— Я не стану спешить с принятием решения по поводу удельного принца. Имей в виду, хорошо? Для тебя это отличный шанс. Всё же подумай как следует. Другого такого шанса может и не представиться. Всё, ступай, пока никто и ничего не заподозрил. Я тут ошиваюсь инкогнито, не стоит заострять внимание на твоём визите в посольство. Но обещай мне подумать, хорошо? Считай, что это моя высочайшая воля.
— Да, ваше величество, вы слишком добры, — церемонно отозвался Чонин и развернул коня, радуясь про себя, что этот странный разговор подошёл к концу. Но свой ответ он уже знал. Предложенный вариант Чонину точно не подходил. Он не мог отказаться от неба, потому что отказ от неба был равен и отказу от всего остального, включая Ханя.
И без неба он бы не смог больше. И так два года провёл в аду и фактически был мёртвым.
Сил на повторение просто не осталось. Никаких.
Чонин задыхался уже не на земле, а лишь при мысли о земле. Землёй он был сыт по горло, а вот по небу вконец изголодался.
И лишь небу он нужен таким, какой он есть.
========== Глава 25 ==========
Комментарий к Глава 25
Доброй ночи, котики ♥
Завтра снова среда, но я честно постараюсь выжить. Если всё-таки погибну, то приду в четверг :) Не скучайте :*
Все трудней дышать — в жилах кровь кипит.
Пусть на миг замрёт душа, бездна пусть решит:
Отпустить ли домой, или здесь обвенчать с глубиной.
Ария — Зов Бездны
Глава 25
Хань торчал перед мониторами уже пятый час и просматривал запись последней гонки. Он изучал не собственный полёт, а полёт Чонина. Искал слабые места и не находил. И даже ухом не повёл, когда в ремонтную зашёл Ифань и упал в любимое кресло.
Ифань вытянул длинные ноги, вздохнул и принялся наблюдать за Ханем. Тот переключал камеры и изучал каждую секунду записи.
— Чужие лавры покоя не дают?
— Просто пытаюсь понять. И да, я хочу победить. Должно же у него быть слабое место…
— Ты знаешь его. Слабое место.
— Да ни черта я не знаю! Его прохождение этой проклятой трассы безупречно! Ни одной помарки, что уж об ошибках говорить? Он идеален, но я не верю в реальность идеалов.
— Он не идеален. И ты знаешь, в чём его слабости. Но у него гораздо больше опыта, чем у тебя. И знает он тоже больше. А ещё он лучше себя контролирует. И ему ещё не тридцать. Чонин в отличной форме, даже немного вес набрал. И сейчас ты пока не победишь его. Сейчас ты должен учиться и не думать о нём. Вообще ни о чём не думать, кроме трасс и гонок. Думай не о других, а о себе. Учись и запоминай. И твой день непременно придёт. Вместе с твоей победой.
— Но я не могу ждать! — Хань наконец отвлёкся от монитора и посмотрел на Ифаня с непреклонностью и упрямством в глазах. — Как ты не поймёшь? Мне необходимо победить!
— Зачем? — с тяжким вздохом спросил Ифань. — Разве честная и заслуженная победа в своё время тебя не порадует? Разве гонки сами по себе не дарят тебе удовольствие?
— Дарят, конечно. Но я… Мне нужно… доказать ему.
— Доказать что?
— Что я могу. Что я… что я достоин, — очень тихо договорил Хань.
— Чего достоин? Разве Чонин хоть раз сказал, что тебе не место на трассе? Разве он хоть раз сказал, что у тебя нет ни таланта, ни силы духа? Что ты пустышка?
— Да не в этом дело! — Хань соскочил со стула и заметался по ремонтной. — Ты не понимаешь.
— Чего я не понимаю? Того, что ты хочешь просто выделиться? Хочешь утереть ему нос и показать, что уже сейчас круче всех? Тебе, правда, этого хочется?
— Мне не этого хочется! И я вовсе не смешиваю ничего. Я просто хочу… чтобы он видел во мне не просто бету, а… — Хань умолк и опустил голову. — Чунмён сказал, если я не буду побеждать, он выгонит меня. У меня ничего не выходит, Ифань. Чонин приходит первым и не смотрит назад. Я не могу оставаться за его спиной. Я хочу, чтобы он видел меня. Смотрел на меня. И…
Ифань покачал головой.
— Это глупо. Твои победы или поражения никогда не изменят мнение Чонина о тебе. Он не хуже нас обоих понимает, что тебе нужно время и усердные тренировки. И понимает, что ты обязательно будешь побеждать. И неважно, где ты — за его спиной или впереди. Он всегда видит тебя. Наша с ним дружба совершенно не изменилась и осталась прежней, хотя победы и поражения были у обоих. Чонин никогда не считал меня плохим гонщиком только потому, что я побеждал реже, чем он. Или Чанёль, который был его ведомым… Разве Чонин стал относиться к нему хуже из-за этого?
— Вы альфы, — сжав кулаки, глухо произнёс Хань. — Ни тебе, ни Чонину, ни Чанёлю не доводилось проходить унизительные обследования в клиниках перед каждым сезоном, чтобы вас допускали к гонкам. Только комиссию. А мне приходится и комиссию проходить, и обследования и перед сезонами, и во время, если комиссия того требует. И приходится каждый раз дрожать от страха, потому что я могу услышать, что омега-показатели выше нормы. Такое ведь может случиться в любой миг из-за обычных био-колебаний. И тогда меня просто не допустят. Дополнительные факторы, как видишь. Вряд ли ты или Чонин хоть когда-нибудь задумывались об этом. И я не пытаюсь вызвать у тебя жалость, но изменить свою природу я тоже не могу. Я давно привык, что бета для многих вокруг так, второй сорт. Но я хочу, чтобы Чонин думал обо мне иначе.
— С чего ты взял, что он думает о тебе именно так? Ты вообще хоть раз слышал от любого антаресийца слово «непроизводящие»? Исключая меня, разумеется. Прямо сейчас.
— Да неважно это, Ифань. Я столько раз собственными глазами видел, как альфы или омеги отказывались от любви бет из-за «более выгодной кандидатуры». Омега бросил моего друга в академии, стоило на горизонте замаячить альфе. Вся их любовь для него оказалась пустым звуком. Ты можешь сказать мне, что пар альфа-бета и бета-омега достаточно существует, и всё у них хорошо. Я не стану возражать. Но куда больше таких разбитых пар, и…
— Это не лучший способ показать Чонину свои чувства и попытаться узнать его чувства, — резко перебил Ифань.
Хань молчал, закусив губу и глядя себе под ноги. Судя по этому молчанию, Ифань всё верно понял: Хань рвался к победе вовсе не из-за всего того бреда, что он нёс недавно, а для того, чтобы заслужить любовь Чонина и его уважение. Как будто…
— Ты всё время забываешь, что Чонин не здесь родился и вырос. Он не похож на тех людей, к которым ты привык. Для него не имеет значения всё то, что ты пытаешься сделать на глазах у всех. Чёрт возьми, Хань, его положение и титул доставили ему немало хлопот. Неужели ты думаешь, что его популярность в Формуле делает его счастливым, как и чемпионский титул? Он популярен лишь в Формуле, но в Империи эта популярность ничего не стоит. У всего есть обратная сторона. И не нужно делать таких глупых ошибок. Император в Антарес и его семья — это символ. И только Император обладает реальной властью, но не его родственники. Родственники Императора всего лишь заменяют его при необходимости во время всяких торжественных случаев. Чонину приходилось делать это чаще всех и мозолить всем глаза. И это вовсе не принесло ему любви и признания. Это принесло ему лишь одиночество, нелюбовь и зависть. Многие считают, что он использует родство с Императором к собственной выгоде, а сам ничего не стоит. Несправедливо, но факт. Ты, правда, думаешь, что после всего этого для него что-то будут значить громкие звания и доказательства напоказ? И думаешь, что его заденет тот факт, что ты бета? Хорошего же ты о нём мнения… А ведь он никогда не подумает о тебе плохо, потому что ты тоже гоняешь по трассе. Это то, что для него на самом деле имеет значение.
— Вот именно, я всего лишь тот, кто тоже гоняет по трассе, как ты или Чанёль, или сотня других, и…
— Ой, дурак… — Ифань с обречённым видом откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. — Бороться с предрассудками всегда сложно, но ты всё-таки подумай головой. Чонин не может без гонок. Это его мир, если угодно. И ты попадаешь в этот мир, а похвастать этим может не каждый. Соображаешь что-нибудь? Например, что ты особенный с точки зрения Чонина. Цени это, придурок. И не придумывай себе проблемы на ровном месте. У Чонина и без этого проблем хватает. И ещё. Чонин, конечно, любит вертеть хвостом и флиртовать по поводу и без, но он не спит с кем попало и не бегает по чужим постелям. Это не в его характере. Если он вертит хвостом, а потом тащит в постель, то это серьёзно.
