Технически это не первый наш поцелуй, но по важности он как раз первый. Этот поцелуй был обещанием, что мы готовы начать все с начала. Что все изменится и в то же время останется прежним. Что мы все те же Шейн и Ли, все еще лучшие друзья, но сегодня мы попытаемся стать чем-то большим. Чем-то другим. Стать всем друг для друга.

Шейн спустился губами к моей шее, целуя и посасывая каждый кусочек кожи, до которого он дотрагивался.

Я почувствовала его горячее дыхание напротив моей кожи, когда он сказал между покусываниями:

— Я думал, ты была не в настроении.

— Так и было, — сказала я, тяжело дыша. — Но я беременна. Все меняется очень быстро.

Я почувствовала, как его тело затряслось подо мной, когда он мягко засмеялся.

— Я счастливчик, — сказал он, прежде чем вернуться к моей шее.

Я потянулась к его талии, стянув с него футболку через голову. Мне очень хотелось провести руками по его груди, почувствовать его соски под моими пальцами.

Он помог мне, вытянув руки вверх. Я отбросила футболку Шейна, посмотрела на его грудь и почти потерялась в том, какой теплой и мягкой ощущалась его кожа. Я хотела облизать каждую частичку этого тела.

Шейн потянул за низ моей футболки, и ко мне вернулось прежнее беспокойство. Неуверенность в том, как меняется мое тело — уже изменилось — с тех пор как он последний раз видел меня.

Он наполовину снял с меня футболку, когда я натянула ее обратно. Шейн вопросительно уставился на меня, и я покраснела от смущения. Я опустила голову, отказываясь смотреть на него, и сложила руки вместе между ног.

— Я... я выгляжу не так, как раньше. Я стала больше, чем была несколько недель назад.

Мое беспокойство было встречено тишиной, а я была слишком взвинчена, чтобы поднять взгляд. Но Шейн не предоставил мне выбора. Он взял пальцами меня за подбородок и приподнял мое лицо, заставляя посмотреть на него.

— Для меня ты самая сексуальная женщина в мире. Возможно, сейчас даже больше, чем когда-либо, — сказал он мягко.

Я пыталась покачать головой, не соглашаясь с ним, но он крепко держал меня за подбородок.

— Нет, Золотце. Я всегда знал, что ты была шикарной. Красивой. Сексуальной. В течение нескольких лет я думал, что каждый мужчина, который был с тобой, был счастливым сукиным сыном. Но сейчас все намного лучше. Потому что я вижу, как с твоим телом происходят удивительные вещи. И это заводит.

Я закатила глаза, не веря ему.

— Это так, — настаивал он. — Даже больше, потому что я приложил к этому руку. Почувствуй это, — сказал он и поместил мою руку на свою промежность. — Почувствуй, каким твердым ты меня делаешь. Почувствуй, что делает со мной твое тело.

Я обернула пальцы вокруг очевидной толщины, скрывающейся в его джинсах. Я слегка сжала ее и услышала резкий вздох, сорвавшийся с его губ.

— Ты делаешь это, — повторил он.

Чувствуя эту твердую часть его тела, слыша слова, видя страсть, отражающуюся в его глазах, ко мне вернулась уверенность, и я потянула футболку через голову. Самодовольная ухмылка появилась на губах Шейна, и часть меня хотела стереть с его лица эту ухмылку, но другая часть хотела наслаждаться ею всю оставшуюся жизнь.

— Хорошая девочка, — сказал он перед тем, как потянуться к застежке лифчика.

— Подожди! — сказала я, когда пальцами он оттянул одну чашечку в сторону. — Брайан?

Одно дело позволить Шейну увидеть меня голую и беременную, но нет никаких шансов, что я позволю Брайану увидеть хоть что-то.

— Я отослал его на эту ночь, — сказал Шейн, целуя меня между грудей и расстегивая застежку у меня на спине. Когда лифчик упал, по груди поползли мурашки, а соски стали еще более твердыми.

— Твои соски... — начал Шейн.

— Я знаю, — прервала я. — Они огромные.

— Они красивые, — сказал он, игнорируя меня и беря один из них в рот. От бури чувств я запрокинула голову, мое дыхание участилось, а пальцами я впилась в спину Шейна. Я слышала, как он застонал, когда переключил внимание к другому соску. Я не могла прекратить раскачиваться на его бедрах, мне необходимо было трение.

Шейн понял намек, потому что одной рукой потянулся к пуговице на моих штанах. Скользнув пальцами по моим трусикам, он немного отстранился и с полуулыбкой смущенно посмотрел на меня.

— Твои штаны уже расстегнуты.

Я посмотрела вниз.

— Что?

Мы оба рассмеялись.

— Твои штаны. Они расстегнулись. «Молния» практически тоже.

Я опустила руку, чтобы потрогать. Пуговица и «молния» были расстегнуты, пальцами я коснулась его руки и ткани трусиков. Новая волна смущения окрасила мои щеки. Униженная, я закрыла глаза.

Я не могла смотреть на Шейна. Я же надевала свободные брюки, но они, должно быть, расстегнулись, когда мы начали все это.

Мои щеки пылали, а румянец на шее был только из-за унижения. Я закрыла глаза руками, прячась от его взгляда.

— Ох, Золотце, — сказал он тихо. — Что ты со мной делаешь…

Он обернул вокруг меня руки и поднял. Инстинктивно я обернула вокруг него ноги, чтобы не упасть. Шейн быстро пошел в спальню, направляясь прямо к кровати. Положив меня на ее, он подполз ко мне, опираясь на локти и колени.

— Мне нравится, что ты не можешь застегнуть свои штаны, ведь теперь я знаю, какого цвета на тебе трусики. — сказал он, просовывая пальцы под резинку. Когда он добрался до нужного места, то нагнулся и прошептал мне в ухо: — Потому что это сводит меня с ума. Каждый. Гребаный. День.

Пальцами он двигал по кругу, ограничиваясь тканью трусиков, которые все еще были на мне. Но это не имело значения, потому что через секунду я уже чувствовала, что была на грани. Шейн сомкнул губы на моем соске как раз в тот момент, когда я кончила от его пальцев.

— Боже! — выкрикнула я, пытаясь продлить свой оргазм столько, сколько смогу.

Шейн высвободил мой сосок и убрал руки. Сидя на пятках, он захватил край моих штанов и стянул их по моим ногам, захватив заодно и трусики. Он соскочил с кровати только для того, чтобы расстегнуть джинсы и снять их вместе с боксерами.

Шейн провел рукой по члену несколько раз, сфокусировав взгляд у меня между ног.

— Интересно, другая ли ты на вкус, когда беременна, — сказал он прерывистым голосом. — Следует ли мне выяснить это?

— Откуда тебе знать? Это будет первый раз, — ответила я, все еще тяжело дыша.

— Ох, я планирую попробовать и после беременности тоже, — сказал он, ухмыляясь и залезая обратно на кровать. — А ты представляла мое лицо там? — он прикусил кожу на моем бедре. Недостаточно сильно, чтобы было больно, но я знала, что останется след. — Ты думала о моем языке, — я чувствовала его палец в том же месте, где и ранее, — прямо здесь.

Я приподнялась на локтях и посмотрела на него.

— Если ты не прекратишь использовать свой язык для болтовни и не начнешь использовать его для чего-то другого, я ударю тебя. И не буду переживать об этом, — серьезно предупредила я Шейна.

Уголки его губ приподнялись, и чувство настоящего удовлетворения промелькнуло на его лице. Опустив голову между моих ног, он прошептал:

— Такая сексуальная.

Я запрокинула голову ровно в тот момент, когда его язык коснулся моей чувствительной кожи. Жар окутал все мое тело, покалывающее ощущение страсти, желания и необходимости одновременно. Я смяла простыни над головой, и потянула их в противоположную сторону. Я слышала, как стонала имя Шейна снова и снова, чувствовала, как кусала нижнюю губу, чтобы не закричать. Второй оргазм нахлынул на меня так же быстро, как и первый. Шейн поднялся, облизывая губы и самоуверенно подмигивая мне.

В эту игру могут играть двое.

— Ложись, — скомандовала я.

Шейн удовлетворил меня, и я залезла на него сверху, прижимаясь к нему так, как мне было надо.

— Горд за себя? — спросила я.

Он слегка пожал плечами и самодовольно ответил:

— Немного.

— Да, ты и должен быть довольным, — сказала я. — И в ответ я собираюсь объездить тебя так круто, как никогда в твоей жизни.