Днем Лукас позвонил Андерсону, и тот сказал, что назначено совещание.

– На четыре часа?

– Да.

– Я загляну к тебе до начала совещания. Поговорим.

– Хорошо.

Он обедал в «Макдоналдсе» на Университетской авеню. Рядом с ним сидел оборванец, который все время клевал носом и наконец заснул, уткнувшись физиономией в жареную картошку. Прыщавый парень за прилавком наблюдал за бродягой, полуприкрыв глаза, как может смотреть шестнадцатилетний подросток, который многое уже повидал и которому все это неинтересно.

Студия Руиц, расположившаяся в помещении склада, находилась в десяти минутах ходьбы отсюда. Это было обветшалое прямоугольное кирпичное здание с окнами, какие обычно бывают в промышленных постройках, походившими на грязные шахматные доски. Единственный лифт предназначался для перевозки грузов. Им тоже управлял подросток с бесцветным лицом и отсутствующим взглядом. Лукас проехал на лифте до пятого этажа, нашел дверь Руиц и постучал. Не сняв с двери цепочку, Карла Руиц выглянула в щелочку. Он показал ей золотой значок.

– А где роза? – спросила она.

Лукас одной рукой держал значок, а в другой у него был портфель.

– Да вот забыл. Кажется, у меня должна была быть роза в зубах, правильно?

Лукас улыбнулся. Она слегка улыбнулась в ответ и сняла с двери цепочку.

– Я в ужасном виде, – проговорила Карла, открывая дверь.

У нее были овальное лицо и чудесные белые зубы, прекрасно сочетавшиеся с ее темными глазами и черными волосами до плеч. На ней была свободная крестьянского покроя кофта и яркая мексиканская юбка. Глубокая рана на лбу от удара пистолетом все еще не зажила и представляла собой багровый рубец с потемневшим рваным краем. Синяки вокруг глаз на одной половине лица превратились из сине-черных в зеленовато-желтые.

Войдя в помещение, Лукас положил значок в карман. Когда она закрыла дверь, он указательным пальцем за подбородок поднял ее лицо вверх и внимательно осмотрел его.

– С синяками все в порядке, – произнес он. – Как только они начинают желтеть, значит, скоро исчезнут. Через неделю от них ничего не останется.

– Зато шрам останется.

– Посмотрите, – сказал Лукас, указывая на шрам у себя на лице. – Когда это произошло, у меня вся физиономия была разворочена. А теперь осталась только полоса. Ваша будет еще тоньше. Сделайте прическу с челкой, и никто ничего не заметит.

Внезапно поняв, что они стоят слишком близко друг от друга, Руиц сделала шаг назад, обошла Лукаса и направилась в студию.

– Со мной уже раз шесть беседовали, – заявила она, дотрагиваясь до шрама на лбу. – Я думаю, что тема исчерпана.

– Ничего страшного, – успокоил ее Лукас. – Я работаю не совсем так, как остальные. Мои вопросы будут немного отличаться.

– Я читала о вас в газетах. Там говорилось, что вы убили пять человек.

Дэвенпорт пожал плечами.

– Я этого не хотел.

– Не много ли? Отец моего бывшего мужа был полицейским. Так вот он за все время службы ни разу ни в кого не выстрелил из пистолета.

– Что я вам могу сказать? – отозвался Лукас. – Я был на такой службе, где это случается. Если сотрудник полиции в основном занимается расследованием краж со взломом или убийств, то он может за все время так ни разу и не выстрелить из пистолета. Если же человек работает в области наркобизнеса или игорного дела, то здесь совсем иная картина.

– Ладно.

Она вытащила из-под стола табуретку и жестом предложила ему сесть, а сама села по другую сторону стола.

– Что вас интересует?

– Вам не страшно? – спросил он, положив свой портфель на стол и открыв его.

– Не знаю. Мне сказали, что он проник внутрь, подобрав ключ, поэтому хозяин дома вставил новые замки. Полицейский, который здесь был, сказал, что они хорошие. Мне установили телефон, и у меня есть специальный сигнал в службу спасения 911. Я просто должна сказать «Карла», и сюда срочно прибудут полицейские. Участок находится на другой стороне улицы. Все в нашем доме знают, что произошло, и обращают внимание на посторонних. Но, знаете ли, я не чувствую себя в полной безопасности.

– Думаю, что он не вернется, – успокоил ее Лукас.

– Другие ко… другие полицейские тоже так говорят, – подтвердила она.

– Можете называть нас копами[3], – разрешил Дэвенпорт.

– О'кей.

Она улыбнулась, и он снова восхитился ее ровными белыми зубами. Она была не то чтобы красивой, но необыкновенно привлекательной.

– Ведь я единственный свидетель. И это меня пугает. Я теперь почти не выхожу из дому.

– Мы думаем, что он просто ненормальный, – сказал Лукас. – Ненормальный в квадрате, отличающийся от обычных ненормальных. Кажется, он умен и хитер. Осторожен. И не теряет над собой контроля. Мы считаем, что он вряд ли вернется сюда, потому что таким образом он подвергнет себя риску.

– Мне он показался просто чокнутым, – сказала Карла.

– Так расскажите об этом. Что он делал, когда набросился на вас? – начал спрашивать Лукас. Он быстро пролистал свой экземпляр всех бесед, проведенных с ней сотрудниками отдела убийств полиции Сент-Пола и Миннеаполиса. – Как все произошло? Что он говорил?

В течение сорока пяти минут он осторожно провел ее через каждое мгновение нападения, двигаясь вперед и снова возвращаясь назад, пока каждая мелочь не была обсуждена. Пока она говорила, он наблюдал за ее лицом. Наконец она остановила его.

– Я больше не могу, – проговорила Руиц. – У меня были ночные кошмары. Я не хочу, чтобы они повторились.

– Я тоже этого не хочу, но я хотел вернуть вас к тем событиям, чтобы вы заново их пережили. А теперь я попрошу вас еще об одном. Подойдите сюда.

Он закрыл свой портфель и передал его ей.

– Вот то, что вы купили в магазине. Пройдите от двери мимо столба.

– Я не мо…

– Идите! – рявкнул Дэвенпорт.

Она медленно подошла к двери, потом повернулась и обхватила руками портфель. Лукас спрятался за столб.

– А теперь идите мимо. Не смотрите на меня, – проговорил он.

Она пошла, детектив выскочил из-за колонны и обхватил ее рукой за горло.

– А-а!

– От меня пахнет так же, как и от него? Да?

Он несколько ослабил руку.

– Нет.

– Как? Как от него пахло?

Она повернулась к нему, его рука продолжала лежать у нее на плече.

– Я не… от него пахло каким-то одеколоном.

– От него пахло потом? Он вспотел? У него была чистая одежда или от него воняло?

– Нет. Может быть, что-то вроде одеколона после бритья…

– Он ростом с меня? Сильный?

Дэвенпорт крепко прижал ее к своей груди, она уронила портфель и начала сопротивляться. Некоторое время она боролась, а потом вдруг расслабилась. Лукас еще сильней сжал ее.

– Черт! – воскликнула женщина.

Она снова начала сопротивляться, тогда он отпустил ее. Карла оттолкнула его, ее глаза расширились, она рассердилась.

– Не делайте этого! Отойдите от меня!

Женщина явно перепугалась.

– Он был сильнее меня?

– Нет. Слабее. У него слабые руки. Когда я расслабилась, он тоже расслабился. И тогда я ударила его по ноге.

– Где вы этому научились?

– Меня научил мой свекор. Он обучил меня некоторым приемам самозащиты.

– Подойдите сюда.

– Нет.

– Да идите же, черт бы вас побрал!

Все еще испуганная, она неохотно шагнула вперед. Ее лицо было бледным. Лукас снова поставил Карлу к себе спиной и обхватил ее рукой за горло.

– А теперь, когда он схватил вас, он сказал что-то насчет того, чтобы вы не кричали, а то он вас убьет. Он именно так говорил?

Дэвенпорт крепче сжал руку и приподнял женщину так, что ее ноги почти повисли в воздухе, затем проговорил хриплым голосом:

– Только крикни, и я тебя убью.

Руиц снова задергалась.

– Думайте! – приказал Лукас.

Он отпустил ее и слегка оттолкнул от себя. Потом отошел к самой двери. Широко распахнув глаза, Карла обеими руками держалась за горло.