— Ты за своим отцом везде как хвост демона таскаешься? — резко и немного грубовато спросила я, но тихо, чтоб никто не услышал, хотя на нас и не обращали внимания, все стали расходиться, Дар ушел одним из первых.

    — Прости меня, — вдруг выдал некромант, как я думала, давно потерявший совесть, и даже пооборачивалась, мало ли не он. Но остатки совести у него, видимо, ещё были. — Просто я вспылил, понимаешь? Вспылил. И не придумал ничего лучше, чем, как маленький, пойти жаловаться отцу на несправедливость.

    — Дело не в этом, — я мягко высвободила свою руку, однако тон был, как никогда, холоден. — Сам факт. Ты подставил меня и моих друзей. Не важно из-за чего! Сам факт!

    — Хель, прости, пожалуйста.— повторил он, несколько странно глядя на меня.

    — Чего ты добиваешься? — ситуация начала меня раздражать. — Что изменится, если я тебя прощу!? Ничего. Совершенно ничего, Кристан. Я буду так же ненавидеть тебя.

    — Ненавидеть… — стиснув зубы, протянул служитель Смерти, вновь, но теперь грубо, схватил меня за руку, прижал к себе и выдохнул в лицо: — За что!? За что, Хель!? Почему ты так ненавидишь меня!?

    А я… я не нашла причин. Действительно не нашла. Что я могу сказать? Ты меня использовал? Это ведь глупость. Только сейчас я поняла, что все, что я напридумывала тогда себе, было полнейшей глупостью. Но что получается? У меня нет причин не любить этого человека? Но почему тогда при виде его во мне разгорается желание уйти подальше и, желательно, перед этим сказать что-нибудь неприятное? Это ведь ненормально! Так не должно быть!

    — Хели, — напомнил о себе Кристан и ослабил хватку. Но это не вырвало меня из размышлений.

    Да, мне хочется уйти. Но при этом где-то в глубине души мне неосознанно хочется и подойти как можно ближе, прикоснуться, вдохнуть его запах. Разве может быть такое? Думаю, что нет. Это не нормально. Так не должно быть…

    Я аккуратно высвободилась из объятий и неспеша направилась ко входу в женское общежитие. Он меня не останавливал, а я старалась не оглядываться. Мои мысли занимал один вопрос: неужели у меня действительно нет причин ненавидеть его?…

Глава 17. Любовь – это то, что никогда не исчезнет...

    — Какие красивенькие-е-е! — протянула Ри, рассматривая со всех сторон букет белых лилий. Моих любимых белых лилий.

    Я не знаю, кто и когда их принёс. Всю ночь я провела в парке под ночным небом и пыталась разобраться в себе и своих противоречивых чувствах. Рии в комнате также не было, соответственно дверь была закрыта. Но цветы были здесь, когда мы вернулись. И я знала от кого они. Потому что ТАК записку к цветам мог написать только хам-некромант.

    “Рыженькая, я так и не понял, за что ты меня так ненавидишь, но если ты выкинешь/сожжешь/утопишь/скормишь кому-либо эти цветы… ”

    Далее не было ничего. Немая угроза, которая на меня совершенно не подействовала, потому что я схватила белые лилии, распахнула окно, бросила на букет последний взгляд и выкинула, тяжело вздохнув. Жалко ведь! Они упали перед ногами какой-то радостной адептки, которая подняла удивленный взгляд на окно. Но на нее я не обратила ровным счётом никакого внимания, потому что недалеко от общежития заметила напряжённую фигуру явно разозленного служителя Смерти. И мне вдруг стало очень интересно, какая угроза скрывается за этим многоточием. Даже возникло желание спуститься вниз, подойти к нему и нагло спросить: "Ну, что дальше?". Вот только я все ещё была разумной и не стала этого делать. Ну, как разумной… один неприличный знак рукой я ему всё же продемонстрировала, после чего некромант резко развернулся и стремительным шагом направился в мужское общежитие, не забыв запульнуть слабый заряд своей некромантской магии в ближайшее дерево, которое в одно мгновение превратилось в пыль. И в этот момент мне совершенно расхотелось узнавать о немой угрозе.

    — Ух, вот это страсть, — восторженно воскликнула суккуб за моей спиной. Я обернулась и хмуро посмотрела на подругу. Она всё поняла, замолчала и невинно направилась в ванную комнату, чтобы закрыться там часа на два. Возможно, конечно, что она там прихорашивалась всё это время, но мне кажется, соседка ждала, пока я полностью успокоюсь или вовсе уйду. Дождалась второго. В небольшой, серой комнатке женского общежития было ужасно скучно, и я решила прогуляться, заодно зайти в библиотеку и взять какую-нибудь ненавязчивую книжечку для вечернего чтения.

    Сегодня было мрачно, всё небо застелили тёмные тучи, поэтому мне дозволялось надеть всё, что угодно. Я и надела короткие шорты и свободную блузу, небрежно спадающую с одного плеча. И всё равно, что на улице покрылись морозом всевозможные поверхности. Меня это не колышет! Ещё и дополнила образ черными туфлями на высоких шпильках. Я ведь прекрасно держу равновесие.

    Естественно, на меня оглядывались почти все смертные, одетые в тёплые кофты и куртки, некоторые даже уже носили шапки, и тут я, пожалуйста. Но все же такой оказалась не одна. Я встретила того, на кого неожиданно для себя перестала обращать внимание. Он шёл в чёрной футболке, светло-серых брюках и тёмных кроссовках, с задумчивым янтарным взором, отрешённо рассматривающим прохожих. Его уже ничего не вызывающий у меня взгляд на мгновение задержался на моей персоне, двинулся дальше, но потом вдруг вернулся и больше никуда не ускользал, да и сам Дэм направился в мою сторону. Я не стала сбегать. Какой в этом смысл?

    — Безразличного дня.

    — И тебе того же, — задумчиво проговорила я, думая в этот момент о самих приветствиях Империи Тёмных.

    Апатичного, безразличного, скучающего, равнодушного… Ведь в Империи Света приветствуют совсем по-другому, но мало кто об этом задумывался. Я была одна из немногих. На самом деле, все это несёт в себе смысл и даже некую историю. Мы – тёмные. Сама наша сущность не может желать кому-то добра всем подряд. А зла – пожалуйста. Много веков назад так и делали. Но шли кровавые войны,  совершались беспричинные убийства, Империя начала угасать, медленно, но верно. И тогда Мудрейшая Императрица, как прозвали её в народе, выступила перед народом с речью о том, что каждое слово наполнено энергией, некой силой, которая влияет на мир в целом, и если желать друг другу всего ужасного и противного, будут страдать не только люди, но и мир. Именно она ввела новое приветствие – всего безраличного. Позже от него стали производить другие, но смысл оставался один: желай стабильности и равнодушия, чтобы мир никогда не смог угаснуть. Её слова вошли в народ, а потом и напечатались в старых исторических учебных пособиях.

    — Может прогуляемся? — немного неожиданно предложил мне вампир, и я не нашла повода отказать. Пришлось брести с ним по каменной дорожке и судорожно искать тему для светской беседы. Между нами чувствовалась неловкость и недосказанность, некое эмоциональное напряжение, но никто не решался сделать первый шаг и всё прояснить. Хотя… нечего прояснять. Нас больше не связывает ровным счётом ничего.

    — Ты стала человеком, — произнес он и мягко мне улыбнулся.

    — В смысле? — я не совсем поняла это высказывание. Ведь вампиры не могут стать людьми, он понимает это как никто другой…