Перетекающее из мимолетного страха всегдашнее любопытство подтягивало людей к месту трагедии. Многие, наклонясь и воровато оглядываясь, торопливо собирали и целые и обгорелые доллары и прятали их кто за пазуху, кто в карманы.
Глава 2. По мороженому
Мэр стоял у окна и, скрестив руки за спиной, задумчиво смотрел на горящий автомобиль. Ни горечи, ни удивления на его изъеденном оспинами лице. Только тонкие бледные губы беззвучно читали молитву.
О ком?
Об убиенном?
Или о себе?
В кабинет вкатился кругленьким колобком разгоряченный Зять.
– Там это! – закричал от порога, но, увидев Мэра у окна, оборвал себя на полуслове.
В восходящих потоках горячего воздуха, как густой снег кружили доллары.
– Третий, – одними губами прошептал Мэр.
– Кто третий?
– Третий наш за последний месяц, – чуть повысив голос, напомнил Мэр.
– И что?
– Сам как думаешь?
– А зачем мне думать? – пожал плечами Зять. – Думаете у нас и за всех нас вы!
– Эх, – вздохнул Мэр.
– Я пойду, а? – просительно пискнул Зять.
– Куда!
– Ну, это, деньги же! – подпрыгивал на месте Зять. – Соберу сколь.
– Совсем больной?
– Так растащат же!
– Они твои?
– Ну… пока не мои. А вот соберу, сколь успею, и мои будут! – по-детски радостно и бесхитростно ответил Зять.
Мэр развернулся и отвесил родственнику щедрый подзатыльник.
– Понял, папа, понял, – попятился Зять. – Я к себе пошел. Честное слово!
Сэм и Том собрали рассыпавшиеся шахматные фигурки, упаковались. В паре шагов от Тома спланировала стодолларовая купюра с обгоревшим краем и лежала, горбатясь портретом президента. Мальчики даже не повернулись в ее сторону. Не поддаваясь общему настрою толпы, равнодушно покинули гудящую как улей площадь.
– По мороженому? – предложил Том, перепрыгивая через большие бетонные плиты.
– Ага, – Сэм, размахивая рюкзачком, прыгал рядом с другом. – Я с орехами и шоколадом.
– Не-а, я орехи не люблю. Я с клубникой буду. Вот такие вот красные ягоды! – Том показал на пальцах размер ягод.
– О! Я тоже с клубникой возьму! – Сэм примазался к чужой идее. – Вторую порцию.
Им навстречу спешили озабоченные люди, за спиной выли сирены скорой помощи и полиции, квакали десятки автомобильных сигнализаций, но для мальчишек этого гвалта как не существовало. Спокойно, словно ничего и не произошло, мальчишки направились к ближайшему кафе-мороженому. Для них все это приключение, в котором они сыграли главную роль, было всего лишь игрой, легким заданием, чуть ли не спором – а справитесь? Справимся!
Радовались ли они своей неординарной силе?
Скорее да, чем нет.
Жалели о содеянном?
После лекции в школе и просмотренного перед работой фильма – ничуть.
Если они о чем и жалели, то уж точно не о пропущенном на площади зрелище.
– Твой последний ход был никудышным. Если бы я сходил слоном, – Том показал другу записанные ходы партии.
– Но ты не сходил, – пожал плечами Сэм. – Не о чем говорить.
– Я говорю – если бы я сходил…
– Абы да кабы! Но ты же не сходил! – смеялся Сэм. – И вообще! Эта партия не считается!
– С чего это вдруг?
– Я над последними ходами не думал, – скорчил рожицу Сэм. – Я о работе думал.
– Ну да, как проигрывать, так сразу и не считается! – поддел друга Том. – Хлызда ты!
– Ничего не хлызда! Я дело говорю! Если хочешь эту партию доигрывать…
– Хочу!
– По два последних хода отбрасываем, – поставил условия Сэм. – Согласен?
– Вот зануда, – Том со смехом толкнул друга в плечо, — В следующий раз я у тебя точно выиграю.
– Ты и в прошлый раз так говорил, – усмехнулся Сэм и напомнил. – И в позапрошлый!
Том насупился и перестал прыгать.
Пару минут они помолчали. На большее терпения ни у того, ни у другого не хватило.
Том спросил у Сэма:
– Что планируешь делать, когда вернёмся домой?
– Давай сперва поедим. Я проголодался.
– Я тоже.
Том при мыслях о еде проглотил слюну.
– Когда вернемся – с тебя партия, – ультимативно потребовал он. – Посмотрим, кто на этот раз выиграет.
– На что будем играть?
– Не на щелбаны же!
– Как всегда?
– Нет, давай за успешно выполненное дело хоть разок сыграем по-настоящему!
– А ныть не станешь?
– Нет.
– На пятьдесят баксов? – смело предложил Сэм.
– Ну… – замялся Том, – давай сперва на десять, и через десять до пятидесяти.
– Пять партий? – переспросил Сэм. – Не жирно?
– А что? Бабки у нас есть, тратить все равно некуда!
– По рукам?
– По рукам!
Сэм пожал приятелю руку.
Кафе-мороженое, куда они направлялись, находилось в паре сотен метров от администрации. Не прошло и пяти минут, как они входили в небольшой уютный зал.
– Мистер Грин! – оба мальчишки замахали руками, приветствуя приподнявшегося из-за стола мужчину лет тридцати, в легкой рубашке и в бейсболке.
Мужчина улыбнулся им.
– Отлично справились! – похвалил он их, когда Том и Сэм опустились в уютные кресла. – Ну, заказывайте, все что хотите.
– Все-все?
– Конечно! Заслужили…
– Ух ты!
– Класс!
Мальчишки с блеском в глазах принялись выбирать блюда, только теперь ощутив, как они проголодались. Они ели, разговаривали с полным ртом и смеялись. Том запивал молочным коктейлем, а Сэм опустошал вторую по счету баночку с колой.
– Мистер Грин, а вы играете в шахматы? – спросил Том, отваливаясь.
– Конечно, – улыбнулся мужчина, – Хочешь вызвать меня на поединок?
– Хочу!
– Прямо здесь?
– Ну, одну партию! – выпрашивал Том.
– Долгонько, – покачал головой мистер Грин.
– Блиц! – предложил Том. – У нас же есть время?
– Хорошо, – разрешил мистер Грин, – блиц так блиц. Но только одну партию!
Он, с момента появления ребят в кафе, время от времени бросал цепкие взгляды на их лица, словно искал какое-то неприметное пятнышко.
Возбужденный Том освободил место на столе, поставил тарелка в тарелку, склонился к своему рюкзачку за шахматами, но, вместо того, чтобы раскрыть его, начал безвольно валится вперед.
Мистер Грин за секунду почувствовал беду; он успел подхватить Тома и усадить в кресле. Без суеты и резких движений осмотрел зрачки Тома, пощупал пульс и надавил на основание ногтя.
Том не прореагировал на болевую точку.
– Перегрелся? – не сколько спросил, сколько предположил Сэм без малейшего беспокойства.
– Обычное дело, – ответил мистер Грин без суеты и волнения в голосе. – Естественная реакция на препарат. Укол поставим, отоспится и к утру как огурчик будет. Ты сам-то как?
– Вроде нормально, – прислушиваясь к себе, ответил Сэм. – Голова немного кружится.
– До машины дойдешь? – спросил, заглядывая в глаза Сэма.
– Да вы что, мистер Грин! – хорохорился парнишка. – Я – нормалек!
– Надеюсь, что так.
Мистер Грин достал из кармана футляр для очков, раскрыл его. Внутри был тонкий шприц и ампула с резиновой закатанной крышкой. Он набрал в шприц жидкости и сделал укол Тому в руку.
– Ты точно в порядке? – кивнул он на футляр. – А то давай, для профилактики.
– Я скажу, если надо будет.
Мистер Грин прибрался, оставил на столе деньги, помахал рукой девушке-официантке, – та поспешила к их столику. А они с Сэмом подхватили под руки Тома и вывели из кафе.
Рядом стоял припаркованный автомобиль клиники. Сэм помог устроить Тома на заднем сидении, уселся рядом, бережно опустив голову друга себе на плечо, и машина, взвизгнув колесами, тронулась с места.
В нескольких кварталах от центра города, в районе старой малоэтажной застройки, среди густой зелени была территория бывшего интерната. Новая вывеска на проходной кратка и лаконична: «Подростковый Центр».
К этой проходной через четыре минуты после старта от кафе подъехал мистер Грин. Он, не глуша двигателя, забежал в комнату охраны, по внутреннему телефону коротко сообщил.
