Вот же проклятье, опять всё упирается в Локи!
Один раздражённо ткнул кулаком в стол. Уж сколько раз он пытался обойти это препятствие, обойтись без помощи рыжего друга, но жизнь упрямо возвращала его к необходимости торговаться с непредсказуемым йотуном. Можно подумать, что он - единственный, кто знает, что делать. Причём, знает всегда.
Возможно, так оно и есть...
* * *
Сколько ни старался, Дэннис так и не смог найти какое-либо внятное объяснение тому, как оказался здесь. Родной дом Локи - это весьма странное место для не слишком примечательного обитателя Мидгарда. Среди обитателей этих краёв он смотрелся, как искра, взлетевшая над костром. Мимолётная точка не фоне жаркого огня, не более того.
Его разместили в удобных комнатах, соответствующих почётному гостю: здесь обнаружились спальня, зал для приёма гостей, кабинет, небольшая столовая, обширная гардеробная, ванна... Вещей у него, разумеется, было ровно столько, сколько оказалось на себе, но чьи-то заботливые руки немедленно снабдили случайного визитёра полным набором предметов туалета, обеспечивающего беспроблемное существование. Фримен получил возможность переодеваться хоть пять раз в день. По утрам его всегда ждал горячий завтрак, обедать приходилось всегда в гостях: удивительного пришельца немедленно окружили немногочисленные, но весьма любознательные местные дамы. Если бы Дэннис не знал, что они - не люди, то ему бы в голову не пришло, что он попал в совсем иной мир. Женщины выглядели совершенно по-разному, но чаще всего напоминали северянок, светловолосых, белокожих, слишком высоких для обычного человека, но Дэн со своим ростом не слишком страдал. Словно вокруг него находились члены баскетбольной команды. Мало ли на земле рослых девиц?! Они охотно общались, стараясь говорить на языке Асгарда - хозяйка дома, познакомившая Фримена с этой стаей, предупредила их, что гость знает только этот язык. Но Дэн спустя пару дней вдруг обнаружил, что всё чаще и чаще понимает мимолётные реплики, которыми обменивались за его спиной говорливые девицы. Тот же самый "переводчик", который проснулся в нём не слишком давно, вдруг обнаружил возможность познакомить своего владельца с наречием йотунхейма.
Услышав совершенно отчётливо: "Ах, как жаль, что он так недолговечен!..", Фримен даже не удивился. Желание ляпнуть в ответ что-нибудь необдуманное тут же разбилось о взгляд восседающей во главе стола Лаувейи, которая старалась как можно чаще присутствовать на таких вечеринках. Она незаметно следила за гостем, и делала это так аккуратно, что Дэн догадался о её намерениях лишь спустя несколько дней. А пока он понял: не следует пока признаваться в том, что чужой язык внезапно стал почти родным. Неважно, почему так, но не следует... Пусть все говорят на асгардском, думая, что гость не поймёт их, если перейти на местный.
Холодная красавица словно проводила эксперимент. Она отправила человека в общество своих то ли подруг, то ли придворных дам, которые не давали ему ни минуты покоя, а сама наблюдала за происходящим, не вмешиваясь. О том, какие выводы при этом делались, даже догадаться было сложно. Лаувейя оставалась в тени, предоставив право тормошить Дэнниса другим дамам. Они же настолько закружили ему голову расспросами, что по вечерам он просто падал в постель и засыпал под монотонный гул, стоявший в ушах от шумных приемов. Думать о причинах своего попадания сюда не хватало сил.
На четвертый день пребывания весть о госте в доме самой Лаувейи разнеслась по соседним поселениям, разбросанным на обширных каменистых равнинах. Теперь к стайке уже знакомых девиц начали прибавляться главы семейств, делавших вид, что им срочно понадобилось что-то во владениях правящего семейства. Под различными предлогами они всеми силами старались глянуть на редкость: уже множество веков нога человека не ступала на эти земли. Фримену пришлось перезнакомиться с целой толпой всевозможного народа, и с каждым новым знакомством он всё больше утверждался в мысли, что ничем, кроме возраста, местные жители от людей не отличаются. Те же типажи, только солидного роста, с более резкими и жёсткими чертами лица, с рельефной мускулатурой и по большей части желто-карими, оранжевыми, медовыми глазами, слегка светящимися в сумерках, как у кошек. Мужское население было, разумеется, сдержаннее дам, но и от общения с ними тоже начинала раскалываться голова. Да и сложно было сохранять невозмутимость, когда вокруг толпятся существа в полтора раза крупнее и мощнее тебя...
Потом его стали приглашать в гости, и Лаувейя поручила паре суровых гвардейцев из охраны, которых полгода назад показывал ему Локи в залах усадьбы, сопровождать человека. Вот тут уже Дэн почувствовал себя мальчишкой среди взрослых дядек: ростом под три метра, с каменными лицами, одетые в форму и вооружённые, оба йотуна смотрелись ожившими памятниками невозмутимости и безопасности. Надо было отдать должное, роль свою они восприняли с самым серьёзным видом, и Фримен, никогда в жизни не имевший телохранителей, вдруг понял, что это такое - быть важной персоной. Поначалу он страшно смущался, когда эти двое бесшумно вырастали за его спиной, но потом привык и убедил себя, что так и надо. Во всяком случае, теперь опасность заблудиться в бесконечных залах усадьбы ему не грозила. Да и та часть разума, в которую поселился отпечаток личности Локи, то и дело подсказывала дорогу. Ведь сам рыжий йотун её прекрасно знал....
Пару недель спустя Фримен попросил разрешения осмотреть окрестности и побывать в местах, населённых обычными жителями, фермерами, торговцами, ремесленниками. К его великому изумлению Лаувейя идею поддержала. Так он очутился в том, что здесь считалось "городом", если пользоваться знакомыми терминами. Да, это был настоящий город, но росший, как водопад, по отвесной скале, рассечённой множеством рукотворных пещер и переходов. Мощные, но по-своему красивые здания имели чаще всего только одну, фронтальную стену. Остальное уходило вглубь скалы. Позже, когда однажды разразилась непогода, Дэн понял разумность этого решения. Такого ветра он еще никогда не видел: воздух выл, как стая волков, разбиваясь о камни и круша всё вокруг. Колонны, арки, порталы, галереи - они пели, как огромный орган, на котором играла сама природа. Этот сумасшедший, жуткий концерт длился два дня, после чего неожиданно стих, оставив на память о себе только солидные кучи принесенной пыли, которые немедленно убрали. А жители города всё это время так и не прерывали своей деятельности, укрывшись в недрах каменного плато.
Потом он узнал, что есть и другие такие "города". С ними связывались подземными тоннелями, а поверху перемещались редко. Всё равно природа холодного и ветренного мира не располагала к проживанию где-то вне таких конгломератов. Здесь всё было в камне, даже растения давно уже поселились внутри скал. На свободе выживали лишь самые цепкие, низкорослые, жесткие и корявые. Дэну рассказали, что есть и более тёплые места, но там были пески и мало воды. Небогатая дикая живность обитала на узкой полосе между скалами и пустынями, где им не мешали жить по своему усмотрению. Домашний же скот тоже прятали внутри земли, разводя и выращивая неких родственников коров, никогда не видевших неба, птиц, кроликов... Кое-где Дэннис даже увидел огромных псов, больше похожих на волков, и мелких пушистых зверьков, напоминающих ласку. Этих содержали в качестве домашних любимцев.
Впрочем, флорой и фауной Фримен не слишком интересовался, главное - еда была вкусна и разнообразна, а уж как и где её растят...
Чем больше он узнавал местных, тем большим уважением проникался к молчаливым мужчинам, занимающихся обеспечением возможности выжить в этом странном мире своим семьям. Они словно замерли в далёком прошлом человечества, не слишком стремясь к техническим чудесам. Главное было - просто жить. Да, здесь хватало полезных и приятных штуковин типа транспорта, связи, бытовых устройств, техники: Дэннис угадывал в непривычных предметах знакомые функции. Но в основном всё держалось на традициях и старых формах. Он был готов поклясться, что, в случае чего, местные не бросятся на врага с вилами и мечами. Для этого у них явно хватит вполне современного оружия. Но даже самый пристальный взгляд не смог обнаружить даже намёка на его существование. Йотуны выглядели донельзя мирными.
