Я подобралась чуть ближе и повторила свою попытку:

– Губернатор Дойл!

Он по-прежнему меня не услышал, но народ в передних рядах стал оборачиваться. Горожане уступали мне дорогу из чистого любопытства, и моя следующая попытка оказалась успешной.

– Губернатор Дойл!

Губернатор поискал меня взглядом и кивнул.

– Леди Уитмор! Вы пропустили заседание суда!

Толпа расступилась, и я легко прошла к эшафоту. Поднимаясь по ступенькам, я встретилась взглядом с Седриком. Пара солдат хотела преградить мне путь, но Дойл-младший знаком остановил их.

– Пусть попрощается.

Доброты в его голосе не было.

Я махнула принесенными документами.

– Вы не имеете права его казнить! Он – гражданин Вестхэвена! Я принесла доказательства! Ему разрешено следовать своей вере, и вы обязаны учитывать это здесь, в Триумфальном.

Снисходительный взгляд Уоррена превратился в злобный.

– Забери свои фальшивые бумажонки и убирайся отсюда!

– Это не фальшивки, – объявил Николас, который добрался до первых рядов вместе с Айяной. – Я – поверенный мистера Торна. Я занимался его контрактом с главным представителем Вестхэвена. Документы в полном порядке. У мистера Торна уже имелось гражданство в тот день, когда вы нашли у него аланзанские предметы культа.

– Какая прыть! Что за везение! – огрызнулся отец Уоррена. – Вам следовало представить ваши «доказательства» до вердикта. Аланзанский демон понесет заслуженное наказание, и будь я проклят, если…

Он не договорил, а его взгляд устремился прямо мне за спину. Я обернулась, встала на цыпочки и попыталась понять, что именно привлекло внимание губернатора. Группа всадников мчалась к эшафту, игнорируя препоны. Перепуганная толпа расступалась перед ними, отчаянно ища безопасности.

– Губернатор! – крикнул один из прискакавших, как только оказался в пределах слышимости. – Здесь икорийцы! Армия икорийцев здесь, в Триумфальном!

Дойл-старший уставился на вестника, как на сумасшедшего.

– В городе уже много лет не видели икорийцев, да и вообще во всем Денхэме.

Мужчина замотал головой.

– Они наступают! Созовите солдат!

Однако даже я знала, что в Триумфальном было маловато военных. В них не нуждались, поскольку, по мнению властей, ни икорийцы, ни лорандийцы давно не представляли реальной угрозы. Его Величество перевел гарнизоны в другие, более уязвимые колонии. Прибрежный форт Триумфального почти всегда пустовал. Порядок в толпе обеспечивала горстка ополченцев и остатки солдат.

Я с трудом поверила в армию икорийцев, но решила подождать развития событий. А спустя полминуты на площади появился конный отряд, поднявший тучу пыли. Всадников, задрапированных в клетчатую ткань, было не меньше пятидесяти. Солнце играло в рыжих и золотых шевелюрах воинов и бросало на их мечи и щиты яркие отблески.

На площади воцарился хаос. Народ с воплями ринулся в разные стороны, спасаясь паническим бегством от «икорийских дикарей». Губернатор Дойл истошно заорал, призывая ополченцев собраться у эшафота, но в такой сумятице это оказалось практически невозможно.

Я поспешно поманила Николаса, и он поднялся ко мне.

Я не понимала, что происходит, но не собиралась оставлять Седрика связанным. Меня не на шутку перепугали икорийцы: несомненно, намерения у них были очень серьезные. Если на площади начнется сражение, нам всем надо было убираться отсюда – и поскорее.

Кинувшись к Седрику, я перерезала его путы.

– Ты цел? – спросила я, жадно всматриваясь в дорогие мне черты.

– Да, – произнес Седрик, нежно погладив меня по щеке, и осмотрелся. – Бежим! Нам нужно добраться до северной дороги и спрятаться в лесу!

Николас кивнул.

– Мы найдем помощь на севере. Уверен, мы сумеем добраться до колонии Арчервуд. Там ополчение побольше и осталась армейская часть.

Мы ринулись к лестнице, но дорогу нам преградил Уоррен. Как не вовремя! Удивительное дело: его признали невиновным лишь час назад, а он уже раздобыл пистолет.

– Вы не уйдете! – зарычал он. – Может, мы все здесь погибнем, но вас прикончу именно я!

Я смотрела на приближающихся всадников. Икорийцы пока еще не нападали на людей (да и не на кого было, поскольку горожане разбегались от всадников в совершеннейшем ужасе). Ополченцы, наконец, начали собираться на площади, но пока я насчитала только две дюжины: перевес был явно на стороне икорийцев.

– Прекратите! – крикнула я. – Забудьте вы о мести! Присоединяйтесь к нам! Мы направляемся на север.

– Спасайте свою шкуру! – добавил Седрик. – У вас это хорошо получается!

Наверное, он выразился грубовато, но Седрик проявил милосердие и хотел помочь Уоррену, хотя, по-моему, это было бесполезно. Похоже, Дойл-младший оказался чересчур упрямым и несговорчивым.

– Где губернатор? – прогудел чей-то низкий голос.

Мы резко обернулись. Икорийцы уже подъехали к эшафоту. К счастью, мои опасения по поводу сражения не оправдались. Они и не думали нас атаковать. Вид у них был удивительно спокойный, хотя всадники, находившиеся по краям отряда, пристально за нами наблюдали и крепко сжимали оружие.

Лица многих икорийцев были расписаны синей краской, как и у их собратьев, которых мы встретили на пути в Хэдисен: я даже различила неизвестные мне символы и орнаменты. Женщины-воины ехали наравне с мужчинами. Медные бляхи и перья украшали коней и всадников, шерстяные пледы создавали море цветов. Оказавшись вблизи от икорийцев, я поняла, что их отряд соблюдал некий боевой строй. Всадники слева от меня были облачены в красно-белые пледы. Икорийцев правого «фланга» отличали красно-синие одеяния, а впереди скакали воины в черно-зеленых пледах.

Именно к этой группе и принадлежал говоривший. Я посмотрела на загорелого, мускулистого, светловолосого юношу и обомлела.

В Триумфальный пожаловал тот самый икориец, с которым мы встретились на дороге в Хэдисен!

– Где губернатор? – произнес он с сильным осфридским акцентом.

Дойл-старший обрел дар речи…

– Я губернатор. Вам нечего делать в нашем городе. Убирайтесь, пока моя армия не втоптала вас в землю!

Он блефовал: количество ополченцев не превышало тридцати человек.

– Нет, мы не собираемся уходить, – возразил икориец. – Мы намерены добиться своей цели и хотим прибегнуть к вашей помощи, чтобы восстановить справедливость. – Он бросил беглый взгляд на Уоррена. – Мне сказали, что двух переговорщиков будет мало и наши требования проигнорируют, поэтому мы собрали своих воинов и прибыли в Триумфальный.

– Но мы не причиняли вам зла! – ответил губернатор Дойл. – Мы приняли условия договора. Мы следовали каждому его пункту! Наши народы все разделили. У вас – свои земли, у нас – свои.

– Ваши солдаты нарушают границы и нападают на наши деревни. Они приходят из края, который вы называете Лорандией. – Икориец посмотрел на губернатора в упор. – Ваши люди поддерживают лорандийцев и разрешают им передвигаться по вашим же территориям.

Ополченцы начали нервно перешептываться, а губернатор Дойл рассвирепел.

– Исключено! Если бы лорандийцы оказались на ваших землях, это означало бы, что они могут напасть и на нас самих! Ни один из нас не допустит произвола со стороны лорандийцев!

– Ваш собственный сын допустил.

Неожиданно от отряда икорийцев отделилась какая-то всадница.

Ее лошадь послушно остановилась рядом с конем икорийца.

Я не могла поверить своим глазам: всадницей оказалась Тэмсин!

Сначала я ее даже не заметила. Рыжие волосы Тэмсин сливались с шевелюрами икорийцев, и одета она была так же, как и женщины-воины отряда, – в платье до колен с каймой из клетчатой ткани. Волосы у нее оказались заплетены в две свободно падающие косы с медными подвесками.

Я была потрясена, когда увидела ее среди жителей Грэшонда. А сейчас я с трудом убедила себя, что у меня не галлюцинация.

Тэмсин вела себя сдержанно и с достоинством: от ее театральной эмоциональности не осталось и следа.

– Ваш сын и другие предатели договорились с лорандийцами, чтобы устроить беспорядки и выманить осфридскую армию из центральных колоний. Они плели интриги, чтобы Хэдисен и другие колонии восстали против короля, – произнесла она.