Потянулось мучительное время ожидания, когда Анна решительно не знала, чем себя занять. Местные-то даже не догадывались, что где-то там, за рекой, идет война. Нет, о том, что у Анны муж в "горячей точке" знали, сочувствовали, но понять не могли. В школу ее не брали - декретный отпуск, да и сама Анна Ивановна (теперь уже не Истокова и не Родникова, а Иволгина) понимала, что не справится. А дома - сойдет с ума от беспокойства. Вот и связалась с филиалом института, читала там лекции для заочников, вела кружок, помогала готовить праздники. Потом Володя и Михаил вернулись. Они снова попытались нащупать тропинку - какое там! С детьми Михаил прошел без проблем, а с Анной - никак. Застряли и "закружили" оба. Потому и пришлось идти не володиным коротким путем, а в обход, к оборудованию и развалинам. Так что она была морально готова к тому, что или оборудование вовсе не сработает, либо перенесет всех, кроме нее. Потому и не верила своему счастью, тому, что вернулась домой. Туда, где прошло отрочество и юность, где остались друзья и родные, где она могла чувствовать себя живой и настоящей. Почему все получилось - Анна и сама толком не знала. Думала, оттого, что ее на то стороне больше ничто не держало. А может, и правы были слухи, и дойти ей помог еще не рожденный ребенок. Или дело было в реальной смертельной опасности. Тяжело больных или раненых, особенно в бессознательном состоянии, как и тех, кому грозит смертельная опасность, граница пропускает. Как бы то ни было, Слава наконец-то выдохнула спокойно, понимая, что теперь она за подругу спокойна, и собиралась уже домой, точнее - разыскивать, где здесь остановились ее дед и бабушка.
Однако уйти она не успела. В домик вместе с Володей зашел еще один незнакомый мужчина. Кажется, тот самый, которого Слава видела на фотографии рядом с Катериной, Венькиной матерью. Он оказался внешне почти ни чем не похож на Володю, кроме, разве что жестов и мимики. Но то, что это - отец, чувствовалось без слов. Как и то, что Анна очень рада увидеть "дядю Колю", и тот расспрашивает ее почти по-отцовски, рассказывает о каких-то общих знакомых. И снова, Слава толком не понимает, о ком речь, большую половину имен и событий просто пропускает мимо ушей.
- Анчутка, а теперь посмотри на меня, - вдруг прервал он разговор, и Слава тоже невольно отвлеклась от рисунка, который делала для Вейки и Таты, и посмотрела на подругу. Та немножко побледнела.
- Дядя Коля, если вы тоже о Кушакове, то это дело прошлое. Я ошибалась, и за свою ошибку заплатила сполна. Впрочем, все оказалось к лучшему, разве не так?
- Не так, девочка. Совсем не так, - Николай Алексеевич прошел по комнате, подошел к окну, и, глядя на улицу, спросил: - Что он тебе наговорил тогда? Чем запугал? А я-то, старый дурак, думал, что ты действительно влюбилась, и наш городок для тебя слишком мал и скучен... Хорош друг, в двух шагах ничего не разглядел!
- Дядя Коля, вы что же, думали, что я просто сбегаю, как Раиса? Что бросаю вас всех просто потому, что мне так захотелось? - у Анны прервался голос. - А я-то думала... Дядя Коля, но я ведь - не она! Я бы вас никогда не бросила!
- А ты и не бросала. Доченька, это нормально, когда дети уезжают и устраивают свою жизнь не там, где жили родители. Я не имел права ломать тебе жизнь и требовать остаться. Ты и так слишком много сделала для нас с Севкой. Я вообще не представляю, как бы без тебя справился...
- Дядь Коль, - жалобно протянула Анна. - Это еще кто без кого бы не справился! Да я на седьмом небе была, что нашелся хоть кто-то, кому я интересна, и кто может найти на меня время! Я бы без вас обоих давным-давно на стенку бы полезла от одиночества! И вы же меня как никто понимали! Да у меня и в мыслях не было!..
- Тогда почему? Что на самом деле случилось десять лет назад, Аня? - оба, кажется, напрочь забыли, что в комнате присутствует еще и Слава, и сама девушка затаила дыхание, боясь пропустить хоть одно слово. Вейка легонько подтолкнул ее в бок, и Слава продолжила рисунок, но вслушивалась в разговор еще более внимательно, чем раньше.
- То, чего и следовало ожидать, дядя Коля. Мавритане узнали, что я - белая галка, и поручили своим... скажем так, подчиненным меня устранить. Действовали довольно грубо, намерения были шиты белыми нитками. А я уж за семь-то лет кое-чему научилась. Вы сами помните, что мне звание не за красивые глаза дали, кое-что умела и могла. Четырнадцать атак отразила спокойно. Потом появился Кушаков. Поначалу я даже подумала, что этот франт мне не опасен. Расслабилась. А он принес от "мавритан" газеты из будущего и "перекрестку", показал возможные варианты будущего. По ним получалось, что вы не вернетесь с задания. "Ласточка" угодит в западню, и кто-то стопроцентно погибнет. А скорее всего, не вернется ни один из членов команды. А дальше, если только я вернусь, Мишка не доживет до двадцати семи. Вы же его знаете! Он всегда находит на свою голову неприятности! Или дуэль, или бой, или просто несчастный случай. Из сотни вариантов развития будущего в девяносто девяти вас не было в живых. Никого из тех, кто мне дорог. И меня поставили перед выбором - или я самоустраняюсь, причем со стопроцентной гарантией, что больше не вернусь по нашу сторону Черты, причем никто не будет знать истинных причин, или буду жить в вот таком будущем. Что мне оставалось? А такая гарантия - сами знаете, или присяга МАВРу, или - ребенок на той стороне Черты. От Кости я бы никуда не ушла. А дети... они не должны были унаследовать мои способности. Там, в МАВРе, специально "перекрестку" включали, мои способности не должны были передаться по наследству.
- Аня, - Николай Алексеевич устало и как-то потрясенно выдохнул, и крепко-крепко ее обнял. - Прости меня, Анютка, прости. Я не знал, что и до тебя доберутся! Если б только я знал! Ты ведь понимаешь, что это ложь? Мы бы выбрались, мы обязательно сумели бы выжить! А даже если нет - прятаться за твою спину - это подло, в конце-то концов!
- А если нет? Дядя Коля, вы ведь меня с детства знаете. Скажите, с вашим воспитанием смогла бы я жить, зная, что имела возможность - и не уберегла вас? Или кого угодно из вашей команды? Они все для меня как родные были. Я другой семьи почти не знала. И рисковать вами? Да мне ваша гибель потом полгода чуть не каждую ночь снилась! И Мишка... То как он на дуэли падает, то как его расстреливают из засады, то как взрывается его самолет. Если бы это случилось наяву - я не знаю, как бы это пережила! Я ведь люблю и всегда любила его. Ладно, довольно. Дело прошлое.
- Да нет, не прошлое. Ты ведь знаешь мое мнение, Анчутка. Не стоил тебя этот Константин! Он не видел и не ценил, какое ему досталось сокровище. Знаешь, я это еще на вашей свадьбе понял. А окончательно убедился в роддоме. Когда Вейку впервые на руки взял. Ну нет такой силы в наше время, чтобы удержать отца от того, чтобы взять на руки своего первенца! Если б он только любил...
- Дядя Коля, нас дети слышат. А я не хочу, чтобы они плохо думали о Косте. Плохой или хороший, он - их отец.
- А папой они зовут все-таки Мишку! И правильно, - сосед Анны добродушно усмехнулся. - Знаешь, а ведь он себя ведет почти как я когда-то. И не бойся, доченька, он вернется. К тебе он вернется откуда угодно, и что бы ни случилось. К тебе - и детям. Знаешь, я, может, и не самый лучший отец, и советовать не вправе, тем более тебе, но я тебе точно говорю - как ты - не Раиса, так и Мишка - не твой Константин. Отпусти прошлое, оно больше не повторится. И просто живи.
