Пес прижал уши и зарычал, а потом залаял.

— Полегче, приятель, — строго сказала ему Линда.

— И это собака-телепат? Да это самая дворняжья пародия на Гуффи, которую я видел, — воскликнул Джин.

— По-моему, он хорош. В своем роде.

Собака подняла уши и замахала лохматым хвостом.

— Видел? Он дружелюбный. — Линда наклонилась и погладила пса. — Молодец.

Джин покачал головой.

— Эта зверюшка и миску свою не найдет.

— Не слушай его, малыш. Ты-то знаешь… Ты супертелепат, правильно?

— Р-р-ав!

— Правильно. — Линда, засмеявшись, потрепала собаку по голове. — Видишь, Джин? Он умный.

Джин подошел и похлопал пса по спине.

— Просто коллекция ошметков от старых ковров. Выглядит, правда, здоровым. А носик у тебя как, приятель? А? Нюхалка в порядке?

— Р-р-ав!

— М-да, это или собака, скрещенная с противотуманной сиреной, или не знаю что. Как тебя земля носит, дружок?

— Р-р-уф!

Они рассмеялись.

— Да, это у него хорошо получается, — заключил Джин. — Но есть ли у него таланты, недоступные обычным земным собакам? Вряд ли.

— Дадим ему шанс, — сказала Линда.

— Ур-рф!

— Как думаешь, Джереми? — спросила Линда.

— На вид так совсем тупая собака, но кто знает? Пойду, принесу вещи Мелани.

— Снеговичок!

Снеголап встал и подошел к ним. Собака с любопытством обнюхала его ноги, продолжая помахивать хвостом.

— Снеговичок, он думает, что ты — человек, — заметил Джин.

— Да он ничего не соображает.

— Он дает тебе возможность усомниться и этом.

— Как мы его назовем? — спросила Линда.

— По породе, — ответил Джин.

— А какая у него порода?

— Пыльным мешком трахнутый балбес. По-латыни «Canis goofus».

— Гуфус! — рассмеялась Линда. — Подходит!

— У-урф! — Гуфус радостно задышал, высунув длинный розовый язык.

Вернулся Джереми со старой одеждой и туфлями Мелани и бросил все перед Гуфусом. Тот с интересом обнюхал вещи. Потом гавкнул и опять принялся нюхать.

— Похоже, он что-то понял, — решила Линда. — Ищи её, дружок. Ищи!

Гуфус посмотрел на Линду и залаял опять — с большим воодушевлением, размахивая хвостом, порываясь бежать прочь от вещей на полу. Он сделал несколько шагов в сторону «Странника», остановился, посмотрел на челнок и гавкнул ещё раз.

Джин почесал подбородок.

— Сверхъестественно. Откуда ему знать?

— Телепат, — пояснила Линда. — Идет за телепатическим запахом.

— Да-а. Ну, приятель, беру свои слова обратно. Ты и впрямь необычная собачка.

— Р-р-раф!

— Ну, кто отправляется в экспедицию? — спросил Джин. — Все мы в кабину не поместимся.

— Я, — заявила Линда.

— Ты, я, Гуфус и Снеговичок?

— Думаю, да.

— Джереми, ты тоже должен ехать, — предложил Джин, — у тебя есть опыт пилотирования этой штуковины.

— Я летал всего два раза. А потом, «Странник» будет все время под контролем главного компьютера. Это гораздо лучше, чем летать наугад. По крайней мере я надеюсь, что это работает.

— Хорошо, потому что я умею только поворачивать вправо-влево, и все.

Ластер вылез из-под «Странника» и отряхнулся.

— Готово.

— Работает?

— Не знаю, ещё не включал.

Вылез и Долберт. Посмеиваясь, он вытирал руки о промасленную тряпку.

— А ты что думаешь, Долберт? — спросил Джин.

Механик рассмеялся и пробормотал что-то неразборчивое. Ластер пояснил:

— Говорит, мол, не хочет его заводить.

— Вот это да. Спроси его, каковы наши шансы.

— Да он вроде как слышит тебя, Джин.

— А, ну да. Ну так что, Долберт?

Долберт пожал плечами и что-то прочирикал.

Ластер снял кепку и промокнул лоб клетчатым носовым платком, который видал лучшие дни в году этак тысяча девятьсот двадцать третьем.

— Долберт говорит, у вас четыре варианта — либо вряд ли что получится, либо ни фига не выйдет, либо все накроется, либо обломится под конец.

— Ну, ты все ещё хочешь лететь? — повернулся Джин к Линде.

— Да, сэр, — выразительно кивнула Линда.

— Ну-ну. — Джин поднял брови.

— Хорошо, — сказал Джереми. — Сейчас я проверю все системы, а потом можно будет попробовать слетать куда-нибудь между вселенными. — Парень почесал затылок. — Ещё надо придумать, как мы собираемся использовать Гуфуса. Ну, я пошел тестировать аппарат.

И он скрылся.

— Что нам нужно взять в путешествие? — спросила Линда.

— Воду, еду, наверное, аптечку. Много мы взять не можем. Там очень тесно. Я, честно говоря, не представляю, как мы влезем вместе со Снеговичком и Гуфусом.

— Я не хочу оставаться, — запротестовал Снеголап.

— Да и я бы не хотел, — согласился Джин. — Ты нам пригодишься. Так что давайте выдохнем и забьемся туда, как сардины в банку.

— Вода, еда, лекарства, — перечисляла Линда. — Ещё что-нибудь?

— Оружие.

— Думаешь?

— Никогда не знаешь, на что налетишь в неизвестных вселенных. Устанавливать мир с помощью военного превосходства — вот мое кредо.

— Хорошо, — сказала Линда, покачав головой. — Возьми со стола.

На столе было свалено много всякого оружия — револьверы, автоматические ружья, карабины, легкие пулеметы. Попадались и какие-то экзотические образцы. Джин взял странного вида пистолет, дуло у которого расширялось воронкой.

— Лазер какой-нибудь? — спросил он у Линды.

— Не знаю. Попробуй.

Джин посмотрел на пистолет повнимательнее.

— Здесь переключатель: «ОГЛУШИТЬ, ПРЕРВАТЬ, СЖЕЧЬ, ИСПАРИТЬ». Ну и шутки у тебя.

— Знаешь, лучше не трогай его. Звучит как-то угрожающе.

— Надо проверить. Он стоит на «ПРЕРВАТЬ», так и оставим.

Джин водрузил на стол банку с маринованными огурчиками и расчистил место вокруг неё. Потом отошел шагов на десять назад и прицелился. Линда и Снеголап отошли подальше.

Ничего не случилось. Джин осмотрел оружие.

— А, на предохранителе. — Он сдвинул небольшой шпенек и прицелился ещё раз.

Банка с огурцами превратилась в зеленый туман. Никаких обломков вниз не посыпалось, от банки остался только запах рассола.

— Так можно и взбесившегося слона остановить. И даже танк.

— И представить не могу, что значит «ИСПАРИТЬ», — сказала Линда.

— Будем надеяться, что нам не придется это выяснять. Так, теперь осталось только кобуру раздобыть, и я готов. Ну, давайте, злые чудовища из других миров, подходите по одному. — Джин сделал страшное лицо.

Линда укоризненно покачала головой:

— Джин, перестань нести околесицу.

— Прости.

В столовой стояла напряженная тишина. Всеми овладели мрачные предчувствия, и звон столовых приборов заглушал тихие разговоры. Никто не шутил и не смеялся. Вина выпили больше ста литров.

Еды было в изобилии — в основном рыбы и птицы. Дичь явно была подобрана из космополитических соображений — выпь, утка-широконоска, чибис, веретенник, перепелки, ржанки, цапли, журавли, кулики, красноножки, фазаны, куропатки и кроншнепы. Блюдом дня стала камбала, запеченная с каперсами и лимоном, но треска, щука, люциан, пикша, европейская сельдь и рыба-меч тоже подавались — отварные или запеченные с различными гарнирами, вместе с осетриной, омарами, раками, устрицами, копченой селедкой и креветками. Мясные блюда оказались представлены только мясом дикого кабана в мятном желе. Из супов предлагались консоме из цыпленка или жульен с кусочками аспарагуса. На десерт — разнообразнейшие фрукты, орехи, фруктовые пирожные, сыры и целая коллекция тортов — от орехового до слоеного с малиной и ромом. Коньяки и ликеры подавались с кофе и травяным чаем.

Повара приносили свои извинения по поводу небогатого выбора, жалуясь, что их поздно известили, да и кухня в замке устроена примитивно.

Леди Шейла Янковски прибыла в замок вместе со своим мужем, принцем Трентом. Теперь супруги ужинали вместе с Далтоном и Такстоном за одним из боковых столиков.

Рыжеволосая красавица Шейла пленяла своим нежно-кремовым цветом лица, зелеными глазами, чувственным, правда чуть великоватым, ртом. Кажется, сейчас она пребывала в хорошем настроении, хотя во взгляде проскальзывала тревога. Она беспокоилась за мужа. Разговаривала она искренне, во всяком случае старалась в присутствии Далтона и Такстона, которых считала друзьями.