- Михаил, я, конечно, извиняюсь. Но! Мне кажется, помогая лечить чужие геморрои, ты совсем забыл о женщинах. Не рано себя в монахи записал? Смени завтра своё хламьё, - он подёргал на "рыжем" жилетку, - Трость в руку, котелок на голову, и нанеси визит своей Люське Давойтис, прошу прощения - мадам Дюшон в её лупанарий.

Рыжий отшатнулся:

- Это зачем ещё? Не поеду я к энтой стерве, Григорий Платоныч, хоч режьте.

- Поедешь, - твёрдо отрезал Калетин, - Терзать её уже немолодое тело тебе не нужно. Руками поработать требуется: вот тебе пистолетик, пристрой его в её интимных апартаментах, да так, чтоб потом - в нужное время - отыскать его можно было. И сделай всё тихо, без скандалов и мордобоя. Понял?

- А одеваться-то "гусаром" зачем? Я, бывало, без фрака в одних кальсонах к ней заявлялся.

- Миша, - укоризненно посмотрел Калетин, - Если ты притащишься туда в нижнем белье, то швейцар мордой вперёд спустит тебя с лестницы. Времена меняются. Это вчера Люсьен мелким воровством пробивалась и, думаю, даже чулок приличных не имела, а нынче она - дама вся с претензиями. И мужиками бедными стала брезговать. Поговаривают, что сам вице-губернатор тайно посещает её "богадельню". Поэтому, Миша, приличия нужно соблюсти. Да и дело сделать легче будет, если ты явишься к ней не облезлым псом, как раньше, а соколом с золотыми перьями.

* * *

У дома на Купеческой улице, в котором располагался салон приватных встреч Люсьен Дюшон, махали мётлами дворники: "Ты, Василья, почто у ворот эку кучу оставил? - переругивались между собой, - Так нешто то я, Федос? Я ить похмелился уже и могу тебе зубья посчитать", - огрызался Василий. И случилась бы драка, да тут к подъезду вышагнул из темноты человек в дорогом долгополом пальто. Поигрывая тростью, прошёл мимо Федоса, но вдруг остановился, приподнял левую руку и пошевелил затянутыми в перчатку пальцами. Дворникам такие жесты были знакомы, и Федос, сделав несколько шагов в сторону посетителя, снял шапчонку: "Чего изволите, барин?"

- Что-то я раньше тебя здесь не видел, - упёрлись в Федоса глаза из-под котелка, - Давно служишь?

- Почитай с октября и заступил, - надевая шапку, ответил Федос, и на всякий случай добавил, - А до того у господина Седальцева при конюшне состоял.

- А дружок твой, вроде, в участке мне встречался. Нет?

- Так ить, господин хороший, наш брат там нередко бывают. А как же: приказано обо всём, что непотребство для власти обнаруживает, докладать без промедлениев, - испуганно снова снял шапку дворник.

- Ладно, это я так, для порядку. Ты мне, мил-человек, скажи лучше: много ли сегодня публики у мадам Дюшон?

- Потемну человек семь прибыло, а которые так и со вчера не уезжали - офицеры, студенты два, кажется, ещё компания по виду купецкая. Голодранцы ещё хотели пройти, да мы их в мётлы. Сами понимаете, не велено босякам потакать.

- А у дверей кто нынче встречает? Павел Игнатьич?

Федос перекрестился:

- Да ить, рази, вы не знаете, что Павел то Игнатьич в прошлую субботу преставился? А замест его Кольку Хворова отрядили.

- Хм, того, что в "Ямской" коридорным бегал?

- Его, коли знаком.

- Как звать тебя? Федосом? Вижу, Федос, парень ты не скучный и до работы охочий, а погулять с размахом не любишь ли? Ну, недельку на груди у одной горячей бабёнки сытым и пьяным поспать?

- Кто б отказался. Только ить не за просто же такое сулят.

- Верно, но тебе, мил-человек, и делать ничего не надо. Просто поднимись к Кольке и шепни ему, что человек, состоящий при вице-губернаторе, подъехал. Пусть Колька скажет кому надо, чтоб чёрный ход открыли. Сам понимаешь, мне лишние глаза ни к чему.

- Исделаем. Как не понять, всё исполним, - Федос приставил метлу к ограде, отряхнул налипший снег с валенок, взбежал по лестнице и - видно было - переговорил со швейцаром. Но тот, видимо, не поняв дворника, распахнул двери и заученно закричал: "Милости просим, ваше благородие, апартаменты, игральные столы, шампанское - всё к вашим услугам!"

Господин, "состоящий при вице-губернаторе", присел от неожиданности: "Ах ты, скотина!" - застонал и попятился к ограде. Федос кинулся к нему, но тот замахнулся на него тростью и скрылся в темноте.

Калетин, выслушав сбивчивый рассказ "рыжего" о своём конфузе, попенял ему:

- Миша, к какому забору ты приколотил свои мозги? Ну, кто научил тебя так с дворниками работать? Их же выпить сегодня интересует, а ты им - почём рожь на болоте. Я недоволен. Шагай к девочкам снова. Игрушка под Люськиной подушкой не отменяется.

Григорий Платонович походил по комнате и продолжил с сарказмом:

- А вот балаган твой насчёт подручника губернаторского я одобряю. Это ты хорошо придумал. Швейцар, он же полицией не зря к двери приставлен. Господа охранители слабости человеческие всегда коллекционировали. На всякий случай. Вот и мы, придёт пора, вице-губернатора с его потаскухой на крючок подвесим. Люсю, конечно, жалко, но что поделаешь: любить надо себя и только себя. И о будущем своём сегодня заботу проявлять. Иначе, Миша, из ядущих в ядомые превратимся. Ступай.

На следующий день Миша, во избежание ещё одной промашки, прихватил с собой редкого по своим качествам вора Северьяна, прозванного "Боярином" за любовь носить бобровую шапку и отличавшегося если не изысканными, то вполне приличными манерами поведения. В глухой предполуночный час галантно одетые молодцы, не очень таясь, чертыхаясь, перемахнули через ограду борделя и прошли к еле приметной двери чёрного хода. "Рыжий" светил, Северьян орудовал отмычкой. Поднялись на второй этаж, где на лестничной, дивно загаженной площадке, Миша скинул своё дорогое пальто и, опять же бесшумно открыв замок двери, "кавалеры" вошли в плохо освещённый коридор заведения.

Оба не раз бывали здесь, хорошо знали расположение комнат и загодя обговорили план действий. Но планида, что гулящая девка, постоянством, как известно, не отличается и куда понесёт её - не угадаешь. Вот, зачем, например, этот полупьяный, полуголый, обросший жиденьким волосом сморщенный человечек выполз из своего номера именно тогда, когда мимо него на цыпочках крались Миша с "Боярином"?

- Ты хто тут такой? - заступил старичок дорогу Северьяну и стал требовать, чтоб тот принёс ему обещанную при договоре "шампанею":

- Я тебя, грош ломаный, - кричал он и наскакивал на улыбающегося "Боярина", - Наскрозь вижу. Ишь, личность разбойная, скалится он, а бутылку "Клико" изволь мне в нумер сопроводить!

В другом месте и при других обстоятельствах Миша поступил бы проще. И лежать бы сморчку на полу посиневшим до приезда санитаров из покойницкой. "Но сегодня ты меня не разозлишь, - невежливо похлопал он блудника по голому плечу, - Будет тебе шампанское. И для мамзели твоей конфекты тоже будут. Иди к ней, мил-человек, она одна в холодной постеле простудиться может". Старикан уже более осмысленно воззрился на Мишу, понимающе закивал головой и поплёлся к себе. Гости же, не оборачиваясь, быстро пробежали по коридору к номеру, в котором, как заметил Миша ещё на улице, не светились окна. В такой час это означало одно - апартамент пустовал. Тихо открылась и прикрылась дверь. Держал фонарь, на сей раз "Боярин", а "Рыжий" заложил пистолет, обёрнутый промасленным пергаментом, под тяжёлый резной комод, накрытый вязаной скатертью. Северьян не утерпел: выдвинул один из ящиков, захватил рукой какие-то дамские кружевные невесомости, но, рассмотрев, брезгливо бросил обратно.

Однако дело сделано, надо уходить. Миша взялся, было, за массивную дверную ручку да вдруг насторожился и приложил ухо к замочной скважине: ему послышался знакомый голос. Ах, незадача! Кажется, сама мадам Дюшон сопровождала кого-то из клиентов. И жантильное её мурлыканье текло по коридору и приближалось: "Вот здесь, - остановилась она перед дверью номера, в котором затаились взломщики, - Я предлагаю вам провести чудесную ночь, Исай Корнеевич. Принимайте ключик и устраивайтесь. А наша душка Жоржетта, как только наденет костюм Клеопатры, не замедлит оказаться в ваших объятиях".