– Ничего себе! – Саймон смотрел на шар, а затем протянул к нему руку.
– Нет! Трогать нельзя! Ты от своих-то по носу получаешь.
– Что это? – спросил он.
– Это сила, ее можно направить на созидание, на уничтожение, на защиту – все зависит от твоего желания. Можешь кинуть его в кого–нибудь с мыслью о смерти этого человека, и он умрет, можешь с мыслью о счастье – и он будет счастлив.
Он завороженно смотрел на шар.
– А ты говорила, меня нельзя будет отравить и влюбить?
– При правильном использовании эта сила будет защищать тебя всегда и от всего. Тебе просто не понадобится ничего больше. Это другая ступень, следующая ступень силы и магии. Этими знаниями обладают все человеческие воплощения всех кланов. Сначала тебе придется научится это создавать, потом управлять этим, а потом я буду это отбивать и уничтожать, и, поверь мне, это будет больно.
– А мы можем убить друг друга этим?
– Да, вполне. Но такое редко бывает. Научившись хорошо управлять этим, ты сможешь отбить любое нападение.
– Даже высшего?
– Э, нет. Нападения высшего не пережить никому. Но они на нас не нападают. Если что-то случается между кланами, они нападают друг на друга, а мы бьемся с человеческими воплощениями противоборствующей стороны, все по-честному.
– Ясно. Я хуже пятилетнего ребенка, тебе придется потратить на меня кучу времени, и я не знаю, чем оправдать свое бессилие.
– Ничего, я уверена, у тебя все получится, – она посмотрела на него мягко и слегка улыбнулась
«Победа! Смягчилась», – подумал он и виновато улыбнулся в ответ.
Они занимались почти весь день. За это время шар Саймона разбил все в комнате. Карин методично все восстанавливала, и они начинали с начала.
Вечером они вышли из комнаты и направились в обеденный зал, Саймон был в приподнятом настроении. Ему настолько понравилось, что он, как школьник, не мог говорить ни о чем другом и периодически лучезарно улыбался Карин. Она шла рядом, изредка отвечая ему и сдержанно улыбаясь в ответ. Он открыл дверь перед Карин и последовал за ней. Все уже сидели за столом и тихо переговаривались. Уна сидела бледная.
– Как позанимались? – ехидно спросила она и кинула злой взгляд на Саймона.
– Хорошо, – удивленно ответила за него Карин. – Что-то случилось?
– Собрание после ужина. Фортис собирает.
– Фортис? – Карин напряженно посмотрела на Уну, но та уставилась в тарелку.
Карин с Саймоном переглянулись и сели за стол.
Собрание
В тот огромный зал, где Саймон первый раз увидел Фортиса, они вошли с Карин последними. К ним спиной стояли высшие. Их было много, видимо, весь клан. Карин взяла его за руку и повела за собой. Они обошли их всех и встали впереди, рядом с остальными людьми клана. Саймон оглянулся. Высшие стояли, как будто изваяния, внешне разные, но одинаково пугающие. Карин с силой повернула его голову вперед. Перед ними, сложив руки на груди и облокотившись на колонну, стоял Фортис. Рядом с ним стояла Мельсида. Фортис напряженно смотрел на всех.
– У нас плохая новость, – начал он. – Есть информация о том, что создано человеческое воплощение Хаоса.
По залу пробежался напряженный шепот.
– Мы сейчас проверяем эту информацию, и, дай Дэус, это неправда. Но если это так, я думаю вы все понимаете, что нас ждет.
В зале воцарилась гробовая тишина. Он продолжил:
– Я хочу, чтобы каждый из вас сегодня, сейчас подумал, как нам быть, если это так. А завтра утром, после того как наши люди позавтракают, мы еще раз соберемся и поговорим. Я хочу услышать мнение и доводы каждого из вас.
Он молча повернулся и вышел из зала. Высшие мерным шагом последовали за ним. Оставшись одни, люди растерянно переглядывались, а затем небольшими группами двинулись к противоположной двери. Саймон схватил руку Карин уже в коридоре и потянул ее в сторону, повернул ее к себе и вопросительно посмотрел.
– Это очень плохая новость, – она не стала дожидаться вопроса.
– Так поясни мне.
– Я не очень компетентна. Мы все знаем, что это плохо, нас всегда пугали этим, но вот почему это так страшно, нам не говорят. Так что я знаю не больше твоего.
Он отпустил ее, они повернулись и молча продолжили путь. Вскоре оба в раздумьях разошлись по комнатам. Зайдя к себе, он сел на кровать, уставился на камин и задумался. «Как много загадок, и сколько же времени понадобится, чтоб узнать все нюансы, все подробности, всю историю. Может, напрямую поговорить с Фортисом? Жить в мире вопросов невыносимо. Они все испугались, даже высшие, он это видел. Но что это? Что значит человеческое воплощение Хаоса? Насколько это опасно, чего от этого ждать? Нет, точно поговорю с Фортисом завтра начистоту, чего бы мне это не стоило».
Он нервно перебирал пальцами. Вдруг дверь распахнулась и вошла Уна.
Саймон вопросительно посмотрел на нее:
– Ты что-то хотела?
– Как позанимались? Ты так и не ответил мне, – она сложила руки на груди.
– Хорошо, Карин же сказала.
– Как мило, сам ответить ты теперь не можешь, она за тебя отвечает?
– О чем ты? – он нахмурился.
– Да ни о чем! – она повернулась к нему спиной и склонив в его сторону голову, тихо спросила:
– Она тебе нравится?
Саймон поднял бровь и улыбнулся.
– Уна? – многозначительно произнес он
– Отвечай мне! – она не поворачивалась.
– Я даже не знаю, что тебе ответить, – он попытался сказать это максимально мягко.
Она повернулась к нему и несколько секунд возмущённо смотрела ему прямо в глаза, а потом так быстро вышла, хлопнув дверью, что Саймон не успел ничего больше сказать.
«Только этого сейчас не хватало, – он устало выдохнул. – Так, спать, надо поспать».
Утром Саймон встал пораньше и самостоятельно направился на завтрак. Он сухо поздоровался со всеми, вчерашние мысли не давали покоя, ему хотелось увидеть Фортиса и поговорить. Уна старательно не смотрела на него а Карин мило улыбалась и, казалось, была в отличном расположении духа. Поев, Саймон повернулся к Карин.
– Мне нужно поговорить с Фортисом. Я сам потом найду тебя.
– Ну, хорошо, – удивленно ответила она.
Он по памяти попытался добраться до того зала. Сначала немного заплутал, но потом все же подошел к заветной двери. Он решительно открыл ее. Зал был пуст. Он прошел сквозь него и открыл дверь, за которой скрылись высшие вчера и опять попал в коридор с дверьми. Саймон шагнул вперед, но вдруг какая-то из дверей отворилась, и в ней показался один из высших.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я хотел бы поговорить с Фортисом, – смело ответил Саймон.
– Надо же, – он облокотился на дверной косяк и сложил руки на груди.
Все-таки они пугали. Огромный рост, кожа эта странная, заостренные уши и жуткие глаза. У этого они тоже были полностью зеленые. А волосы, как у Саймона и Фортиса, черные до мочек ушей.
– Фортис там, – он мотнул головой в конец коридора и с усмешкой посмотрел сверху вниз. Так родители смотрят на детей, когда те заявляют, что они теперь самостоятельно будут есть ложкой и завязывать шнурки.
– Спасибо, – Саймон повернулся и быстрым шагом направился в ту сторону.
Сзади из той же открытой двери послышался еще один голос, женский:
– Что в нашей половине человек делает, я отсюда чувствую его запах?
– Это новенький, Фортиса ищет. Смотри, как осмелел всего за пару дней.
Саймон продолжал идти, не поворачиваясь, разговор за спиной был неприятен, он чувствовал, что ему вслед смотрят, но он спокойно дошел до двери и постучал в нее.
Спустя пару минут дверь перед ним отворилась, за порогом стоял Фортис в длинном халате с капюшоном и пижамных штанах. Он улыбнулся.
– Привет, заходи, – кинул он и прошел вглубь комнаты.
Саймон зашел следом. Комната была практически такой же, как у него, только окна были с балконными дверьми, и за ними виднелась терраса. Отличала ее, конечно, мебель гораздо большего размера, а в противоположной стороне было две двери, а не одна. Фортис открыл одну из них и рукой позвал за собой. Саймон последовал за ним. Судя по массивному письменному столу выше человеческого роста и кожаному креслу за ним, это был кабинет. Из него также был выход на террасу. Большие шкафы с книгами и неизменный камин справа, перед которым стояли еще два кресла с мягкой обивкой. Фортис сел в одно из них, Саймон подошел к нему, Фортис подхватил его и усадил в соседнее кресло. Повернувшись к столику рядом, он налил себе красной жидкости из одного графина, а Саймону из другого. Саймон получил в руки большой бокал и подумал, что если это вино, то он упадет от такой порции.
