«Скорее на морского конька, мать его», – подумал Дэвенпорт.

Макгаун приблизилась и поцеловала его в губы, затем, блеснув черными глазами, пошла к двери; ее модное шерстяное пальто мелькнуло среди стеллажей.

Владелец магазина, совсем не романтичный толстяк, коллекционировавший первые издания книги Марка Твена «Жизнь на Миссисипи», появился в полутемном проходе и сказал:

– Господи, Лукас, что ты здесь делаешь, тискаешь красотку?

Дэвенпорт зашел к Даниэлю и вкратце описал ему алиби, представленные Смайзом. Вдвоем они прошли в отдел убийств, и он еще раз пересказал все Лестеру и Андерсону.

– Я хочу, чтобы все отложили свои дела и немедленно проверили эту информацию, – распорядился Даниэль. – Начните с управления оказания помощи малоимущим, проверьте все, что касается занятий, которые он проводил. Это сразу даст нам результаты. Потом посмотрите его билеты, сделайте несколько запросов. Если проверка даст положительные результаты, а я думаю, что так оно и будет, устроим совещание у прокурора. Где-нибудь в час или в два. Решим, что делать дальше.

– Вы считаете, можно снять обвинение? – поинтересовался Лестер.

– Да. Вероятно.

– Журналисты съедят нас живьем, – заметил Андерсон.

– Не съедят, если мы правильно себя поведем. Мы им скажем, что Дэвенпорт единственный человек, которому Смайз доверяет, он рассказал ему все, Дэвенпорт пришел к нам, и мы поняли свою ошибку.

– Это пузырь, который тут же лопнет, так мне кажется, – сказал Лестер.

– Это все, что можно сделать, – отрезал Даниэль. – И это лучше, чем если Маккарти свалит все на нас.

– Господи! – Лицо Лестера стало серым. – Ведь это я брал ордер на арест. Да еще это долбаное телевидение. Ну и зададут они мне трепку.

– Могло быть и хуже, – философски рассудил Даниэль.

– Это как же?

– На твоем месте мог бы оказаться я.

Лукас и Андерсон расхохотались, потом к ним присоединился Даниэль, и наконец улыбнулся и Лестер.

– Да, это было бы чертовски обидно, – заметил он.

Остальную часть утра Лукас провел в кабинете, разговаривая со своими информаторами. Ничего особенного в городе не происходило. Ходили слухи, что кого-то убили в северо-западном районе во время игры в покер на большие деньги. Но он уже слышал нечто подобное три недели назад, так что это выглядело сомнительным. В городе появилось несколько сотен некредитоспособных карточек «Виза», их предъявляли в магазинах и в торговых центрах. Наиболее пострадавшие владельцы магазинов обратились к мэру. Еще ходил слух о том, что за границу переправляют обычное и автоматическое огнестрельное оружие через аэродром в Рэд Ривер Вэлли. Слух был весьма нелепым и требовал проверки. А владелец аэродромной забегаловки жаловался, что в соседнем баре выпускают на сцену малолеток.

– Это несправедливо, у этих девчонок еще молоко на губах не обсохло. Все побросали свои дела и сидят у Френки, – говорил он.

Лукас пообещал ему разобраться.

– Проверка все подтвердила, – сказал Даниэль. – Мы передали по факсу фотографию Смайза в Нью-Йорк, и местные полицейские предъявили ее в отеле. Коридорный узнал его и вспомнил про крысу. Он не уверен насчет числа, но зато вспомнил неделю, когда это произошло. Это та самая неделя.

– А как там с занятиями на службе?

– Проверка подтвердилась. Это убедительное алиби. Как только мы начали расспрашивать об этом, все управление заговорило о том, как мы опростоволосились. К вечеру об этом будет знать весь суд.

– Ну и?

– На два часа у нас назначено совещание с прокурором и общественным защитником. Мы будем рекомендовать полное снятие всех обвинений. А вечером будет пресс-конференция.

– Он подаст жалобу за оскорбление, – заметил Андерсон.

– Мы попросим документ об отказе от иска, – сказал Даниэль.

– Не получится, – вмешался Лукас. – Парня выставили на посмешище. – Он посмотрел на шефа. – Я думаю, что мне не стоит показываться на пресс-конференции.

– Да, пожалуй.

– Если кто-нибудь будет меня спрашивать, скажи ему, что у меня выходные. Я возьму пару дней отгулов и поеду на север.

Лукас ушел из мэрии в три часа и пешком направился к центру предварительного заключения. Он остановился только для того, чтобы купить коробочку воздушной кукурузы. Энни Макгаун и оператор были уже на месте и ждали. Лукас уселся на скамейке возле автобусной остановки неподалеку и через полчаса увидел, как из здания вышел Маккарти, за ним – Смайз. Вместе с ними вышли еще двое – мужчина и женщина. Лукас вспомнил, что видел их на фотографии в доме Смайза, это были его родители. В мгновение ока к ним подлетела Макгаун, и после минутного замешательства они, по-видимому, согласились на короткое интервью, которое записывалось на пленку. Дэвенпорт смял пустую коробку из-под кукурузы и бросил ее под скамейку. Он улыбался.

– Пресс-конференция в семь, – сказал Андерсон, поймав Лукаса в коридоре.

– У меня сегодня вечером кое-что предвидится, – сказал тот. – Мне надо на некоторое время «лечь на дно».

Прежде чем уехать, Лукас договорился с патрульной службой о поддержке, затем отправился домой, чтобы успеть к шестичасовым новостям. Макгаун выглядела замечательно, когда она рассказывала свою сенсационную новость. После двухминутного репортажа, снятого у порога тюрьмы, Макгаун снова появилась на экране, но уже в студии.

– Нам также стало известно, что полицейские уверены в том, что убийца импотент и, вполне вероятно, что он насилует женщин, используя какой-то тупой предмет, так как сам он не способен их изнасиловать. – Она повернулась к ведущему новостей и улыбнулась. – Фрэд?

– Спасибо вам, Энни, за ваш эксклюзивный репортаж…

Лукас переключил телевизор на четвертый канал. Последним пунктом новостей шло краткое повторение репортажа Макгаун:

– Мы только что узнали, что Джимми Смайз, которого арестовали в ходе расследования убийств трех женщин в нашем городе, был только что отпущен на свободу. Полиция, очевидно, теперь считает, что он не виновен…

Дженнифер позвонила через пять минут.

– Лукас, это ты ей подкинул?

– Подкинул что и кому? – невинным голосом спросил Дэвенпорт.

– Подкинул Макгаун информацию про освобождение Смайза.

– А разве его освободили?

– Ты подонок, в следующий раз надень бронежилет, когда встретишься со мной, потому что у меня будет нож.

Поздно вечером того же дня Лукас ехал на полицейской машине без опознавательных знаков по Лэйк-стрит и всматривался в ночных прохожих, пьяниц, проституток, пытаясь найти нужного ему человека. Он обнаружил его около десяти часов.

– Гарольд! Залезай в машину.

– А, лейтенант…

– Давай-давай, залезай.

Гарольд, занимавшийся спекуляцией фармацевтическими препаратами, сел в машину.

– Гарольд, ты мне обязан, – сказал Лукас.

В утонувшем в куртке защитного цвета парне было меньше шестидесяти килограммов веса.

– Послушай, чего ты хочешь? – заныл он. – Я никому ничего…

– От тебя требуется пойти в бар к Фрэнки и посидеть там за стаканчиком. Выпивка за мой счет. Но ничего крепкого. Возьми вино, пиво. Я не хочу, чтобы тебя там поколотили.

– Из-за чего весь сыр-бор? – спросил Гарольд, сразу повеселев.

– В баре будет выступать девчонка. Совсем сопливая. Когда представление начнется, я хочу, чтобы ты вышел и предупредил меня. Я буду стоять в конце квартала. Выйдешь, как только она начнет, слышишь? Ни минутой позже, а сразу, как только она начнет.

Он сунул Гарольду десятку.

– Всего десятка? Ты хочешь, чтобы я там заказал себе выпивку всего на десятку? – скривился тот.

Лукас схватил его за куртку и как следует встряхнул.

– Послушай-ка, Гарольд, считай, тебе повезло, что я не беру с тебя денег за твои привилегии, понял? А теперь отправляйся куда сказано, а то я тебе морду расквашу.