала, и у меня пропало все настроение. Мы выбрались из обломков, прихватили вино и стаканы, и Глория отвела меня в свою спальню. Она сунула в рот пластинку стимулятора, а я еще раз пробежался по настройкам манжетона. В последующие часы мы выпили еще две бутылки вина и, уже не спеша, достигли логичного завершения начатого.

— Рада была познакомиться, Торвальд Спир, — неожиданно холодно заявила она.

Соскользнув с кровати, женщина набросила халат, подошла к двери спальни и распахнула ее. Меня прогоняли. Малость озадаченный, я оделся — приму душ в отеле. Следуя за женщиной к выходу, я думал, что же еще сказать, потом показал на шкатулку–ракушку, лежащую возле сломанного стола:

— Почему ты не отправила ее в Душебанк? Что бы там она ни сделала на Погосте, ИИ наверняка бы воскресили ее в благодарность за заслуги на этой планете.

Глория подняла глаза:

— Потому что люблю ее.

Конечно: Глория любила свои поиски, идеал, но любить реальность могло оказаться куда труднее. То же, кстати, относится и к ненависти. Когда я шагнул к двери, женщина сказала:

— Ты знаешь то, что не должен знать, поэтому был мне любопытен.

— Я догадался.

— Но теперь я отправлю ее в Душебанк, — почти равнодушно сообщила она.

Что изменилось? Вроде бы ничего, разве что кое–что завершилось. По крайней мере, для меня. Покинув лавку «Маркхэм», я вышел из преображенной церкви в сиреневый день — и заметил, что на одной стороне Клети мономерное покрывало откинуто и какие–то рабочие при помощи древней ацетиленовой горелки режут удерживающие Клеть железные подпорки. Видимо, местный совет или комитет определился с решением.

Направившись к отелю, я размышлял о том, что на самом деле Глория нисколько не любопытна. Она рассказала мне свою историю, но сама почти ни о чем не спрашивала. Возможно, Пенни Роял просто запрограммировал ее на повествование, как заводят механическую игрушку с пружинкой. Ее собственные тревоги, интересы, вопросы… они не играли роли. Я искренне надеялся, что все случившееся позже не являлось частью плана ИИ. Но избавиться от ощущения, что коллекционер-ИИ внушил женщине одержимость мной, не мог. Сексуальный акт стал точкой в конце ее линии в моей истории, и теперь она могла двигаться дальше, воскресить свою мать — и продолжать жить дальше.

Голод усиливался, и она понимала, что держать его под контролем будет чертовски трудно — здесь, на корабле с десятью членами экипажа на борту и еще пятьюдесятью боевиками. Связавшись с «Глорией», она увидела, что первые четыре холодильника помещены в «кафедру», которая направляется к грузовому шлюзу. Она прикинула, что гробы прибудут сюда, на «Калигулу», через полчаса, так что потерпеть осталось совсем недолго.

— Так куда мы идем? — спросил Морган, войдя следом за Изабель в рубку «Калигулы» — коридор был слишком узок, чтобы шагать рядом.

«Нужно расширить и этот корабль», — подумала Изабель, пытаясь отвлечься от Моргана и четверки позади него. Сопровождали его два накачанных парня, мужчина из мира с высокой силой тяжести и женщина с кибернетическими усилителями. И все они, с ее нынешней точки зрения, являлись просто добычей.

— В надлежащее время… сперва мне нужно кое–что подготовить.

В этот момент из каюты впереди вышли мужчина и женщина, явно только что вылезшие из постели. Нет, это уже слишком. Они уставились на нее — потрясенно, с любопытством, и она смотрела на людей, видя каждую капельку пота на их лицах.

«Контроль».

— Экипажу и бойцам оставаться на местах или в жилых помещениях, — приказала Изабель, и корабельные динамики разнесли объявление по всем уголкам судна.

Застывшая на пороге парочка попятилась обратно в каюту. А ведь таких будет немало. Многим небось любопытно взглянуть на то, во что она превратилась. Но она не знала, сможет ли удержаться, если все они начнут сейчас маячить поблизости.

В рубке сидели пятеро; двое контролировали оружие, один постоянно проверял корабельный разум вторинца. Еще двое отвечали за выявление и устранение повреждений и техническое обслуживание судна. Все они повернулись навстречу вошедшим, а одна женщина испуганно вскочила. Изабель быстро проверила личные файлы. Ага, эта женщина когда–то работала на корабле контрабандистов, торговавших с Масадой, так что о капюшонниках ей кое–что известно. Стараясь сохранять спокойствие, Изабель вышла на середину рубки.

— Вы все, — велела она, — отправляйтесь в свои каюты, немедленно.

Люди, помедлив, начали подниматься, некоторые вопросительно посматривали на Моргана. Он кивнул, и Изабель едва сдержалась. Она тут главная, а они еще нуждаются в его разрешении? Ладно, плевать. Они лишние, поскольку она теперь отвечает за все, чем управляли они.

— Что происходит, Изабель? — озабоченно спросил Морган. — Зачем это — мы всегда выполняли твои приказы беспрекословно.

А вообще нужен ли ей хоть кто–то из них? Если Спир и Пенни Роял на орбите, она сумеет полностью контролировать атаку. Если они на поверхности планеты, она может поразить их с орбиты. Зачем заморачиваться, тащить с собой столько людишек?

«Нет… глупо».

Ее планы зависят от ситуации на Масаде. Возможно, потребуется разделить силы или послать бойцов на разведку, или они могут понадобиться для отвлечения внимания. Нельзя возвращаться к старому образу мыслей, когда она считала, что способна контролировать абсолютно все. Нужно мыслить здраво.

«Кафедра» — погрузчик уже миновала полпути к кораблю, трюм, через который вошла Изабель, стоял открытым, готовый принять кабину. Наверное, стоило подождать там и утолить голод, а только потом являться сюда. Изабель медленно повернулась, борясь с собой. Но едва пятеро членов экипажа попали в поле ее зрения, перед ее глазами на их телах расцвели мишенные рамки, а в голове Изабель закрутились планы нападения. Странное это было чувство — она ощущала себя трояким существом. Хищник хотел рвать и жрать, но внутри прорастало нечто иное, рассудительное и спокойное, нечто, заботящееся о немедленном устранении угрозы. Осталась и человеческая сущность, пытающаяся собрать все три аспекта воедино.

— Мы идем к Масаде, — резко выпалила Изабель.

Морган опешил, четверо других переглянулись удивленно, пытаясь не выказать своего отношения к сообщению.

— Опасно, — выдавил мужчина.

— Да, но необходимо.

— Зачем?

Долгую секунду она молча смотрела на него, потом сказала:

— Ты задаешь слишком много вопросов, Морган.

— Извини, но отправляться на планету Государства, особенно на эту, чертовски рискованно. Даже не знаю, чем придется расплачиваться.

Изабель шагнула вперед, и пятеро людей отшатнулись. Но он ведь ей нужен, не так ли? Лучше решить после еды, что ответить на подобную непокорность.

— Мне надо вернуться в трюм. Все объяснения потом.

Они последовали за ней — тем же путем, что и пришли сюда. Через корабельные камеры Изабель наблюдала, как «кафедра» вошла в трюм, как закрылся люк. Она была голодна, но знала, что не может позволить себе отвлечься. Какого дьявола она сказала ему, куда они направятся? Неужели какая–то ее часть стремилась спровоцировать расправу? Ответ очевиден: хищнику хотелось есть, и он подстегивал все остальные ее «я». Изабель наблюдала за Морганом и другими через внутренние системы корабля и, добравшись до переборочной двери в трюм, увидела это.

Он поднял руку и трижды стукнул пальцем по скуле. Аналитическая часть разума Изабель тут же пролистала все воспоминания о Моргане, пробежалась по ним, как быстродействующее считывающее устройство. Он не слишком часто дотрагивался до своего покрытого шрамами лица, и Изабель не помнила за ним подобного жеста. Это был сигнал — отличный простой вариант, когда знаешь, что за всеми прочими способами коммуникации постоянно следят. Женщина с усилителями отступила на несколько шагов, тряхнула головой и, сделав вид, что жутко испугана, резко свернула в боковой коридор и ринулась прочь. Изабель знала, что все это лишь представление: ее присутствие будто бы вызвало в женщине столь сильную ксенофобию, что та обратилась в бегство. Продолжая наблюдать за Морганом и оставшейся троицей, Изабель при помощи корабельных камер отслеживала передвижения женщины.