– Абсолютно. Все в точности, как заказывала та милая дама.

– И у вас нет ничего другого?

– Тот, кому нужно другое, своевременно оформляет заказ.

– Но ведь на улице 30 градусов жары!

– Тогда постарайтесь не потеть, потому что в противном случае вскоре будете пахнуть как вымокший ротвейлер, – протянув сверток через прилавок, он строгим голосом добавил: – Вернете завтра ровно в двенадцать, и чтобы в чистом виде!

Затем он скрылся в подсобном помещении. Я смиренно взял сверток, вышел из душного помещения и оказался под палящим солнцем. Тетя Хедвиг, интересно, о чем ты думала?

– И о чем же ты, интересно, думала? – спросил я тетушку, придя домой.

– Я думала о том, что ты обещал своей тете сегодня вечером отвести ее на бал-маскарад, а у тебя до сих пор нет костюма.

– Но костюм гориллы в самый разгар лета?

– Девиз бала – «Высшие животные», а гориллы относятся к приматам. Выше в мире животных ничего нет. Поэтому кончай ныть и переодевайся. Сейчас подъедет такси.

Таксист высаживает нас на площади возле ратуши. Он непрерывно хихикал с того самого момента, как мы сели в машину. Ну ничего, когда он не получит чаевых, веселье у него быстро пройдет.

– Тринадцать пятьдесят, – говорит он.

Я протягиваю ему двадцатку, которую на протяжении всей поездки держал в потной обезьяньей ладони. Банкнота слегка влажная. Он достает свой кошелек и начинает рыться там в поисках сдачи, во всяком случае делает вид. Из-за этой маски почти ничего не видно. Я протягиваю руку и вслепую беру что-то, предполагая, что это пять евро. Остальные монеты с громким звоном рассыпаются по всей машине. Безуспешно пытаясь хоть что-то разглядеть, я с гордым видом произношу:

– Можете оставить себе.

– Спасибо, – отвечает он.

Смутно видя, как он поднимает с пола не только монеты, но и пять евро, я недоуменно подношу к прорези для глаз в маске предмет, который держу в руке.

– Можете оставить себе этот освежитель воздуха. Я думаю, вам он нужнее, чем мне.

В конце концов мы оказываемся в очереди перед входом. Перед нами стоит Эйнштейн, за нами – Наполеон. Все понятно: я здесь единственный, кто изображает мартышку. Хедвиг выглядит на удивление нормально. На ней голубая шляпа с широкими полями и подходящий к ней костюм.

– Ты думаешь, тебя пустят без маскарадного костюма? – спрашиваю я с надеждой в голосе.

В ответ она только вздыхает.

Но вот и наша очередь. Тетя Хедвиг протягивает пригласительные билеты. Привратник в черной накидке внимательно смотрит на нее, а затем низко кланяется:

– Я полагаю, ее величество королева Англии?

Хедвиг милостиво улыбается и протягивает ему руку в перчатке. Привратник галантно прикасается к ней губами, и ее величество легкой походкой исчезает в бальном зале. Затем он поворачивается ко мне.

– А кто это у нас тут? – спрашивает он, скрещивая на груди мускулистые руки.

«Уж кто-кто, а ты-то должен был узнать гориллу», – думаю я, но, конечно, не произношу этого вслух.

– Ну? – не отстает он, поигрывая мышцами на груди.

– Принц Гарри, – отвечаю я.

Он внимательно смотрит на мохнатый мешок, в котором я стою перед ним.

– И вы намерены проходить так весь вечер?

– Похоже, что да, – с вызовом отвечаю я.

Он пожимает плечами.

– Что-то от вас слишком несет зеленым яблоком.

– Поверьте, это еще не худший вариант, – бормочу я и прохожу мимо него.

Весь остаток вечера я торчу возле буфета, а Хедвиг танцует со всякими знаменитостями. Я стараюсь как можно меньше двигаться, потому что мне нестерпимо жарко. Конечно, можно было бы снять маску, но, если меня узнают в таком одеянии, это еще хуже, чем сауна в звериной шкуре. Кроме того, если тебя принимают за гостя, задержавшегося здесь после вечеринки в стиле джунглей, то можно увидеть много любопытного. Например, сильно подвыпившего Стива Джобса в черной водолазке и джинсах, который пытается надкусить все яблоки в буфете. В конце концов я сжалился над ним и помог Биллу Гейтсу засунуть его в большую урну для бумаг, а затем оттащить на балкон. А потом мы еще и заперли балконную дверь, чтобы он там отошел немножко. В общем, вечер удался.

Давайте взглянем фактам в лицо: у тети Хедвиг есть свои причуды. Или, выражаясь более изящно, она особенная. Но ведь каждому человеку свойственно что-то особенное. Как-никак, мы безусловные повелители этой планеты. Мы кучами истребляем животных и шьем теплые костюмчики для зябнущих маленьких собачек. Мы сжигаем леса, освобождая место под пашни, и отвоевываем новые земли у моря. Мы добрались до самых отдаленных уголков планеты в надежде открыть там закусочные быстрого питания и оставили там свой мусор. Животные себя так не ведут. Они потихоньку жуют траву (или какую-нибудь газель) – и довольны этим.

Но почему так происходит? Почему гориллы в зоопарке живут по ту сторону заграждения, где каждый день бесплатно раздают бананы, а мы – нет? Чем мы от них отличаемся?

Последний вопрос занимает нас, пожалуй, с тех самых пор, как появилось человечество. Мы представляем это себе примерно так: субботний вечер в каменном веке, на часах 20:15. Все лежат, сытые и ленивые, возле потрескивающего огня. На ужин у них мамонт по-охотничьи – снаружи подгоревший, внутри сырой. Все беззаботны и счастливы, ни у кого никаких проблем. Но тут появляется какой-то дядечка, живущий в племени примаком, и спрашивает: «А откуда мы взялись? И почему мы такие умные?» Все недоуменно смотрят на него, и впервые на прекрасных гладких лбах охотников появляются морщины от раздумий. С беззаботностью покончено. «Ну вот, как всегда, все испортил», – ворчит вождь племени.

С тех пор подобные вопросы задавались неоднократно, и к ним существует множество разных подходов: религиозный, философский и, разумеется, маркетинговый. Удастся ли найти ответ, устраивающий всех? Неизвестно. Но, если отвлечься от названных выше подходов и сосредоточиться исключительно на чистой биологии, можно с большой долей вероятности прийти к одному выводу: то, что делает нас особенными, должно быть заложено в наших генах.

Но что именно хранится в этих генах? На данный вопрос ответить еще труднее. Давайте проведем небольшую генетическую инвентаризацию. Обычно наши клетки содержат два набора по 23 хромосомы в каждом. Каждый набор состоит приблизительно из 3,2 миллиарда пар оснований (пара оснований соответствует «ступеньке» в спирали ДНК). Может показаться, что это много, да так оно и есть. Если все хромосомы одной клетки связать друг с другом и вытянуть в одну тонкую нить, ее длина составит около 2,2 метра.

К еще более невероятным результатам мы придем, если попытаемся выяснить общую длину ДНК человека. Если исходить из того, что у нас в организме 37 триллионов клеток, то общая длина составит 81,4 миллиарда километров. Это в 544 раза превышает расстояние от Солнца до Земли и в 18 раз – от Солнца до Нептуна. Чтобы преодолеть такую дистанцию, световому лучу потребуется больше трех дней.

Это просто поразительно. Естественно, долгое время мы исходили из того, что количество генетического материала отражает сложность живого организма, то есть у бактерии – маленький геном, у лягушки – побольше, а у человека, являющегося венцом творения, – самый большой. Но, как оказалось, у Homo sapiens далеко не самый большой геном. Мы можем претендовать на первое место только в номинациях «огромное эго» и «завышенная самооценка». По объему наш наследственный материал мало чем отличается от других млекопитающих, а обладателем абсолютного рекорда является мраморный протоптер, относящийся к отряду двоякодышащих, геном которого в 40 раз больше, чем у человека.