– Да, они ретрансляторы. Владеющий доступом к информации человек может разбрасываться ею даром, как вот ты, Алан, пытающийся всем помочь… А может построить на этом превосходстве над другими целую империю… Они выбрали второй вариант… Потому они и питали к тебе некоторую слабость – ты же замечал это, не правда ли? Может, со временем у тебя был бы шанс стать четвертым Величайшим…

Алану явно было плохо, он со своей чувствительностью тяжело переносил такие стрессовые известия. Олег присел перед ним и потряс за плечи, с укоризной обернувшись на Апреля. Сашка дал Алану воды и тот понемногу стал розоветь и моргать. Потом он спросил:

– Ты говорил, что мог бы уговорить некоторых из твоих собратьев уйти из купола… Насколько это реально?

– Я думал над этим… Тринадцать из двадцати послушали бы меня, если бы я смог вырвать их из купола хотя бы на время, показать им реальный мир и реальных людей… Я многое понял здесь, думаю – и они бы поняли, особенно, если бы я ткнул их носом в правду, как понявший ранее… Если бы вы смогли как-то отловить их, не убивая – я бы приложил все силы, чтобы …перевербовать их. Это было бы выгоднее для вас, чем просто убить, ведь многие из них имеют грандиозное влияние на солдат… Двое из оставшихся связаны друг с другом и очень верны Величайшим… И еще пятеро – младший состав, от пяти до семнадцати лет – я смог бы уговорить их уйти, не будь рядом Величайших…

Олег недоверчиво хмыкнул:

– То есть тебя мы можем считать уже полностью переметнувшимся на нашу сторону, так, что ли?

Апрель снисходительно улыбнулся:

– Какое это имеет значение, …Олег? Отступать мне некуда, предавать вас незачем… Все мои идеалы оказались лживыми, сама моя жизнь оказалась бессмысленной и ущербной… Я ведь говорил уже в прошлый раз – я осознаю, что это мои последние дни и терять мне больше нечего…

Я вопросительно посмотрела на Сашку. Он мрачно произнес:

– Ладно, давайте  будем решать проблемы по мере их поступления… У кого-то еще есть вопросы к Апрелю по сегодняшней теме? Апрель, я правильно понимаю, что твоя помощь по синим не ограничится сегодняшней информацией, а и продолжится в виде конкретных действий, если они окажутся в наших руках?

Апрель тепло улыбнулся Сашке:

– Да, ты все правильно понимаешь… И помни – я всегда держу свое слово.

Олег съязвил:

– Да? А как же Величайшие? Знаешь, есть такая пословица – если человек предал раз, то он предаст и второй.

Апрель холодно ответил:

– Я не давал им никаких слов. И никто не спрашивал моего согласия служить им. Так что мне их не в чем предавать.

Олег улыбнулся гораздо теплее:

– Да? Ну что ж, убедил.

Сашка обвел всех взглядом:

– Если на сегодня все – разрешите откланяться… А тебе, Апрель, огромное спасибо. Ты теперь можешь передвигаться по округе и собирать дрова, так что, думаю – будет немного полегче… Еду же какую-то тюремную тебе дают, да? И вот тебе от меня, пригодится – с этими словами он снял с себя свой пушистый отлично выделанный волчий плащ и надел на подрагивающие плечи синего. Тот покраснел, одарил Сашку взглядом влажных прекрасных глаз и еле слышно пробормотал «Спасибо».

Сашка улыбнулся, поежился от холода и взял меня за руку. Я возмутилась:

– А как же ты?!

– Да ладно, не рви сердце, любимая, неужели народному герою Стрекозе никто не выделит какой-нибудь шкурки? Вон, салага у нас с охотниками корешится, так он и выпросит, да, салага?

Олег нахмурился, но потом все же расплылся в улыбке:

– Выделят. Тушканчика. – развернулся и пошел выпрашивать для Сашки шкуры.

А мы энергичным шагом отправились домой.

***

Сашка отогревался в домике и опять заснул на печи. Ближе к вечеру пришел Олег и принес ему очередной плащ, все также волчий. Сашка поблагодарил его, но остался со мной, мотивируя тем, что и так со всеми этими стрельбищами и планами мы мало времени проводим вместе. Пришла ночь, но отоспавшийся за день Сашка и не думал засыпать, раздел меня и все нежился рядом. После недолгих раздумий я спросила:

– Саш, а ты действительно этого хочешь? Или так, для себя проверяешь, нужно ли тебе это?

Он немного обиделся:

– Любимая, давай не будем драматизировать. И не противопоставляй, пожалуйста, себя и Апреля. Да, мне было очень хорошо, просто волшебно прошлой ночью, но что-то подсказывает мне, что этой будет не хуже… Это не лучше и не хуже, а просто по-другому… Хочешь, я и у тебя неизвестные пока зоны поищу, а?

Я рассмеялась:

– Хочу!

Ну а потом нам стало не до разговоров…

Утром Сашка ушел, а я в растерянности не знала, чем и заняться… Благодаря Заре с ее пищевыми гостинцами – ведь Алан все также принимал больных и они приносили еду, и благодаря Сашке, который насобирал и нарубил дров, забив ими треть пространства домика, делать мне было абсолютно нечего…  Я решила наносить еще воды, про запас. Колодец был довольно далеко и большое деревянное ведро нести тяжеловато. Вдруг кто-то бесшумно подошел ко мне сбоку и перехватил ручку ведра. Я подняла глаза – на меня, радостно улыбаясь, смотрел Апрель.

В Сашкином пушистом плаще, с отрастающими каштановыми волосами и щетиной он выглядел как-то более привычно, чем волшебное лысое и гладкое существо в синей тунике. Я ответила на улыбку:

– Привет, Апрель!

– Привет, Таня! Давай я помогу тебе донести это ведро?

– Давай. А ты тут какими судьбами? Тебе Сашка нужен?

– Сашка? Это Александр? Ну, вообще-то нужен, но не сейчас. – он рассмеялся, открыв идеально ровные белые зубы под начинающими расти усами. – Я просто гуляю, осматриваюсь, как живут люди вне купола. Вот, пришел посмотреть, как вы живете…

– Да? Ну проходи – гостем будешь…

Мы зашли к нам в домик. Он поставил ведро и подошел к печке:

– И у вас такая же? У меня там тоже печка есть – на ней тепло, но твердо и сверху капает… А на сене мягко, но значительно холоднее…

Я рассмеялась:

– А если сено да на печку? Ну а брешь закрыть чем-нибудь?

– Да закрывать как-то и некогда, я ведь здесь ненадолго… А на сене мне больше нравится, потому что  с него звезды и луна видны…

– Да ты романтик!

Я опять рассмеялась – он был мне симпатичен, этот чересчур красивый молодой мужчина с такой ужасной судьбой. Я уже сняла плащ и ходила по домику в летнем сарафане, вспоминая, куда же я рассовала наши запасы и чем бы его угостить. А он сидел все так же одетым и с интересом наблюдал за мной. Подойдя к нему, я подставила руки:

– Раздевайся, жарко же!

Он с недоумением посмотрел на меня, потом  с улыбкой встал и бережно сняв плащ, сложил его мне на руки. Под ним была все та же синяя туника и голые от середины бедра ноги. Я с сочувствием спросила:

– Ноги-то мерзнут на улице, да?

– Немного. Но не переживай, я закаленный.

Я поставила на стол всю нашу снедь – лепешки, мясо, овощи… Апрель с удивлением рассматривал их, а заодно и меня. Я с улыбкой пригласила:

– Да ты угощайся! Тебе вообще, как пленнику, какой-то паек выдают?

Он рассмеялся:

– Спасибо. Ты знаешь, как получилось – пока я сидел взаперти, то приносили. А вот как вчера Алан всем объявил, что я больше не пленник – так никто и не приносит…

– Так ты что, со вчерашнего дня ничего и не ел?

Он улыбнулся:

– Ну да. С позавчерашнего вечера. А ходить и просить у окружающих как-то не хочется… Почему ты так заботишься обо мне?

Я немного опешила от его неожиданного вопроса.

– Почему? Ну, наверное, мне тебя жаль – ведь  эти уроды тебе  всю жизнь испортили… И потому, что ты очень красивый и на тебя смотреть приятно… Да  и вообще, у меня в кои-то веки все относительно спокойно и мне хочется в меру своих сил помогать окружающим… Да и… – я замялась, но все же сказала – Ты уж не обижайся, но Сашка рассказал  мне о вашей …встрече. Просто он пришел такой мокрый, замерзший и с испуганными глазами – вот я его и разговорила… И ты стал мне намного ближе…