- Ах, вон оно что! Тогда почему ты сказал, что он - человек? - пальцы медленно поглаживали широкий золотой браслет на запястье, просто гипнотизируя Дэна. Такие украшения носили только очень богатые и важные особы, он это знал. Но тут был не просто браслет, а произведение искусства. Нет. Нельзя. Это невежливо, в конце концов. Надо смотреть ей в лицо.
- А кто же?
- Но я тоже на вид ничем не отличаюсь от ваших женщин.
- Только намного красивее.
- Льстец, - усмехнулась Лаувейя. Однако, по глазам было видно: ей понравилось. - Но мы попытаемся установить истину, какой бы она ни была. Как выглядел твой собеседник?
Теперь пришлось попытаться описать несостоявшегося заказчика видеоролика. Простая задача неожиданно оказалась трудной. Фримен к середине своей сбивчивой речи понял, что лицо своего нового знакомого помнит с трудом. Оно было каким-то... неуловимым. Правда сказать, ему проще было изобразить Рэмси, чем найти слова, чтобы образ, хранящийся в памяти, стал зримым. Слова путались, смысл ускользал, но женщина почему-то осталась довольна. Она кивала, внимательно слушая, и, наконец, подняла ладонь, останавливая Дэна.
- Я его знаю. И, поверь, у него совсем другое имя.
* * *
- Великий, портал распечатан без нашего разрешения! - Хранитель произнёс это с порога, едва очутившись внутри дома. Но в ответ не услышал ни удивлённого, ни возмущённого возгласа. Вообще ничего. В комнатах царила тишина, полная покоя.
Пришлось дождаться, пока каменная плита, выполнявшая функции двери, встанет на место с тихим щелчком, и лишь тогда двинуться дальше. Пройдя по зелёному ковру из настоящей травы, гость покрутил головой, выискивая того, к кому почти прибежал с недоброй вестью. Конечно, можно было бы просто отправить сообщение, но старый Хранитель прекрасно знал: Один не любит, когда важные новости приходят самостоятельно. Он всегда задавал вопросы, поэтому однажды распорядился являться лично. С тех пор, если что, Тьерви бросал самые неотложные дела, садился в флипп и ехал к повелителю.
- Один?
Где-то в соседнем зале послышалось царапанье когтей по мрамору, потом шуршание, хлопанье крыльев и сдавленный звук, словно кто-то прочищал горло.
"Вороны", - понял Хранитель, и счёл разумным не ходить туда, где сидели на ветке, закреплённой на стене, эти любимчики Одина. Птицы признавали только его, незваного гостя могли и клюнуть, а клювы у них были такие, что... Тьерви передёрнул плечами.
Поиск по всем залам ничего не дал. Пусто было даже в любимом кабинете хозяина. Там стояло кресло, повёрнутое к окну, стол с какими-то книгами, да опустевший пьедестал, над которым не так давно висел в стазисном поле кусок гранита из Мидгарда. Текст, выбитый на нём, Хранитель читал неоднократно, каждый раз удивляясь, зачем правитель столь ревностно оберегает простой камень с обрывком текста. А теперь тот же камень лежал на столе без всякой защиты и прижимал от ветра стопу бумаг.
Вытянув шею, Тьерви позволил себе каплю любопытства: заглянул в то, что было написано на верхнем листе, но разочарованно поморщился. Это были какие-то цифры, столбцы, стрелки... И ни одного слова.
Однако время шло, а новость так и оставалась не сообщённой.
Вспомнив, как в прошлый раз Один показал путь на крышу дома, Хранитель тяжело вздохнул, подобрал длинные полы своей одежды и решительно открыл дверь "шкафа". Ну что ж. Хорошо, что хотя бы лестница на месте....
Он протиснулся в дверь, с трудом взобрался по ступеням, прошёл через низкий чердак, обходя загаженные места, и выбрался на открытую площадку.
Здесь его тоже ждало разочарование.
"Да где ж он?!" - Тьерви почувствовал себя обиженным совершенно несправедливо. Будто кто- то гарантировал ему, что Один будет его ждать именно здесь.
Новость жгла ему язык. Такое случалось настолько редко, что хотелось как можно скорее поделиться. Блокированный портал открыт с одной стороны, да так легко, что закрадываются сомнения в безопасности самой идеи блокирования. Мало того: ожидаемая точка выхода оказалась совсем не там, где её ждали. Порядком помучавшись, Хранитель и его помощники всё же нашли, где "всплыл" путешественник, но изумление до сих пор не покидало Тьерви. Зачем и почему - это не те вопросы, которые он должен был задавать себе. Его долг - известить.
Поразительно! Правителя нет дома. Он позволил себе покинуть своё укреплённое жилище и раствориться в пространстве, даже не поставив никого в известность! Такое, конечно, случалось время от времени, но всегда находился тот, кто успевал заметить, как Один тенью выскальзывал из укрытия. Ведь тяжкая доля всех, имеющих власть, это постоянно быть на виду.
Тьерви вернулся в дом, порядком продрогнув на открытой всем ветрам крыше. Летом там было приятно благодаря свежему воздуху, спускающемуся с гор, а вот ледяные потоки холода зимой могли согнать в тепло комнат даже самого привычного ко всем трудностям ледяного великана.... Уютный сухой воздух приободрил старого Хранителя. Он потёр сухие ладони и позволил себе мимолётный взгляд в сторону бумаг, лежащих на столе. Нет, конечно, он не собирался любопытствовать - долгие годы службы Одину напрочь отбили желание совать нос не в свои дела - но уж больно открыто валялись какие-то заметки поверх развернутой схемы.
Сделав осторожный шаг поближе к столу, Тьерви вытянул шею и попытался разобрать знакомый почерк. Похоже на какие-то экономические выкладки.... Или даже прогноз развития. Многое зачёркнуто. Кое-что обведено в кружок. А вот и вывод, записанный неровными, прыгающими строками.
То, что удалось прочитать Хранителю, заставило его похолодеть. Значки на белых листах сплетались в смысл, от которого даже столь давно и не понаслышке знакомому с тонкостями местной политики помощнику правителя стало не по себе. Если то, что он успел понять из наскоро, наискосок просмотренного текста, правда - мирной жизни конец. Ощущение внезапно возникшей на горизонте грозовой точи потихоньку сменилось уверенностью, что Один специально никого не информировал о приближающейся катастрофе, дабы не сеять панику, но его осторожность лишь ухудшит ситуацию...
Тьерви прижал кончики пальцев к губам, торопливо соображая, как лучше поступить. Через пару мгновений он ощутил себя лодкой среди шторма. Ни одно из пришедших в голову решений ничего не улучшало. Так как же быть?! От усилий начало нещадно ломить виски, да еще и ладони взмокли, словно у малолетнего воришки, крадущего яблоки из соседского сада... Тонкий звон, возникший в ушах, известил его о том, что сейчас лучше всего будет или присесть на край единственного кресла, стоящего возле стола, чтобы не упасть, или просто бежать, сломя голову. Лучше, конечно, бежать, чтобы хозяину дома даже в голову не пришло, что кто-то видел его бумаги, и Тьерви благоразумно попятился, стараясь не наступить на длинные полы своей одежды. Нащупав выставленной назад рукой дверь, он тихонько покинул кабинет, прикрыл за собой дверь, а потом со всех ног бросился к выходу. Разлетающаяся за плечами накидка пару раз задевала за двери, он раздражённо рванул её и продолжил стремительное бегство из дома правителя, не задерживаясь ни на мгновение.
Выскочив на улицу, он не снизил скорости, и, как молодой, перепрыгнул через борт флиппа - куда только подевались вальяжная неспешность и груз прожитых лет?! Руки противно и мелко дрожали, пока Хранитель, суетливо оглядываясь, уводил свой транспорт от горного укрытия Одина. Не мелькнёт ли в отдалении знакомая серебристо-серая лодочка с мощной фигурой в ней, закутанной в лохматую меховую накидку? А если мелькнёт, то хоть бросайся головой вниз, на скалы, не раздумывая и не сомневаясь в правильности собственных действий. Пусть потом судачат и удивляются, не зная истинной причины поступка. Что угодно, лишь бы правитель не узнал, что кто-то побывал в доме без него и, главное, увидел столь неосторожно оставленные бумаги!..
