- У тебя есть еще такая еда? Мне очень понравилось.

- Нет. С хлебом у нас в последнее время напряг. Фермеры не хотят выходить на поля из-за участившихся нападений тварей. А собирать пшеницу по ночам – это не самая удачная идея. Так что пока мы перебиваемся старыми запасами. В следующий раз попробуй хлеб с супом. Это еще вкуснее.

- Зачем омрачать такой замечательный вкус? Но я благодарю тебя за совет. Не уверен, что последую ему, - вежливо ответил Мо.

Вера не удержалась и прыснула в кулак.

- Извини, ты так странно говоришь.

- Уже который раз я слышу подобное замечание. Так принято говорить на моей планете. Наверное, ваш язык не способен полностью передать особенности нашей культуры. Но я не хочу, чтобы меня считали неподходящим собеседником. Ты можешь исправить мои оплошности и ошибки? Указать, что я делаю не так. Мой учитель очень любил Землю. Он считал, что земляне – уникальные существа. Но я пока не проникся вашей уникальностью. Я плохо вас понимаю.

- Это нормально, - Вера села прямо на пол рядом с клеткой. – Мы и сами н не всегда себя понимаем. Твой учитель – замечательный… э-ээ… замечательный. Не забывай есть. Через пятнадцать минут я должна забрать у тебя поднос и отчитаться перед начальством.

- Я не совсем хорошо ориентируюсь в вашей системе исчисления времени. У кабетов есть внутренний распорядок, мы всегда полагаемся на него. Но у вас, насколько я смог выяснить, нет никаких специальных органов для синхронизации. В головном мозге есть структуры, позволяющие вам различать разное время оборота планеты. Но этого не достаточно для столь сложного ориентирования.

- Ты прав. В переводе на русский это значит: как же вы, такие отсталые живете? У нас есть часы. Вот этот прибор показывает нам, сколько сейчас времени. – Вера протянула свое запястье, демонстрируя кабету свои наручные ходики.

- Сколько времени от чего? – Мо уставился на циферблат. – Время – не абсолютно. Мы считаем определенный его отрезок. Например, с того момента, как я увидел тебя прошло тридцать тысяч мгновений.

- Ого, какая точность. Ну, мы тоже иногда так делаем, - Вера кинула взгляд на часы. – По-нашему прошло двенадцать минут. В каждой – шестьдесят секунд. Видишь, вот эта стрелка показывает эти самые секунды, а эта – минуты.

- А что это за значки по кругу? Это ведь ваши цифры, так?

- Ну да. Как раз они показывают, сколько сейчас времени. Для этого служит третья стрелка. Она указывает на определенное число. Сейчас, например, семь утра. Уже восьмой час, потому что минутная стрелка указывает не на двенадцать, а на три.

- Как вы все это понимаете? – искренне воскликнул Мо. – Чисел всего двенадцать, но ведь время – бесконечно.

- Поэтому мы, выражаясь твоими терминами, поделили его на части. Когда самая короткая стрелка дважды полностью проходит весь круг – проходят сутки. То время, пока она преодолевает расстояние от одного числа до другого – проходит час. Есть более крупные промежутки: неделя, месяц, год. На самом деле, не все так запутанно. Хм… - неожиданно предложила девушка, - хочешь, я отдам тебе свои часы. Ты их изучишь. Только не разбирай, иначе не соберешь обратно. А они мне довольно дороги. Достались от матери. Она сейчас живет в другом месте.

Охотница приоткрыла небольшое окошко, специально вырезанное для передачи оборудования, и отдала кабету часы. Мо снова сделал какой-то нелепый жест, хитрым образом переплетая пальцы. Так он выразил благодарность, поняла девушка.

- Мать, - как-то растерянно произнес пленник. – Этот определение мне тоже не до конца понятно. Да, я буду рад исследовать твой временной прибор.

- У тебя никогда не было матери?

- Кабеты обоеполы.

- Оу, - опешила Вера. – Типа, гермафродиты?

- Да, мы имеем обе половые системы. Но размножение происходит только в паре. После этого мы отдаем свои личинки в специальные приемники. Там за ними хорошо присматривают. Главное существо для нас – это близнец. А потом та семья, которую мы обретаем, повзрослев. Никто из нас не знает своих биологических родителей или потомство.

- А разве, ну, не может быть такого… - запнулась охотница. – Инцеста?

- Нет. Мы подбираем половых партнеров по ДНК, что исключает любые связи между родственниками. К тому же, передача своих генов – это общественный долг. А кабеты всегда добросовестно исполняют свои обязанности перед социумом.

- А у тебя есть дети? – вопрос показался самой Вере нелепым. Перед ней сидел мальчишка лет пятнадцати, уплетающий лапшу. Какие у него могут быть дети?

- Нет. Я слишком молод, чтобы получить право на семью, - ответил Мо, отчего у Веры немного отлегло от сердца. Все-таки замечательно, когда реальность хоть немного совпадает с тем, что ты  нарисовал у себя в голове. – У меня есть только мой побратим – Зи. Он, так же как и я, должен был попасть на вашу планету. Но я не чувствую его присутствия. Я прислушивался к разным уголкам этого мира - везде лишь пустота.

- Что значит, ты прислушиваешься?

Последнее сказанное инопланетянином заставило Веру снова напрячься. Итак, кабетов, как минимум, двое. А это заставляет сомневаться, такие ли они мирные, какими кажутся. Что если майор прав, и пришельцы пришли не помочь людям, а уничтожить их? А твари – всего лишь их послушные собачки. Сначала напугать людей, заставить их забиться в щели, как тараканов, чтобы после выдвинуться уже самим на планету. Хороший план. Не важно, что твари появились более полувека назад. Судя по тому, как странно кабеты воспринимают время и сколько Мо лет, по меркам пришельцев могло пройти всего ничего. Если они, конечно, способны наведываться не только в чужие миры, но и в иные эпохи. Последнее немедленно подтвердил сам пленник:

- Наши капсулы для перемещений были повреждены. Возможно, нас раскидало. Мы брали за точку отсчета первое появление пожирателей на Земле. Но вы ведь давно с ними боретесь, так?

- Да. Достаточно долго, - промямлила Вера. Всякое желание разговаривать с парнишкой исчезло. – Ты закончил? Отойди на два шага от двери и повернись ко мне спиной так, чтобы я видела твои руки.

Кабет непонимающе наклонил голову на бок, но подчинился. Охотница быстро проскользнула в клетку, подхватила поднос и как можно быстрее закрыла дверь. Она почувствовала себя крайне неуютно.

«Надо предупредить Яна, что инопланетянин притащился с компанией», - подумала она. К счастью, наверху раздался характерный звук шагов, а затем в подвал вошли двое: доктор и его помощник.

- Рядовой Матвеева?

- Сержант Проскурин, доброе утро. Я уже ухожу, так что пленник в Вашем полном распоряжении.

- Не уходите. У нас нет с собой оружия, так что Вы подержите мерзавца на мушке, - попросил доктор.

 Вера молча достала табельный пистолет, но курок пока взводить не стала. Помощник врача пока распутывал провода портативного ЭКГ аппарата. Врач открыл дверь и попросил кабета лечь. Специально для пришельца охотники принесли в камеру матрас, подушку и шерстяное одеяло. Но Мо предпочитал сидеть на голом полу. Кабеты не спят. Точнее, не спят так, как люди, пояснил сержанту Мо.

- Мы можем отключать разные отделы и зоны нашего мозга.

- Как дельфины, что ли? – не понял помощник – рядовой Игорь Марочкин. – Те, вроде, могут одно полушарие оставлять в работе, пока второе отключено.

- Вроде того, - не стал пускаться в нудные объяснения кабет. Хотя кто такие дельфины – он понятия не имел.

- Закатайте рукав, - приказал доктор, затягивая на руке пришельца жгут. – Я должен взять у вас кровь. Надеюсь, она у вас есть.

- Конечно, но вам не обязательно для этого так сильно завязывать эту штуку. Я дам вам свою кровь. Не знаю, зачем она вам. Но надеюсь, это очень важно.

Кабет снова менял свое обличие. Сержант и рядовой, не видевшие представления в кабинете Павла Петровича, закричали, Марочкин даже выронил какой-то сканер. Двухметровый монстр вполне миролюбиво протянул охотникам свою шестипалую ладонь, на которой сама собой образовывалась лужица черной жидкости.