Под стать невыдержанным грозам,

Неутихающий предстатель

Тревожный звук гудящей бронзы.

Песка две маленькие горсти,

Струясь меж пальцев, побежали…

Песочный цвет: далёкой гостью

Живёт в нём жизни подражанье.

Он по рождению – пустыня,

Чуть увлажнённая дождями…

Войну, развёртывая с тыла -

Он враг любви и мирозданья.

Вот, белоствольные берёзы,

Хитро исчерченные чёрным:

Невинный танец белой розы,

Лик белой ночи утончённый…

Ахроматическая тайна –

Семи цветов соединенье…

Цвет белый в радость обретая,

Я обретаю пробужденье.

О чёрном… Что писать о чёрном,

Его сомнительном пространстве,

О мысли в чёрный заключённой,

О несчастливой чёрной масти,

О всех злодеях и злодействах,

Что тоже выкрашены в чёрный,

Всё ради зла, всё ради мести,

И ради тысяч обречённых.

Я их спрошу – «куда идёте

Во мраке ночи вы, ребята,

И что от ночи этой ждёте? -

Ну, чем она вам так приятна?

Видать, удобно прятать в чёрный

Все ваши мерзкие привычки…

А белый день – он не в почёте

И из морали вашей вычтен»

Так воспарить бы в голубое

Иль выпить грусть холодной сини!..

Заправив радугу в обойму,

Я б расстрелял и не спросил бы

Пустую ночь с капризным ветром

За боль и прожитые драмы,

Чтоб, как и встарь, перед рассветом,

По нам молились наши мамы.

Пока не вытянуты сроки,

Как невода, из вод событий,

Вороны, голуби, сороки

Не могут нами быть забыты.

Но отчего таким крылатым,

Меняя кроны, словно троны,

Всегда вам подле нас быть надо,

Сороки, голуби, вороны?

Опять вы к нам с насмешкой птичьей,

Что мы сбиваемся с дороги…

Ужель вошло у вас в привычку,

Вороны, голуби, сороки?..

Пусть наши жизни параллельны,

Как рельсы, мачты и перроны,

Но с вами мы в одной Вселенной

Сороки, голуби, вороны.

От нас вы слышите упрёки?..

Да, мы, порой, ворчим без толка,

Вороны, голуби, сороки,

Когда вы прямо нам под окна…

Одни дворы у нас и даже

Приют оград печально-строгий…

Но с вами, птицы, нам – не страшно,

Вороны, голуби, сороки.

По вам мы чувствуем природу,

Осознавая, что порою

Друг друга держимся поодаль,

Сороки, голуби, вороны.

Беды, надеюсь, не случится…

Но чтоб от стужи не продрогнуть,

Держитесь к нам поближе, птицы,

Вороны, голуби, сороки.

Три недели скитаний в спокойном Саргассовом море

Убаюкали память мою и размыли года…

И устал провожать я фрегатов мечтательным взором…

(чтоб разбиться о скалы, земли не узрев никогда).

Здесь замедленно время и впутано в бурый саргассум,

Что скрипит о борта одиноко блуждающих шхун.

И всё ждём мы ветров, стосковавшись с друзьями по галсам,

Под летящими по небу нимбами солнца и лун.

Это море, друзья, как Любовь – берегов не имеет:

Потерявшийся в водах его – потерялся навек.

Сколь живём, а с Природой на «ты» говорить не умеем,

Раздвигая при этом границы на килопарсек.

В окруженье течений проходим мы мимо Бермудов,

В облаках ли, туманах ли, строго держа параллель....

А вдали, за кормой, серебрят чешуёй барракуды,

Как намёк, что пройти это место нам надо быстрей.

И не хочешь да вынужден будешь поверить в иное,

Что глядит на тебя и бессмысленно дразнит компас,

Что разрезалось носом, но снова осталось волною,

Баркентину твою пожалев, и в какой уже раз…

Поле медленных волн, уходящее за горизонты.

Плавность звуков и линий от грохота до тишины.

Это – це’лостный мир, – он не делится на эпизоды

И хозяин его – восхитительный мрак глубины.

Три недели скитаний в спокойном Саргассовом море,

В море тайн и щедрот, вне усталости и пустоты…

Всё живёт и живёт это море во мне в каждой поре

И,

качая,

ночами,

мне душу во снах бередит.

Обернувшись пуховым комочком,

Только ушки торчат, как антеннки,

Бродит кошка весь вечер вдоль стенки.

Догадайся, чего она хочет…

Я пытался её успокоить,

Подсыпая ей «вискаса» в миску…

Но она – всё одно… «Что такое?..

Объясни мне, пожалуйста, киска…»

Догадавшись, стою я, растерян,

И – давай умолять о прощенье…

«От того ты и ходишь вдоль стенки,

Что забыл я про твой день рожденья»

Хвои украшенье колючее.

Стекляшек сусальное золото.

– Давайте за благополучие!..

За всё молодое и новое!..

Фольга подмигнёт фиолетинкой,

Уйдут мандаринчики наскоро

И вновь заискрят междометия

Под пенные струи шампанского.

Смешаются вкусы и запахи,

Покажутся люстры сосульками,

Признанья и мысли внезапные

Стремительно в рюмки забулькают.

Послушна руке телезрителя

Сумятица пряных канальчиков…

– Вы рады?..

– Да так, приблизительно…

– А мне?..

– Не люблю я романчики…

Всё зыбко и так неустойчиво,

Без слова на обладание…

И прочее, прочее, прочее,

Желания зная заранее.

Взволнованы близкими тайнами,

Гирляндами ёлочных шариков,

Мы в пальчиках вертим хрустальное

Блаженство для двух полушариев.

Бардовыми дедоморозами,

Психологами новогодними

Пусть будет лекарство нам роздано

От нашего бредоугодия…

Пусть будут под звёздами праздника

Пьяны, но от радости, пьяницы

И весь карнавал безобразия

Наивной проделкой представится…

………………………………

Мгновенье и… – только иллюзия,

Неточные воспоминания…

Был праздник и вот – послевкусие,

Похмелье ра-зо-ча-ро-ва’-ни-я.

Окончен спектакль. Бутафория

Всё светится в шлейфе прошедшего

И плавно уходит в историю,

Как тёплые письма от женщины.

Настольный мир. Мне мил его порядок.

Он в чём-то – жизнь, раз в чём-то – часть меня.

Он в помощь мне и в радость, если рядом

Я с ним, а он со мной. Его страна –

Столешница и… я над нею снова

Творю под стать Творцу и всяк предмет,

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.