– Ну, чем обязан, – начал Фортис.

– Сегодня собрание.

– И что?

– Вы вчера сказали, – он смотрел в бокал, – что нам всем надо подумать над тем, как теперь быть, если человеческое воплощение Хаоса создано. Вы хотите услышать наше мнение, – он сделал паузу. – Но как мы можем подумать над ситуацией, не зная, какие именно проблемы она несет?

Фортис напряженно смотрел на него.

– Вы не говорили человеческим воплощениям, какую угрозу несет в себе это создание, а значит, и попытаться помочь вам мы не сможем. Мы не понимаем рисков. Получается, наше присутствие на собрании бессмысленно.

Саймон замолчал, но все же поднял глаза и посмотрел на Фортиса. Тот вовсю улыбался. Он потянулся и потрепал Саймона по голове, как сына.

– Ты абсолютно прав, остальные просто выросли здесь и стараются не задавать лишних вопросов. А ты новенький и, очевидно, смелый. Я и забыл, что вы некоторых вещей не знаете. Надо все же чаще с вами общаться, – он помолчал, встал, подошел к окну и сложил руки перед собой.

– Когда-то очень давно, когда еще даже меня не было на земле, существовало только два клана – джины и корнивора. Между ними шла война за власть над планетой. Корнивора были белым кланом по созданию, а джины – темным. Корнивора победили джинов и стали управлять тем, что было на земле, а джины – тем, что под землей. Корнивора никогда не отличались особой любовью к людям, но Дэус решил, что из двух зол победило меньшее, и это уже хорошо. Он всегда старался не вмешиваться.

Правили они долго, пока глава клана Корнивора, ее звали Тира, не решила, что настало время положить конец многовековому противостоянию, и предложила дружбу главе клана джинов. Он согласился, и постепенно она влюбилась в него. Она знала, что Дэус не одобрит этого, но все же отдалась Ярлу. Ярл тоже ее полюбил. Узнав это, Дэус оставил планету, и наступили темные времена. Процветали войны, бесчестие, насилие, геноцид, но кланам было все равно: они занимались лишь улучшением жизни высших, планетой, животными, судьба людей их не интересовала. Они создали в клане Корнивора шесть новых высших без разрешения Дэуса. По рождению эти высшие не были плохими или хорошими, в них было по половине добра и зла, как в людях. Понимая, что людская природа им ближе, они попросили у кланов власти над людьми, но были с позором изгнаны. Собрав сторонников, они восстали против своих создателей и захватили власть над людьми. Так родился наш клан.

Они победили, но в ходе борьбы погибло любимое человеческое воплощение Тиры – Лин. Тира обезумела от горя и попросила Ярла отпустить ее душу обратно в мир живых. Ярл согласился, но в ответ попросил помочь создать свое человеческое воплощение.

Изначально Дэусом было заведено, что глава клана джинов может создать своего человека только совместно с кем-то из клана Корнивора. Дэус придумал это для того, чтобы сохранить баланс, он никак не рассчитывал, что главы кланов полюбят друг друга. Черное и белое, ангел и демон, – он сделал паузу, выдохнул и продолжил: – Тира согласилась. И родилось самое страшное существо. Наш клан не придал тогда этому значения. Мы пытались наладить жизнь людей. Но в один момент все закончилось. Это исчадие наслало на землю большую воду, затопило все. Глава нашего клана успел послать свое человеческое воплощение, чтобы спасти некоторые виды животных. Чудом удалось уцелеть в горах горстке людей.

Это был конец. Они оба отомстили нам за нашу любовь к людям. Популяцию нужно было полностью восстанавливать. Мы стали самым слабым кланом и много веков скрывались от них, стараясь помогать человечеству. И вот однажды настал день, и вернулся Дэус. Он дал нам право быть кланом и право управлять людьми. Оставил управление планетой Корнивора, раз они так ее любят. Постепенно совместным решением был выделен еще один отдельный клан из нашего, который стал управлять животными. А джины так и остались джинами, – он повернулся.

Саймон, застыв, слушал его и все так же смотрел в бокал.

– Все понятно, – только вымолвил он и сделал большой глоток. – Мне надо подумать. Когда собрание?

Фортис улыбнулся.

– Я думаю, через час, мы подойдем к вам.

Саймон поставил бокал, спрыгнул с кресла и, подойдя к Фортису, почтительно поклонился.

– Иди уже, – он положил руку ему на голову, Саймон положил руки ему на пальцы в ответ.

Выскочив от Фортиса, ему хотелось срочно найти Карин и рассказать ей все. Дойдя до комнаты, в которой они занимались, он машинально одернул костюм, поправил шейный платок и волосы.

И тут же осекся. «Что я делаю?». Он попытался плавно открыть дверь и услышал голоса.

– Я смотрю, уже и ненависти нет, так, Карин? А до этого обещала убить при любом удобном случае! – это был голос Уны.

– Неужели ты думаешь, я говорила это серьезно? Как я могу убить создание Фортиса?

– А значит, сейчас уже не серьезно? То есть как он окончательно превратился в Фортиса, то тут же стал интересен?

– Уна, прекрати! Я запрещаю тебе говорить со мной в таком тоне!

– В каком? Он нравится тебе, не так ли? Весь вечер вчера его за руки хватала!

– Уна, да как ты смеешь! Прекрати! Я понимаю, что он тебе очень нравится, но ты ведь сама видишь, что он копия Фортиса! И, скорее всего, он будет любить совершенно определенного человека. И это будешь не ты и не я, как бы нам этого не хотелось!

Наступила пауза.

– Может, нет? – обреченно произнесла Уна. – Может, она ему не понравится?

– Скажи это своей Мельсиде. Она-то точно знает, что такое быть вечно второй!

Саймон застыл, но, поняв, что пауза затянулась, открыл дверь.

– Что здесь происходит?

Девушки пристально смотрели друг другу в глаза. Уна повернулась и, не глядя на него, вышла.

– Что здесь происходит? – повторил он.

– Это не твое дело! – раздраженно кинула Карин.

Он быстрым шагом прошел внутрь и почти вплотную подошел к ней, так что она вжалась в стену.

– Я задал вопрос.

– Все хорошо, Саймон, мы просто повздорили, и не напирай на меня!

Она уперлась ему в грудь руками и удивленно захлопала ресницами. Саймон посмотрел на ее руки и вдруг вспомнил, зачем он здесь.

– Нам надо поговорить, – резко начал он и отошел. – Я был у Фортиса и вот что он мне рассказал.

Он по памяти кратко пересказал все, что говорил Фортис.

– Нам надо что-то предложить. Все высшие будут обсуждать, что теперь делать, а мы будем сидеть, как истуканы. Надо как-то участвовать, что-то предлагать.

– Но мы всегда выслушивали их решение и исполняли, такова наша роль, Саймон.

– Значит, теперь все поменяется, я не привык быть простым исполнителем без своего мнения. К тому же, так мы наконец сможем заставить их смотреть на себя не как на домашних любимцев, но еще и как на высокоразвитых существ, коими, кстати, мы и являемся.

– Ты революцию задумал?

– Нет, реорганизацию.

– Ну, хорошо, давай посоветуемся со всеми. Я, честно говоря, не очень понимаю, чем высшим в такой ситуации можно помочь, но, может, у других будут соображения на этот счет.

Карин собрала людей в обеденной зале и рассказала, о чем говорил Саймон. Он сам стоял поодаль и наблюдал.

– Ну, есть идеи, как нам быть? – спросила она.

Все напряженно думали.

Тут встала девушка с зелеными волосами и бездонными синими глазами. Даже на фоне остальных она выделялась загадочной внешностью и необычным поведением. Она скорее была похожа на лесную нифму, чем на человека. Саймон с самого начала ее отметил.

– Я думаю, – начала она, – если это воплощение есть, то русалки точно о нем знают. Он по рождению Корнивора, его тело создают они, а джины дарят душу. Надо изловить нескольких, только в дальних водоемах, чтоб сирены не заметили, и допросить. Сирены будут вне себя, когда обнаружат пропажу кого-то из их популяции, но игра стоит свеч.

– Отличная идея, Агата! Так, кто еще?

Все остальные молчали. Наконец Саймон подошел ближе и сказал:

– Значит, это и будет нашей идеей. Агата, выскажешь ее на собрании.