К тебе я, мама, строки эти с болью
Пишу сквозь ночь и быстрая рука
Спешит до срока встретиться с тобою
В простых строка’х блокнотного листка.
В СОЕДИНЕНИИ
Стоцветным хрусталём искрился свет,
А купол неба был голуб и весел.
Я чувствовал – назад дороги нет:
Мне мир людских проблем не интересен.
Кружили в травах танцы мотыльки
И сам я, как они готов был к танцам,
Выделывая странные шаги
В пространстве сохраняемых дистанций.
Затем я лёг на лёгкую траву
В тени заплесневелого забора
И в голубом, увидев синеву,
Не мог отвесть мечтательного взора.
Я всё смотрел куда-то, в никуда,
Следя, порой, за шустрыми дроздами,
Осознавая, как она пуста
Моя система мозга непустая.
Мне было в этот миг не до ума,
Что постоянно болен беспокойством.
В меня природа видимо сама
Пустила свой невидимый отросток.
Как просто было остро ощущать
Всецелостность миров, определённо,
И этот звук под бархатом плюща,
И камыша покорные поклоны…
И не дышать… А если и дышать,
То вместе с этим Неопределеньем,
Как встарь, на грудь ладони положа,
Перерождаясь в новое растенье.
НЕ ПРОПУСКАЯ
Страх отойти, пропустив другого,
Души людей заковал в оковы.
Нам бы покаяться, да признать…
Но не намерены мы пропускать:
На автостраде, летя в иномарке,
В битве за кресло, чтоб годы насмарку
Были не выкинуты, в очередях…
Женщин беременных на сносях
Мы пропускать так и не научились,
Мудрость пророков, что в бозе почили,
Так же оставили мы за спиной,
В спорте, в семейных скандалах… Войной
Кормимся мы, ненавидя друг друга,
Чтобы однажды не выйти из круга
В беге за собственной тенью. Устал?
Полно, когда впереди пьедестал
Новых побед! И… локтями, локтями,
Маской льстеца, козырными мастями…
Лезем, и лезем, и лезем вперёд…
Даром, что там нас давно уже ждёт
Прямоугольник холодной могилы,
Чтоб с того света увидеть могли мы
Свой "высоко занимаемый пост",
Где лишь в длину измеряется рост.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ДОРОГУ
«Кому как повезёт», -
Такой теперь ответ
У тех, кто отслужил
В вооружённых силах.
И что «устав», что «КЗОТ» … -
В стране порядка нет:
Неуставной режим
Неуставных дебилов.
Но всё же, есть одно
Подспорье в трудный час:
Не прогибаться в срам
Пред дембелем в лакействе,
Умея в основном
Два цвета различать:
Один нам Небом дан,
Другой… – ведёт к безвестью.
И чтобы устоять
Пред натиском чертей -
Будь честен, и правдив,
И мужествен. А коли
Решишь себя отдать
Под свист тугих плетей,
Тогда в твоей груди –
Портянка вместо воли.
Не смейся. Будь умней.
Смывает смех – война.
Где будут эти все
Шевроновые куклы,
Как не в плену измен?
Вот так-то, старина!
Да, выбирать друзей –
Нелёгкая наука.
Ну, с Богом! В добрый час!
А если, что узришь -
Подумай тыщщу раз
Пред тем, как возмутиться.
Порою промолчать
И серым быть, как мышь
Всё лучше дерзких фраз,
Чтоб целым возвратиться.
«… ещё в ноябре ударили лютые морозы. Лекции приходилось проводить в холодных, не отапливаемых помещениях. Было так холодно, что в чернильницах замерзали чернила. И тогда количество прочитанных часов мы отмечали на доске мелом». ( Из воспоминаний очевидцев)
СНЕЖИНКА И ПЯТЬ ЗВЁЗД
Был город бел, как мел.
Звенел мороз за сорок.
Он шёл по Заводской
В редакцию «НЕВы»
И в спешке налетел,
К немалому позору,
На человека:
– Ой!!!
Простите, это вы?!
В буклетовом пальто,
Мутоновой ушанке,
Стоял пред ним поэт, -
Под мышкой – узелок.
А в узелке – батон,
Да колбасы полпалки…
– Да это я, сосед…
– Прошу, товарищ Блок,
Простить меня… Спешу…, -
Сказал он и некстати
Поймал себя на том,
Что лопает батон
Из рук поэта… «Шут!..
Как стыдно!..»
В результате
Поэт сказал:
– Викто’р,
Вы голодны’, пардон?
Извольте колбасы.
Ну, что ж вы? – не смущайтесь…
Такие времена…
Позвольте-ка спросить:
Что пишите?
– «Тузы
И джокеры»…
– К несчастью,
Досталось вам сполна
За те три полосы…
Хотите ли пойти
На лекцию со мною?
Я вам могу прочесть
Про смесь литератур…
Здесь пять минут пути,
Всё правой стороною…
– Ну, что ж, приму за честь…
Пожалуй, что пойду…
………………………..
…а в зале – ни души.
На окнах зала наледь.
Хрусталь зелёных люстр
Казался ледяным.
В пронзительной тиши
Слова поэта стали
Под стать костру и вкус
Их был таким живым…
Красивых ровных слов
Насыщенные фразы…
Хуан де Монтемайр,
Альваро Кубельо,
Сервантес де Любовь,
Уртадо де Всёразом
И… «Горе от ума»,
Поскольку ум есть – зло.
В чернильном пузырьке
Ледышкой стала жидкость…
Да и поэт охрип,
Читая третий час…
Взял мел и на доске
Нарисовал снежинку…
– А почему не три?..
– Пришлось ли вам скучать?..
– Я лекции такой,
Признаться – не припомню…
– А как вам Поль Гоген?..
И тут ворвался в зал
Проректор Луговско’й… , -
Точней… – мерзавец полный
И, подбежав к доске,
Пять звёзд нарисовал.
ПОЭТ ПАВЛИН
(басня)
Поэт-павлин, конструктор новых форм,
В венце тщеславия гулял в садах Эвтерпы.
Он вдохновлён был сладким зельем терпким
И на слова изысканные скор.
Туманя слог, дразня лиловых птиц,
Он хитро плёл стихи ассоциаций,
В которых он и сам плутал, признаться…
Так почему пернатый хор певиц
Самозабвенно следовал за ним
И подпевал словам оригинала,
Хоть каждая из них отлично знала,
Что он словами попусту звенит,
И что бездарен, собственно, с начал
И подпевать ему – такая скука?..
Ну, что за прелесть глупости «аукать»
Роскошный веер перьев волоча?
Ну, не дал Бог таланта и ума,
Как не дал и заливистого пенья,
Одев лишь только в красочные перья,
Чтоб скрыть всю мерзость птичьего дерьма…
Быть рядом с ним и следовать ему
Для этих птиц – припудренная похоть…
И не страшит их, что легко оглохнуть,
Когда взахлёб поёт такой певун.
А ежели, «прославиться», дурак?! ..
Богема, слава, злачный мякоть хлеба…
А то, что не обнять крылами небо,
Так это сущий для него пустяк.
«ДАНЬ УВАЖЕНИЯ»
(памфлет)
Набит был зал кишащими чертями.
