Сгустились сумерки.

И в чувствах обострённых

Я грею пятки звёздною тропой.

А может, умер я?

Как знать… Определённо

Спираль Галактики сверкает подо мной…

А может быть,

Как раз, всё так оно и надо?..

И дать ответ мне, Небо не молить?

Освободить

Сознанье от распада

И на прямую радость ощутить?..

Пусть карой боль

Бесчинствует над миром

И серебро с груди мне не сорвать,

Но Ты позволь

Мне быть ещё настырней,

Чтобы Тебя хоть в малом отстоять,

И босым в снег,

И в одури сомнений

Идти на Свет, но встретиться не сметь…

Я – человек…

Я – осмеЯнный гений…

Удар, хлопок, итог: вопрос и смерть.

Это утро, должно быть, забудется вряд ли,

Когда некая сила толкнула планету,

По случайности ль, нет, без вины виновато,

В пару тысяч «кэмэ», наследив напоследок.

Почему, от чего, за какие заслуги

Пятьдесят мегатонн раскололи полнеба,

Поменяв полюса и природу вокруге?..

Не иначе уфологам всё на потребу?..

В муляже облаков, переливно сверкая,

Что’ пытается скрыть по себе преступленье?

То открыто в глаза, то едва намекая

Не идёт на контакт это мегоявленье.

У Подкаменной, в ночь, обложившись кострами,

Мы тревожно молчим, будто всё ещё ново,

Будто вскрыта земля и отчётливы грани…

А догадки, как сны, всё равно бестолковы.

И молчит Енисей, не решаясь ответить,

Что’ тогда отразилось в зеркальности водной.

Или знать нам ещё рановато про это,

Заблудившимся в домыслах, у перехода…

Мне б с эвенками теми окрест Ванавары

Побродить, порасспрашивать, как это было,

Чтоб от огненной тайны слепящего шара

Мелкой дрожью охватывало затылок

Или стать очевидцем, иль, что ещё лучше –

Знать причину, владеть и предсказывать время…

Ну, а может быть, всё регулирует случай?

А внезапность, она, как известно, мгновенна.

Где? когда? почему? – ни черта мы не знаем.

И… плешивым собраньем гипотезы множим…

А планета летит… ледяная… другая…

Может, здесь нас и не было? Что же, возможно.

Всё меньше русских лиц.

Больны глаза и души.

Должно быть от того,

Что день уж не далёк…

И кумачи зарниц,

Как память о минувшем,

Забытым торжеством

Не радуют Восток.

Россия пала ниц

Затылками к лазури

(святая простота),

Покорна и слепа…

Всё меньше русских лиц.

И льётся брагой сурья,

Быть в радость перестав,

По выцветшим губам.

И гогот, а не смех,

И жадность, а не щедрость,

И разум не в цене,

Когда расчётлив ум…

И что там ждёт нас всех?..

Значенье слова «тщетность»?..

…и смотрит сквозь прицел

Гривастый тамагун.

Да, мы повинны в том,

Не возжелав иного,

Что затянув себя

В бесовский балаган,

Беды не видя в том,

Без права и без слова,

Сживаясь второпях

Потворствуем врагам.

Всё меньше русских лиц…

И как бы не хотелось

Восстать из пустоты

Безудержных словес,

Чтоб стать свободней птиц

Сменив слова на дело –

Нам на пути кресты

Да скорбный плач небес.

Я уверен в завтрашнем дне.

Мне комфортно думать и жить.

С каждым днём становясь сильней,

Я вхожу, наконец, в режим.

И решая решать на раз,

Не страшась громоздья проблем,

Я на всё и на вся горазд,

Но во имя Любви, между тем…

………………………..

Попытайся понять себя,

Не ища впопыхах причин…

Молоти, что есть сил, барабан!

Барабан, что есть силы, стучи!

Вижу радугу, вижу зарю,

Травы в поле кладу с косы

И в молчании боготворю

Этот мир от звезды до росы,

Этот мир, что представился мне

Общим целым, без дележа…

Слышишь, друг, как поёт в тишине

От блаженства твоя душа?

Коль начнёшь, как и я дышать

И ценить уязвимый свет –

Станешь зёрна Любви сажать

Окрылённым отцам вослед.

Отчего ж так светло на душе

Через боль, темноту и снег,

Если, правда, не совершен

Не меняющийся человек?

Значит, есть основанья в том,

Что бурлит этот ключ, кипит!..

А что будет со мной потом –

Пусть Он Сам за меня решит…

Лишь бы только себя не предать

Под пургу бесполезных сил…

Не кончай барабан стучать,

Чтоб

опять

заиграл

клавесин.

Я мог бы приехать к другу

И быть для него сюрпризом,

Но нет у меня (напруга)

Зелёного антифриза.

Я мог бы его в два счёта

Купить за углом у Фадея,

Да год уж, как без работы, –

А значит, увы, без денег…

Что толку иметь иномарку,

Как мой перламутровый «Ni’ssan»,

Коль нет офферторий, жалко,

Купить и залить антифриза.

Я ждать не хочу, не верю,

Что утро дня мудренее

И глупо глядя на время,

В беспомощности бледнею…

«Двенадцать ноль-ноль» – проблема:

Решить мне её не по силам,

Ведь в это ночное время

Взаймы не с руки просить мне.

В шелко’вых своих прикидах,

Презрен, отстранён и не признан,

Гоняю чифир, как быдла,

В страданиях по антифризу.

А друг, позвонив на домашний,

Бубнит обвинительный опус,

Что, дескать, довольно алкашить,

Иди и садись на автобус;

Что, дескать, вчерашний начальник

Во мне уже должен загнуться…

Но я, помолчав, отвечаю:

– Русские – не сдаются.

Мой кот спокоен, как удав,

Вчера с утра, кастратом став.

Ни как понять не может он,

Что происшедшее – не сон.

«Какой гигант! И сколько ж лет?», -

Спросил ветврач-апологет

И ввёл коту полсуток сна,

Представив, видимо, слона.

Ветеринару на вопрос

Я лгал, почёсывая нос:

«Нежнейший возраст у него,

Четыре месяца всего…».

И вот он дома в пеленах:

Дрожит язык, туман в глазах…

Но кот ползёт через наркоз

Нелепых снов, нелепых поз…

И жжёт меня до глубины

Сознанье собственной вины,

Что по наивности своей

Убавил пыл его когтей.

Насилью противостоя,

Стоит он, бедный, у стола,

Котом, прожив всего лишь год

И… просто за’ душу берёт.

Теперь мой кот не прихотлив:

Природу пола изменив,

Я «подарил» ему покой

И стал он ласковый такой…

Не скачет мне по голове,

Не шарит взглядом по дворе,

Лишь спит игрушкой меховой…

Да-а-а… слава Богу, что живой.

И всё бы было хорошо,

Ведь кот в сознание пришёл…

Но дело сделано. Кастрат.

Своеобразный результат.

А время осталось мало…

Успеть бы, сказать о главном,

Ведь жизнь переходит плавно

Под мокрое покрывало

Земли…

Теряемся в приобретеньях,

Стираемся постепенно,

Не воспитав терпенья…

Да, кто же мы, если не тени