- Здесь только национальные газеты. Местные у нас в бумажном варианте с 2001 года.

- Принесите, пожалуйста, за 2012 год, - попросил Паровозик. – С мая по октябрь где-то.

- «Принесите!» - поджала морщинистые губы тетка. – Это вам в архив надо, молодой человек. В подвал.

Томас покосился в сторону детского отдела:

- Джек, ты не сходишь вниз? За Тотте глаз да глаз нужен.

И я потопал за жирной задницей в подвал. Вела туда винтовая железная лесенка, дрожавшая под тяжелыми шагами библиотекарши. Я уже начал опасаться, что никогда не доберусь до газет, потому что обтянутая шерстяной юбкой корма плотно застрянет на каком-нибудь крутом повороте. Но тетка предусмотрительно миновала узкие места бочком, и наконец мы оказались внизу.

Я расположился за длинным столом, на который толстуха выгрузила пыльные подшивки.

- Понадобится помощь, я наверху, - она ткнула пальцем в потолок и прищурилась на мои дырявые джинсы. – Что пропадет, родители будут штраф платить, - и поплыла к лестнице.

Я показал ее спине фак и принялся листать «Еженедельную газету». Представьте, вокруг тихо, как в могиле, ни души, приглушенный свет, запах пыли, бесконечные стеллажи, расходящиеся бесконечными коридорами, и в центре всего этого – Джек. Один в паутине времени. Красиво сказал, да?

Заметки, которые я искал, начали попадаться в газете, начиная с 22-го мая, и мне быстро стало не до смеха.

«14-летний мальчик пропал в окрестностях Силкеборга. Полиция начала поиски». Статья на четверть страницы. Немного текста и большое фото. Светлые волосы, застенчивая уыбка, зеленые глаза – наконец-то я разглядел их цвет. Я нашел Якоба.

«В последний раз 14-летнего Якоба Нела видели, когда он уехал из дома на своем велосипеде вчера, около четырех часов дня. Полиция начала поиски, местность прочесывают с собаками. Приметы мальчика: рост 154 см, худощавого телосложения, одет в футбольую майку, синюю с красными полосками и номером десять, синие джинсы, при нем черный велосипед. Говорит с небольшим акцентом. Видевших ребенка просим позвонить по телефону 114».

Так вот почему я решил, что моему домашнему привидению двенадцать! Мелкий совсем Якоб оказался. Только что же это получается? Выходит, все мне врали? Даже Томас? Нельзя же спутать Якоба с Джастином. И даже с Джеем. Ведь это совсем разные имена! Неужели за каких-то два года пацана могли настолько забыть?!

Погоди-подгоди! Я треснул себя по лбу так, что в ушах зазвенело. А может, никто ничего и не путал! Может, я с самого начала задавал неправильный вопрос. Jacob по-датски читается как Якоб. Но Томас же говорил, что имя у мальчишки было иностранное. Да вот и в заметке: «Говорит с акцентом». А если парень эмигрант, вроде меня, то и имя его может читаться совсем по-другому! Скажем, по-английски. И тогда... Тогда он вовсе не Якоб! Он Джейкоб. Джейкоб Нел! А для друзей, вполне возможно, Джей...

Пару минут я переваривал эту новость, разглядывая газетную фотку. Симпатичный мальчишка. Как раз в Себастиановом вкусе. А что? Заманил к себе, попытался изнасиловать. Парень сопротивлялся, он его и того. А трупак, может, в саду под какой-нибудь яблонькой гниет. Землю, блин, удобряет. Томас ведь сказал, что тело так и не нашли.

Я схватил следующую газету дрожащими руками. Так, осади-ка лошадей! Может, пацан просто из дому сбежал. Может, его и укокали, только не здесь, а где-нибудь в Копене, торчки там, или столичный маньяк. А «Атлас» этот гребаный, скажем, предки Джейкоба в секонд-хэнд сдали вместе с его вещами, а Сева купил. Надо посмотреть, что еще об этом деле писали.

Я нарыл пару не очень интересных статей, повторявших уже известную мне информацию, и тут зазвонил телефон. Я чуть со стула не свалился – настолько чужеродным показался этот звук.

- Джек? – голос Томаса в трубке звучал взволнованно. – Я нашел! Его звали Джейкоб, а не Джастин. Теперь я и сам вспомнил. Джейкоб Нел.

- Знаю. Я тоже тут не зря пылью дышал, - тут я сообразил, что Паровозик должен помнить кое-что еще. – Он был иностранцем, да? В газете пишут что-то про акцент.

- А разве я не говорил? – В трубке зашуршало. – Его мать приехала из Южной Африки, кажется... Да, точно. Вот здесь написано.

- Какая нафиг Африка? – нахмурился я. – Фотка передо мной. Парень белей меня.

- Ну и что? – возразил Томас. – Думаешь, там белые не живут?

- Ясно. Еще что-нибудь интересное?

В трубке завыло, заухало, так что пришлось голову отдернуть. Через шум пробился извиняющийся писк Паровозика:

- Извини, Джек, тут Тотте... Я отведу его к компьютерам с играми, ладно?

- До связи, Мэри Поппинс!

Я снова зарылся в газетах и наконец наткнулся на то, что искал. Интервью с родителями потеряшки. «Совсем недавно мы праздновали день рождения Джейкоба. Ему исполнилось четырнадцать. Он добрый, тихий, застенчивый мальчик. Очень любит футбол и животных. Он такой доверчивый. Боюсь, кто-то мог этим воспользоваться», - говорит мать подростка, Кейси Нел. «Брюруп – маленький городок, здесь все друг друга знают. В этот тяжелый для нашей семьи час, я прошу наших сограждан быть бдительными и немедленно связаться с нами или с полицией, если кто-то видел Джейкоба или слышал что-то о нем, - заявил отчим мальчика, адвокат Себастиан...» Строчки расплылись перед глазами. Нет, в этом не было никакого смысла. Я знал, что Сева когда-то был женат. Но мать не говорила ничего про детей!

Я зажмурился, потер пальцами веки. Нашел недочитанную фразу. Нет, никаких сомнений. Фамилия отчима - Люкке.

Я встал из-за стола, постоял и пошел по одному из коридоров. Не знаю точно, что искал, но оказался в сортире. Попил водички, поплескал холодным в лицо. Не помогло. Перед глазами все равно стоял желтый с шашечками футбольный мяч. Я нашел его в саду еще летом, когда помогал матери полоть клумбы и подрезать кусты. В дальнем углу участка, между живой изгородью и разросшимися одичавшими деревьями, что-то желтело. Тогда я подумал, что мяч залетелк нам, когда соседские ребятишки играли в футбол. Отнес его в гараж. Думал отдам потом, когда они с каникул приедут. Да так и забыл про него. А вот теперь вспомнил. Еще я вспомнил, что положил мяч на полку рядом с сумкой для петанка. А когда лазил в эту сумку за шаром для Марка, никакого мяча там не было.

Блин! Я вцепился мокрыми руками в волосы. Что если это его мяч был? Джейкоба, в смысле? Он смотрел на меня из зеркала: длинные светлые волосы до ушей, застенчивая улыбка, зеленые глаза. Футбольная майка и желтый мяч в шашечку под мышкой. Я стиснул ладони на холодном фаянсе раковины. Он утонул. Просто утонул в озере. Не может быть, чтобы... Мы слишком похожи. Слишком близки друг к другу. Пасынок. Эмигрант. Возраст. Даже внешность!

Мальчишка в зеркале перестал улыбаться. Он больше не напоминал свою фотографию. Он выронил мяч, открыл блестящий в отражении кран, отпил несколько больших глотков. Выпрямился, отер искусанные губы тыльной стороной ладони. Худая грудь ходила ходуном, запавшие глаза казались черными из-за расширившихся зрачков.

- Я не один, - прошептал он, глядя прямо на меня. – Я не один.

Я вылетел из подвала так, будто за мной гнался Себастиан с капающим кровью топором. Нормальность светлого зала, заполненного семьями с детьми по случаю каникул, меня не успокоила. Люди будто ходили по другую сторону стекла, а я навсегда остался за зеркалом – вместе с Джейкобом Нелом. Отошел во взрослый отдел, где было потише, и набрал мамин номер. Она взяла трубку только со второй попытки:

- Надеюсь, это важно, Жень. Ты же знаешь, я собираюсь!

Я испугался, что она бросит трубку, и выпалил:

- Почему ты не сказала, что у Себастиана были дети?

- Глупость какая, - она фыркнула в телефон. – Нет у него никаких детей. Если ты только за этим...

- Не родные дети, - оборвал ее я. – Пасынок. У Себастиана был пасынок. Ты знала об этом?

Тишина. Я понял, что мать еще там, по неровному дыханию в трубке.