Когда они оказались вновь снаружи, Винтус продолжил свою лекцию:

- Вы слышали наше приветствие?

- Да. Существовать во всех вероятностях, правильно? – Иё частенько слышало это выражение, но только сейчас поняло его смысл.

- Угу. Только это большая редкость. Мои следы обнаружены в четырех из каждых двадцати пяти вероятностей. Это довольно прилично. Со мной учился один зарийец, его звали ВеиКер. Он принадлежал к так называемой касте Неисчезающих. Его существование зафиксировано почти в двадцати вероятностях из двадцати пяти. Так вот, Счетовод не сам выбирает свою… хм… профессию. Его выбирают из числа тех, кто еще ни разу не появлялся в Потоке. За всю свою жизнь он оставляет лишь одну-единственную запись: «Я, Счетовод, впервые вынырнувший из пучины Потока, рожденный данной Вероятностью, чтобы больше ни разу не нырнуть в его волны».

- Откуда Вам так много известно? – удивился кабет.

- Потому что когда-то я сам был Счетоводом. Потому что мы все им были.

[1]                      Фирма выдумана автором. Все совпадения случайны.

Глава 16

Тень – это чернила, которыми пишет солнце.

Гийом Аполлинер

Мир без теней

Вера в последний раз коснулась лица кабета и закрыла его покрывалом.  Прощание вышло недолгим. Мо был пришельцем, посланцем иного мира. Не другом, не соратником, просто помощником. И все же его кончина заставила девушку горевать по кабету как по одному из своих, из охотников.

Автобус все-таки пришлось остановить. Сначала вытащили из него туши пожирателей, отнесли как можно дальше, даже не став ни прикапывать, ни забрасывать ветками. Плоть живых теней не гнила, а довольно быстро ссыхалась, пока не превращалась в горку черного песка. Пара дней, и от убийц Мо не останется ничего, кроме едва заметного следа на траве.

Потом они завернули тело инопланетянина в одеяло. Он так и остался в облике светловолосого подростка, но Ян беспокоился, что если они не поторопятся, к трупу может вернуться его истинный вид. Вряд ли гражданские обрадуются четырехрукому громиле, пусть даже и мертвому.

В запасниках водителя оказалась лопата. Копали по очереди, пока не вырыли могилу нужного размера. Только пара тусклых синих фонарей освещала четверых охотников. Потом тело с одеяла переложили в яму, и тут Вера не выдержала:

- Надо было спросить у него, как проходят похороны на Кессии. – Она не плакала, она уже давно не плакала. Охотник должен привыкнуть к подобному и терпеливо относиться как к физической, так и к душевной боли. Но иногда, как бы девушка не старалась, у нее просто не выходило. – Мы же ничего не знаем… он почти три недели провел с нами, а все, что нам известно о нем – это имя.

- Он кабет, прибыл из галактики Подсолнух для того, чтобы помочь нам бороться с тварями. Разве этого мало? – Ян уже схватился за черенок, чтобы начать закапывать могилу.

- Мы знаем о его расе, а не о нем…- сглотнула Вера. – О его задании, а не желаниях. О том, что умеют кабеты, а не о его личных предпочтениях. Мо был добрее нас и лучше, вот что мне точно известно. И он не заслужил такого конца.

- Никто из нас не заслуживает конца, - задумчиво произнес Расул. - И все же это единственная постоянная в окружающем нас хаосе.

- Покойся с миром, Мо, - добавил Еременко.

- Да позаботятся о тебе Творцы, - прошептала охотница и отвернулась.

Когда они вернулись в автобус, луна скрылась за тучами, из них закапал мелкий противный дождик. Август подходил к концу, осень топталась на пороге, все еще не решаясь позвонить в дверь, но люди чувствовали ее прохладное, взбудораженное дыхание.

- Соболезную, - произнес кондуктор, когда дезертиры вернулись в салон.

Никто ему не ответил. Ян хотел посадить Матвееву рядом с собой, но та наотрез отказалась. Так и сидела остаток поездки, отвернувшись к стене. Капитан бросал на нее обеспокоенные взгляды, но лезть с пустыми утешениями не спешил. В конце концов, не он побывал в голове у кабета и не его часы красовались на запястье Мо.

Краснополянск был небольшим городком, который можно было за пару часов обойти вдоль и поперек. Автобус остановился рядом с главной и единственной в городе гостиницей. Кроме охотников, из него вышла еще парочка гражданских. Парень и девушка, оба светловолосые и похожие на ангелочков. Они держались за руки так, будто первым же порывом ветра их может поднять с Земли и унести в небесную синь, навсегда разлучив. Девчушка оглянулась, округлила рот, словно собиралась что-то сказать, но передумала и просто сочувственно улыбнулась.

Эти двое чем-то напомнили Яну детишек с той открытки. Они светились сами по себе, вне зависимости от яркости окружающего мира, словно боги вставили в их души по волшебной свече. Наверное, он что-то потерял или упустил в жизни. Порой, когда Нерко сталкивался с такими вот людьми, сумевшими даже во тьме и угнетающих синих лучах выглядеть полноценно, разноцветно, он думал: «Может, если бы мы все были такими, твари никогда бы не появились?»

Они вошли в просторный холл, где на регистрации со скучающим видом сидел какой-то патлатый паренек в несвежей форме. Пробежав по охотникам профессиональным взглядом (смесь отстраненного любопытства с вышколенной любезностью), он попросил их регистрационные карты.

- Вот, - Ян протянул несколько купюр. – Триста устроит?

- У нас очень приличная гостиница…

- Триста пятьдесят? Мы всего на один день. Завтра вечером еще до захода солнца нас тут не будет.

- Хорошо, - сдался регистратор. – И все-таки я должен вас как-то записать.

- Владислав…

- А дальше?

- Владислав Сергеевич Коганов.

 Имя всплыло само по себе. Хотя нет, Ян лгал сам себе. Стоило ему увидеть улыбку на лице Мо, ту самую, последнюю улыбку, как он услышал откуда-то издалека голос дяди Влада.

- Дата рождения? – Парнишка нацепил визор и начал быстро-быстро что-то набирать на матово блестевшей панели.

- Двадцатое января две тысячи тридцать девятого года, - соврав ровно на месяц, откликнулся Нерко.

- А ваших спутников?

- Слушайте… - Ян присмотрелся к имени на кармане регистратора, - Михаил, проявите фантазию. Моя что-то совсем истощилась. Ночь была трудной, мы все устали.

- Как Вам будет угодно, - не стал настаивать парень.

Через несколько минут ожидания им выдали ключи от двух номеров на четвертом этаже, куда охотники немедленно отправились. Ян снова предпринял попытку поговорить с Верой, но та заперлась в душе, а когда вышла мокрая и с красными глазами, то повалилась в постель и закрылась одеялом, оставив снаружи лишь нос.

Нерко подошел к круглому отверстию вытяжки, закурил, молча глядя на неподвижную девушку. Да так и уснул на жестком деревянном стуле.

Разбудил его рядовой Еременко. Ян заполошно замахал руками, едва не запутавшись в пледе, которым его кто-то заботливо накрыл.

- Капитан, я не хотел Вас тревожить, но время уже почти двенадцать.

- Да, спасибо, - потирая глаза ладонью, зевнул Ян. – Мне надо умыться…

В небольшом зеркальце над кроватью отразилась совсем не туристическая рожа: красные от недосыпа глаза, казавшиеся грязными из-за черной щетины подбородок и щеки, и сбившиеся почему-то на одну сторону растрепанные темно-русые волосы.

«Красавец просто!» - оценил отражение капитан и полез в чемодан. Нашел чистую рубашку, бритву и зубную щетку. Расческа в ходе исследований не была обнаружена. Нерко обернулся на Кира с его коротеньким ежиком и отправился мыться.

Пока Ян пребывал в ванне, пытаясь привести себя в порядок и матерясь на собственную забывчивость, его подчиненные зря времени не теряли. Так что при возвращении в комнату мужчина увидел поднос с горячим кофе и булочкой.

- О, здорово, Кир! – восхитился он сообразительностью рядового.

- Это Веру надо поблагодарить.

- Где она, кстати? – Ян посмотрел на сидевших рядком Расула и Кирилла.

- Сказала, что сейчас вернется, - не слишком уверенно ответил Расул.