Катрэя он не видел с того дня, когда тот увёз Тэсс из парадного зала, от окутанного защитным покрывалом трона Асгарда. Того самого, на котором теперь одиноко сверкал и переливался драгоценными камнями Драконий венец, который стал видимым, едва Локи снял его со своей головы, идя наперекор воле своего побратима. Отказался от щедрого дара, хоть и знал, что этот дар не только даёт право на трон и все возможности, предлагаемые им. Власть той ценой, которую пришлось заплатить за неё, не устроила повелителя магии.

Тэсс спасла ему жизнь второй раз. А что он предложил ей взамен?

Ничего....

Этот камень так и висел на шее Локи. Быть должником он терпеть не мог, но вернуть долг было нечем. Единственное, что он мог предложить ей - вечность - могло стать смертельным даром, а руку и сердце, выходит, предлагать уже поздно. Катрэй не стал долго рассуждать и метаться в сомнениях, а просто взял и сделал.

Он всё понимал: и что не было никаких обещаний, и что Каэрни поступил правильно, и нельзя держать зла на тех, которые нашли друг друга, но лёд в душе лишь нарастал слоями, стараясь не дать выплеснуться истине. Девочка из Мидгарда оказалась чем-то вроде того арбалетного болта, коим наградила его Дайна однажды недоброй ночью. Время прошло, утихли страсти, но рана, нанесённая им, никак не хотела заживать.

* * *

Раганри не мог пожаловаться на плохие условия. Помещение, в котором его держали, было похоже на дом, выбитый прямо в скале. У него были даже окна, но выходили они на отвесную скалу, над пропастью, уходящую вниз настолько глубоко, что у эрса даже не мелькнуло мысли покинуть свою темницу этим путём. Со здравомыслием у него пока всё было в порядке.

Обследованная дверь тоже не внушала оптимизма, поскольку при осмотре больше напомнила каменную плиту, вдвинутую в пазы в стенах. В закрытом виде её запросто можно было принять за обычную стену.

Пищу ему доставляли с помощью узкого стенного лифта, шахта которого оказалась настолько мала, что её не хватало даже для половины Раганри. Он успел проверить это, отжав дверцу и заглянув внутрь. Блюда прибывали уже на тарелке, горячими, из чего он сделал вывод, что кухня где-то недалеко.

Больше всего ему мешала почти полная тишина, царящая в двух предоставленных комнатах. Одна была спальней с простенькой кроватью и шкафчиком для одежды, другая больше напоминала кабинет. Тут стоял стол, кресло, панель визора с доступом в библиотеку. Можно было заказать книги, музыку, словари, даже игры.... Эрс даже некоторое время посвятил стратегической игре, передвигая по чёрно-белым квадратам разные фигуры. Правил он не знал, но быстро изучил, следуя подсказкам. Развлечение ему понравилось. Чей бы народ ни был автором этого шедевра, отказать ему в мудрости было невозможно: играя, можно было учиться логике и дальновидению. Честь и хвала изобретателю.

Раганри на время отложил цикл, именуемый почему-то партией, и продолжил искать способ, которым можно было воспользоваться, чтобы очутиться на свободе. Не для того он так рвался в Асгард, чтобы бездарно проиграть на самом пороге. А поражение оказалось глупейшим донельзя. И объяснить, как вместо тихого Альвхейма, куда стабилизатор портала должен был бы вывести первую волну армии Трейи, они очутились прямо в Асгарде, на крошечной площадке высоко в горах, не смог бы никто.

Да ведь никого и не осталось. Весь отряд закончил свои дни в пропасти под порталом.

А он, Раганри, сын Ри, остался жив лишь благодаря тому, что пошёл в портал последним, когда с таким трудом сформированный канал уже практически распался, и можно было просто перешагнуть через пространство, чтобы оказаться в другом мире. Не спешить. Просто войти в круговерть слепящих красок на несколько мгновений и, не торопясь, покинуть её, очутившись перед выстоившимся и готовым действовать авангардом.

Он вышел и едва успел остановиться, наткнувшись на странную женщину, напросившуюся ему в попутчики, жительницу Мидгарда, представительницу презираемого эрсами племени людей. Та вовремя вскрикнула, предупредив его: еще шаг - и пропасть. Спасла жизнь, как ни странно... Но к чему ему теперь эта жизнь, если он проиграл?!..

Шлем остался где-то в ином измерении, ожидающим владельца, планировашего лёгкий, стремительный поход, и жестоко обманувшегося в ожиданиях. Теперь приходилось терпеть на лице маску из биогеля, делающую его похожим на человека. Он горько усмехнулся. Надо же, никчёмные людишки и эрс теперь похожи друг на друга! Было неприятно, но всё же лучше, чем с открытой головой. Уж слишком внешность эрсов отличалась от местных пухлых мордашек с голой кожей и плоскими челюстями....

Что было самым неприятным, так это полное отсутствие идей, как можно покинуть помещение. Раганри прощупал каждый стык двери, осмотрел все подозрительные выступы и трещины в стене, долго стоял у окна и думал. Его немалая сила ничем не могла сейчас помочь. Просто не к чему её было приложить. Хитрые асгардцы просто не оставили ни малейшего шанса подставиться под удар. Они просто не приходили к своему пленнику, исправно снабжая его всем необходимым посредством крохотного лифта.

Но ведь не до конца жизни они собираются его тут держать, в конце-то концов! Если бы хотели уничтожить врага, то зачем кормят и поят? Раганри знал, что Один хитёр и умён - эту истину сообщали всем юным эрсам, решившим посвятить свою жизнь воинской славе. Врага надо знать хорошо, считал император Темин, и был прав. Рано или поздно встреча произойдёт, повторял он, и вы должны быть готовы к ней.

И вот не кому-то, а именно Раганри, видимо, повезёт лично увидеть вечного властителя Асгарда лицом к лицу.

Он задумчиво провёл широкой ладонью, покрытой белыми штрихами шрамов, по холодному камню стены. Шершавая поверхность отозвалась едва ощутимой вибрацией. Раганри изумленно отдёрнул руку, от неожиданности решив, что ему померещилось. Но, спустя пару мгновений, помянув коварных духов тьмы, вновь прикоснулся к скальной породе, в которой была выбита комната. Стена едва заметно дрожала, отзываясь на какие-то действия асгардцев. К счастью ли было такое открытие или ничем не могло повлиять на судьбу пленника?

Эрс напряг слух, закрыв глаза для верности. Показалось, что равномерное постукивание приходит откуда-то из недр скалы. Тогда он приложил к стене ухо и чётко различил гулкий звук, поднимающийся из глубины, ускоряющийся, меняющий тональность, как приближающийся тяжелый транспорт или иной механизм. Вот уже подрагивание перестало быть едва заметным, приняв вполне отчетливый ритм и направленность. Такое впечатление, что где-то в глубине горы пробивали тоннель. Может быть, так и было на самом деле. Раганри не интересовало, чем занимались местные, он хотел знать, как это применить себе на пользу. Но пока что это был лишь звук.

Терпению эрсов учили с пелёнок. Мир, потерявший большую часть своих ресурсов, с постоянно плохой погодой, с перенаселённостью, превышающей все разумные границы, должен был научить своих детей уживаться друг с другом. Агрессия должна быть направлена на кого угодно, только не на подобных себе - это каждый усваивал с рождения. Любая попытка бунтовать и ссориться пресекалась на корню жестко и недвусмысленно. Выстроивший железную пирамиду из бесконечно преданных идее захвата более подходящего для жизни мира, Темин держал свою армию на коротком поводке. Время от времени он устраивал величественные парады, поддерживающие своих подданных в тонусе и в постоянном желании атаковать, но всегда делал шаг назад, когда его армия была готова броситься вперёд. От этого градус ненависти к более удачно устроившимся соседям только повышался. Но терпение - вот то, что приведет эрсов к победе.

Раганри ничем не отличался в плане "дрессировки" от своих собратьев. Он получил точно такую же порцию идеологической вакцины, что и остальные. Только он был умнее и немного дальновиднее, что не спасло его от нынешней ошибки. Однако ошибки надо исправлять, и он ждал подходящего мгновения для этого.