Я повернулся и посмотрел на него, его лицо выражало понимание. Как будто он уже знал: то, что я скажу, изменит все.

— В какие передряги ты попал? — спросил он на этот раз серьезно.

— Не знаю еще, — сказал я, садясь на стул перед его столом. Я потер руки о джинсы, а затем наклонился, опираясь руками в колени. — Ли беременна, — тихо сказал я.

Он моргнул, переваривая информацию в течение минуты.

— И так как ты мне это говоришь, могу предположить, что ребенок твой. Я прав?

Я едва заметно кивнул.

Он положил руки на подлокотники, и я удивился, какое почувствовал облегчение от того, что не увидел немедленного разочарования на его лице. Пока он собирался с мыслями, то барабанил пальцами по черной коже подлокотников. Он делал это так же, как тогда, когда закладывал в меня основы, необходимые для подростка.

— Также могу предположить, что это не было спланировано, что заставляет меня считать, что ты не следовал простым правилам, которые я пытался донести до тебя, когда тебе исполнилось шестнадцать. Вот и получил! Это была твоя ответственность, Шейн. Хочешь секса — подготовься...

— Пап, все было не так, — прервал я. — Мы были осторожны. Но все равно… это произошло.

Он мельком посмотрел в окно, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. Я всегда хотел иметь способность предугадать то, что он скажет. Иметь время, чтобы подготовиться к его словам. Чтобы насладиться его одобрением или защитить себя от удара, который получу. На этот раз я был удивлен тем, что он даже не спросил обо мне.

— Как она?

Не знаю почему, но этот вопрос сбил меня с толку. Оба моих родителя всегда любили Ли и заботились о ней. Может быть, это было потому, что я не знал, что ответить. Наше общение в последние несколько дней было ужасным, а в последние недели немного… натянутым.

Я подумал о том вечере, когда Ли сообщила мне новость, затем о следующем дне, когда она заскочила, чтобы отдать мне брошюры, которые ей дали в клинике; выражение ее лица очень живо стояло передо мной.

— Напугана, — ответил я.

Отец встал с кресла и медленно обошел стол, вставая напротив меня.

— Сын, — сказал он одно слово, но так, что я тут же посмотрел на него. — Ты хотел быть мужчиной ночью, так будь мужчиной и днем. Эта женщина носит твоего ребенка и…

— Я не знаю, как долго это продлится, — прервал я.

— Еще раз? — спросил он, нахмурив брови.

— У нас встреча в клинике на этой неделе. Чтобы обсудить… варианты... — раньше для меня это было просто, а сейчас, даже произнося эти слова, я чувствовал неуверенность.

— Понятно, — сказал он. Выражение его лица стало суровым. — Это была ее идея или это ты…

— Конечно, нет. Я бы никогда! — заверил я его.

Он кивнул, поверив мне, и сел рядом со мной.

— А что насчет тебя? — спросил он, закидывая одну ногу на другую.

Я повернул голову в его сторону.

— А что я?

— Ну, как ты себя чувствуешь со всем этим?

Я покачал головой.

— Понятия не имею. Это не мой выбор. Это ее тело. Как ты и сказал, мое дело — поддерживать ее. Я просто не знаю, как это сделать, — сказал я ему. — Вот поэтому я здесь.

Отец засмеялся.

— Сынок, никакие советы не сделают это легче для тебя. Вы должны подумать об этом вместе. Ты создал эту ситуацию, и пришло время признать это. Дети — это благословение. Но они заслуживают того, чтобы родиться не потому, что у вас не было выбора, ты слышишь меня?

Я сглотнул и кивнул.

— Я слышу.

— Ничто так не докажет, что ты настоящий мужчина, чем то, как ты поведешь себя в этой ситуации. С ней. Так что будь мужчиной, а я знаю, что ты такой и есть. Мужчиной, каким мы с твоей матерью воспитали тебя.

Я выдохнул и немного засмеялся. Я хотел быть таким мужчиной. Мужчиной, как верил в меня мой отец. Мужчиной, в котором нуждалась Ли.

— Спасибо, отец.

Хлопнула входная дверь, и голос моей мамы донесся через холл.

— Шейн?

Она быстро нашла нас в кабинете. На ней были джинсы и свободная фиолетовая блузка. У нее были белокурые волосы средней длины, все еще не тронутые сединой, слегка загорелая кожа и зеленые глаза, скрытые солнечными очками.

— Я не знала, что ты приедешь сегодня.

Она обняла меня и крепко прижала к себе.

— Абель, почему ты не сказал мне, что Шейн приедет? — отругала она отца.

— Это такой же сюрприз для меня, — сказал он, вставая и засовывая руки в карманы.

Она сделала шаг назад, улыбка осветила ее лицо.

— Что же, это отлично. Я только что купила несколько свежих стейков. Мы поужинаем вместе. Абель, дорогой, принеси, пожалуйста, остальные пакеты из машины.

— Конечно, любимая, — улыбнулся отец.

— Посмотрим, может быть, у меня найдется что-нибудь еще из твоего любимого! Это такой хороший сюрприз! — сказала она, улыбаясь и направляясь на кухню.

— Не надо сложностей, мам, — сказал я ей.

— Никаких сложностей! — выкрикнула она, исчезая на кухне. А затем: — Почему телевизор включен на такой громкости?

Мы с отцом стали выходить из кабинета, но он остановил меня в дверях. Выражение его лица опять стало серьезным, а голос еще серьезнее.

— Не говори об этом матери, — сказал он строго. — Это ее только расстроит, если она будет думать, что станет бабушкой, а на самом деле… нет.

Я поджал губы и кивнул, полностью понимая, что он хотел сказать.

Отец проводил меня из кабинета и прежде, чем я пошел на кухню, окликнул меня.

— Куда это ты собрался? Давай на улицу и принеси продукты, — сказал он, следуя за мной и поворачивая на кухню, оставляя меня разбираться с продуктами самому.

Я припарковался рядом с квартирой Ли, ожидая, пока она спустится. Сегодня была наша первая и, возможно, последняя встреча с врачом. Если не считать нескольких сообщений и того, что она заезжала, чтобы отдать брошюры, мы особо и не разговаривали. Возможно, потому, что боялись того, что каждый из нас может сказать, мы решили не говорить совсем.

Ли вышла из здания, на ней было длинное струящееся платье в цветочек, но не платье привлекло мое внимание. Я ничего не мог поделать и смотрел на ее грудь, которая виднелась из платья так, как никогда раньше. Ушла та небольшая грудь, которая помещалась мне в ладонь несколько недель назад. На ее месте оказалось что-то совсем другое. Как только она открыла дверь, я отвернулся, чтобы Ли не заметила, как я пялился на ее грудь.

— Привет, — сказала она, пристегиваясь.

— Привет, — ответил я, уставившись прямо перед собой.

Я отъехал от здания, и мы поехали в полной тишине, даже не стали включать радио. Спустя несколько кварталов, я больше не мог это выдержать.

— Как прошел день? — спросил я, внутренне съежившись от того, как неубедительно это прозвучало.

Раньше нам никогда не приходилось принуждать себя, чтобы разговаривать. Также мне никогда не приходилось прибегать к тому, чтобы заводить разговор о погоде или о том, как прошел день. Это была все та же девчонка, которой я раньше рассказывал все на свете, но я никак не мог отделаться от мысли, что сейчас едва ее знаю.

— Нормально вроде, — сказала она тихо, уставившись в окно. Еще несколько мгновений тишины повисли между нами. — Я сказала всем, что иду к стоматологу.

Мое сердце сжалось от ее тона. Она говорила это, как будто стыдилась. Я ненавидел то, что Ли так себя чувствовала. Я ненавидел, что понимал это, потому что чувствовал себя точно так же.

— До тех пор, пока мы не решим, что делать, никто не должен...

— Ты читал те брошюры? — резко спросила она, теперь уже смотря на меня.

Я сглотнул и кивнул.

— Да, парочку.

Правда была в том, что я прочитал только названия двух буклетов, прежде чем швырнуть их в ящик. Я сказал себе, что вернусь к ним, когда буду готов. Но я так и не был готов к этому.

— Хорошо, — кивнула она.

Хорошо.