– Нууу…

– А я жениться мечтаю. На красавице. Меня, Олежек, исключительно красавицы интересуют. Женюсь, дом ей куплю, повезу на море! Хочу я море повидать, пальмы чтоб, санатории с балконами, курортники в чесучовых[18] костюмах с панамами по променаду[19] фланируют!

Я подумал, красивая у Таракана мечта!

– Я хочу стать музыкантом, – говорю.

– Кем? На гармошке играть что ли? – он смеётся.

– Зачем на гармошке? – Мне становится обидно. – На фортепиано. Я хочу стать пианистом, как Рахманинов. Или Рубинштейн.

– Пианистом, ну ты даёшь! – Таракану так смешно, что он чуть не падает с лавки. – Ты рожу-то свою видел? Рабоче-крестьянскую?

Ну, вот зачем я ему рассказал? Нашёл, с кем откровенничать!

– Ладно, Олежек, не дуйся. Нормальная у тебя мечта. Солидная, я бы даже сказал. Ты её береги, не распыляйся.

С тех пор он звал меня Пианистом. А однажды Таракан сказал:

– Ну, Пианист, пора тебя проверить в деле.

– В каком деле? – не понял я.

– Пойдём сегодня грабить и убивать.

– Кого?

У меня аж сердце закололо.

– Прохожих – кого ж ещё.

Этого я не ожидал. Вернее как: я знал, что когда-нибудь что-нибудь подобное мне предложат. Вернее, от меня этого потребуют. Только я про это старался не думать. Признаться, я уже начал забывать, что у нас воровская шайка. Таракан чаще в одиночку на дело ходил, а нас, молодых, учил. До поры до времени, как оказалось.

Я не был готов убивать. Убивают на войне, на фронте. Нет, я не готов убивать.

– Не дрейфь, Пианист. Убивать буду я. А ты будешь кошельки у трудовых граждан и гражданок конфисковывать.

– Как это?

Кажется, до меня стал доходить страшный смысл сказанных Тараканом слов. Таким я его себе представлял весёлым и бесшабашным. Одним словом, неплохим человеком.

Гальга говорит, что в лагерях теперь сидят хорошие люди. Попадаются, конечно, плохие, но в основном – хорошие. Как мой папа. Только Таракан не был моим папой. И хорошим, оказывается, он тоже не был.

Мы шли с ним по тёмным переулкам, и я думал, что теперь мне уже некуда деваться. Я сам виноват. Котька мне что говорил? А я, дурак, что сделал?

Теперь я стану настоящим вором. Я буду преступником, как Таракан. Я буду грабить людей на улицах, залезать в их дома, воровать их вещи и продукты. А потом меня поймают и посадят в тюрьму. Я отсижу и выйду – на руке у меня будет наколка. Или на заднице. У Таракана там такая, приметная, он показывал – на одной ягодице кочегар с лопатой, а на второй – топка. Таракан когда ходит, кочегар уголь в топку швыряет. Только этого всё равно никто не видит.

Или, может, наколка у меня будет на лбу – я однажды видел человека с наколотым на лбу серпом и молотом. А один блатной[20] нам показывал товарища Сталина, выколотого на груди. Сказал, что его теперь ни за что не расстреляют, что Сталин его хранит.

И ещё я, конечно, уже никогда не стану пианистом. Потому что в пианисты не берут людей с наколками. Туда берут людей с длинными пальцами.

– А вот и клиент, гадом буду!

Таракан остановился. Дёрнул меня за рукав и замер.

Лицо у него заострилось, и он стал похож на хорька. Даже воздух стал нюхать, у него даже, кажется, уши зашевелились.

На тротуаре лежал человек. Он был пьян – я сразу это понял. Человек лежал навзничь, запрокинув голову. Рот у него был открыт, и по улице разливался храп. На пьянице было светлое пальто – наверное, какой-нибудь инженер, интеллигент из эвакуированных. У нас такие пальто не носят.

– Тебе, Пианист, несказанно повезло, – прошептал Таракан. – Пьяных грабить – сплошное удовлетворение. Вон часы у него какие. Ну, вперед, за Родину!

А у меня ноги в землю вросли. Вернее, приклеились к тротуару.

– Карманы тоже проверь, на предмет кошелька, – посоветовал Таракан.

Я молчал.

– Шевелись, Пианист. Пока патруль не спалил.

Тогда я сказал ему:

– Нет, не могу, – и уставился на свои ботинки.

Таракан посмотрел на меня с удивлением.

– Извини, Таракан, я не буду его грабить.

– Ты мне это брось, – Таракан прищурился, и лицо у него стало злое. – Ты думаешь, я тебя по доброте душевной пригрел? Уму разуму учил полтора месяца? Ты что, соскочить удумал? Я ведь знаю, где твои мать с тёткой живут. Думаешь, не знаю? Прекрасно мне это известно. И братца я твоего у школы видал, морду пионерскую.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.