– Я приехал сюда вчера ночью, после того как мне позвонил шеф, – сказал Андерсон, – и поднял все списки дежурств. Он был на дежурстве, когда напали на Руиц, дежурил с напарником в северо-западной части города. Я беседовал с его напарником, и он подтвердил, что так оно и было. Они приняли с полдюжины вызовов, по времени совпадающих с нападением. Мы проверили записи переговоров, его голос на пленке.

– Таким образом, он чист, – заметил Лукас.

– Благодарю тебя, Господи, за эту добрую весть! – воскликнул Даниэль. – А ты, Лукас, тащи свою задницу в камеру Смайза. Там тебя ждут.

Маккарти и Смайз ожидали в маленькой комнатке для допросов. Маккарти курил, а Смайз нервно ерзал на стуле, потирая руки и уставившись себе на ноги.

– Мне это не нравится, и я напишу по этому поводу докладную записку, – выпалил Маккарти, как только Лукас вошел.

– Да, да. – Он посмотрел на Смайза. – Можно тебя попросить на минуточку встать?

– Подождите. Я хочу поговорить… – начал было Маккарти, но Смайз жестом остановил его и поднялся.

– Я ненавижу это место, – сказал он. – Здесь хуже, чем я мог себе представить.

– В общем-то это неплохая тюрьма, – мягко заметил Лукас.

– Мне так и сказали, – мрачно отозвался Смайз. – Так зачем мне нужно было вставать?

– Напряги живот и грудь. Соберись.

Смайз был удивлен, но опустил плечи и напрягся. Лукас протянул руку и раскрытой ладонью сильно толкнул его в грудь, потом чуть пониже, в живот Мускулы были твердыми, как дерево.

– Ты занимаешься спортом?

– Да. Много.

– Для чего все это? – спросил Маккарти.

– Уцелевшая после нападения женщина… Убийца схватил ее сзади… Она сказала, что он хилый.

– Это не обо мне, – уже более доверительно проговорил Смайз. – Ну-ка, повернись спиной.

Лукас повернулся, Смайз подошел к нему сзади и обхватил руками.

– Попробуй освободись, – сказал он.

Лукас начал выворачиваться и вырываться. Его вес позволил ему сдвинуть Смайза с места, они как бы танцевали почти на одном и том же месте, но руки, державшие его, были похожи на железные обручи.

– Ладно, – сдался Лукас, тяжело дыша.

Смайз его отпустил.

– Если бы я ее схватил, она бы не вырвалась, – заявил он. – Это что-нибудь доказывает?

– Для меня, да, – ответил Дэвенпорт. – Но для других это малоубедительно.

– По телевизору я видел тот репортаж, где вы говорите, что верите мне. И я больше не могу оставаться в этой тюрьме. Я решил положиться на вас у меня есть алиби, даже два.

– Все это можно сделать на предварительном слушании, – вставил Маккарти.

– До него еще ждать четыре дня, – буркнул Смайз. Он повернулся к Лукасу. – Если мои алиби окажутся достоверными, как скоро я смогу отсюда выйти?

Дэвенпорт пожал плечами.

– Если они будут убедительными и мы сможем их проверить, то тебя отпустят сегодня днем.

– Хорошо. Мистер Маккарти привез мой календарь. В тот день, когда напали на Льюис, я был на службе и проводил занятия с коллегами. Мы начали в девять часов утра и продолжали до пяти. В классе было десять человек. Мы обедали все вместе. Это произошло недавно, так что они помнят. А в день, когда убили Ширли Моррис, домохозяйку, я вылетел в Нью-Йорк в семь часов утра. У меня даже остался билет, и приятель провожал меня в аэропорт и видел, как я садился в самолет. У меня сохранился счет из гостиницы в Нью-Йорке, на нем помечено время прибытия. Моррис была убита днем, а я как раз днем и вселился. Думаю, они тоже меня запомнили, потому что, когда я поднялся с коридорным в номер, там была крыса. Парень засуетился. У этого отеля хорошая репутация. Я спустился к администратору, и он дал мне другой номер, но клянусь, они запомнили эту крысу. Можете позвонить им по телефону и проверить. Гостиничный счет и билет на самолет в офисе у мистера Маккарти.

– Вы должны были нам все это рассказать, – проговорил Лукас.

– Я боялся. Мистер Маккарти сказал…

Они оба посмотрели на адвоката.

– Все так внезапно произошло. Вы его активно допрашивали, все вокруг бегали как угорелые и орали, нам нужно было некоторое время, а то мы могли наделать ошибок, – начал оправдываться Маккарти.

– Да уж, вы действительно наделали ошибок, – заметил Смайз. – Моя семья знала, что я гомосексуалист, и мои родители, и братья, и сестры, и кое-кто из друзей. Но в моей школе мало кому это было известно, да и соседи тоже были не в курсе… – Внезапно он сел и расплакался. – А теперь все знают. Вы представляете, как мне теперь трудно будет приезжать на ферму? Домой к родителям?

Маккарти поднялся и отшвырнул в сторону свой стул.

Лукас задержался в холле центра предварительного заключения и позвонил по телефону.

– Это Лукас Дэвенпорт, – сказал он. – Мы можем срочно встретиться в каком-нибудь укромном месте?

– Конечно, – ответил женский голос. – Называй место.

Лукас указал букинистический магазин. Когда она приехала, он подумал, насколько ее внешний вид не соответствовал окружающей обстановке. С ее великолепной прической и безупречным гримом она бродила среди стеллажей, как Алиса в стране чудес, ошеломленная присутствием такого количества загадочных ветхих книг. Энни Макгаун. Гордость восьмого канала, тележурналистка.

– Лукас, – проговорила она, увидев его.

– Энни.

Он шагнул ей навстречу, и она пошла к нему, протягивая обе руки, как будто ожидала, что он обнимет ее. Вместо этого он взял ее за руки и прижал их к своей груди.

– То, что я тебе сейчас скажу, должно оставаться в секрете. Ты должна дать мне честное слово журналиста, или я тебе ничего не скажу, – сказал он, оглядываясь по сторонам.

– Да, конечно, – выпалила она.

От нее пахло корицей и еще какими-то специями.

– Помнишь этого парня, арестованного по подозрению в убийствах? Так вот, это не Бешеный, – прошептал Лукас. – У него два отличных алиби, железных алиби, как у нас говорят. Его должны отпустить сегодня после обеда. Никто, абсолютно никто, кроме полицейского управления, не знает об этом. Только ты. И если ты подождешь до трех тридцати или около того, то ты вероятно поймаешь его. Ты знаешь Маккарти, общественного защитника?

– Да, я его знаю, – затаив дыхание, сказала она.

– Ты можешь застать его у центра предварительного заключения, он будет забирать Смайза. Тебе лучше появиться там часам к трем. Не думаю, что это произойдет раньше.

– Ой, Лукас, это замечательно!

– Да. Конечно, если ты сможешь сохранить все в секрете. Я тебе еще кое-что расскажу, но все должно исходить от «хорошо информированного источника».

– А что еще?

– Мы предполагаем, что всех женщин изнасиловали, но не обнаружено ни капли спермы. В полиции считают, что убийца использовал что-то… какое-то приспособление, потому что он импотент.

– Вот это да! Бедняжка.

– Да.

– И что это за приспособление?

– Ну, мы пока точно не знаем.

– Ты имеешь в виду такие здоровенные резиновые половые члены?

Слова, легко вылетавшие из ее красивого рта, настолько не подходили к ее внешности, что Лукас почувствовал, как у него отвисает челюсть.

– Ну, мы не знаем. Что-то похожее. Как бы то ни было, если ты правильно себя поведешь и не подставишь меня, я еще подкину тебе эксклюзивную информацию. А теперь мне пора уходить. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

Она уже направилась к выходу, но вернулась.

– Погоди. Послушай, если ты будешь звонить мне на телестудию и называться своим настоящим именем, там догадаются, кто мой источник информации.

– Так что же?

– Может быть, нам стоит пользоваться каким-нибудь условным именем?

– Хорошая мысль. – Он вытащил из бумажника карточку и написал на обратной стороне свой домашний телефон. – Можешь звонить мне на работу или домой. Когда же я позвоню тебе, то скажу: «Передайте мисс Макгаун, чтобы она позвонила Гнедому Коню».

– Гнедой Конь, – прошептала она, стараясь запомнить это название. – Похоже на шахматную фигуру.