– Фортуна переменчива к смертным, – осадил его Джаспер. – Иначе Хэдисен и другие колонии с золотыми приисками были бы застроены роскошными особняками, а не хибарами. Ваше предложение весьма заманчиво, но выкуп за Аделаиду должен быть выплачен менее чем за два месяца, иначе условия контракта будут грубо нарушены. Затея слишком рискованна.

– Я стану гарантом выплаты, – пообещал Уоррен. – Но если в указанные сроки Седрик не сможет добыть достаточное количество золота, я выплачу взнос по контракту и его долговое обязательство перейдет ко мне.

Лицо Уоррена было открытым и бесхитростным, но у меня по спине побежали мурашки. Мне не понравилась мысль о том, что свободолюбивый Седрик станет должником Уоррена и попадет нему в кабалу.

И я уж точно не доверяла великодушию Уоррена.

Виола тоже насторожилась.

– Уоррен! – вскрикнула она. – Что за дикость! С какой стати ты даешь ему право на разработку? Ты ему ничего не должен! Мы решили прийти сюда, чтобы выразить свое возмущение и нанять адвоката. Мы хотели подать иск о нанесении оскорбления! Не было и речи о том, чтобы помочь сыну мистера Торна своевольничать и дальше!

Уоррен раздосадованно посмотрел на мать.

– И какой от всего будет прок, матушка? Судебный иск успокоит твои задетые чувства? Или ты ждешь, что я надавлю на них и заставлю Аделаиду дать согласие на брак, хотя ее сердце принадлежит другому?

– Нет! Хватит с меня! Теперь она – порченый товар.

Я вскочила на ноги, вспылив, что меня снова назвали товаром – и на сей раз в гораздо менее лестном контексте.

– Прошу прощения, мистрис Дойл, но ничего порченого тут нет! Я – девственница и останусь таковой до брачной ночи. Не спорю, все пошло не в том направлении, как мы рассчитывали, но мои взгляды остались прежними.

Виола прищурилась, а я опять села на стул.

– Меня беспокоит твоя идея, Уоррен. Что-то здесь не так.

– А мне не нравится, что в Хэдисене ищут золото все кому не лень! В колонию едут не только честные люди: там есть мошенники, авантюристы и прочий сброд, а мне нужны трудолюбивые союзники, которым я смогу доверить свои прииски. Законы Нового Света должны быть неизменными и в глухомани! Хотел ли я жениться на Аделаиде? – Его взгляд задержался на мне. – Да. Но, повторяю, я не могу претендовать на Аделаиду, зная, что она любит другого. Зато теперь вместо жены я получаю потенциального поселенца. Мистер Торн – надежный порядочный человек. Заручившись поддержкой таких, как он, я смогу осуществить задуманное. Я сделаю Хэдисен процветающей колонией! – Уоррен перевел дух и продолжил: – Итак, я надеюсь, что вы, мистер Торн, охотно примете мои условия. Когда ваш долг будет выплачен, вы не будете иметь никаких обязательств. А Хэдисен нуждается в вас, мистер Торн! Я мечтаю, чтобы Адория стала цивилизованной страной, и вы сможете мне в этом помочь: начинать-то надо с малого.

Помня об отношении Уоррена к аланзанам, я сомневалась, что Седрику захочется поселиться в Хэдисене. В итоге я приготовилась к тому, что Седрик решительно отвергнет предложение губернаторского сына, но все получилось совсем иначе.

– Я согласен, – вымолвил Седрик. – Я буду разрабатывать ваш прииск в рамках соглашения о выплате компенсации за Аделаиду.

Я изумленно открыла рот, чтобы возразить, но вовремя опомнилась.

Я поняла, что мне надо твердо демонстрировать полное согласие с Седриком. Но я напомнила себе, что скоро мы останемся вдвоем, и вот тогда я непременно выскажу ему, насколько неудачна эта затея.

Мои опасения озвучил Джаспер.

– Ты спятил? Что ты знаешь о приисках, Седрик?

– Столько же, сколько знают другие золотоискатели, направляющиеся в Хэдисен. Но я быстро все схватываю на лету, – ответил Седрик.

Уоррен кивнул.

– Безусловно. Вам помогут. Промывка с помощью лотка – самый простой способ добычи золота, а затем вы сможете перейти к другим методам.

– С одним условием, – добавил Седрик и взял меня за руку. – Аделаида тоже едет в Хэдисен.

– Вам еще рано ставить Уоррену свои условия, – процедила Виола. – Кроме того, вы пока не имеете права на ней жениться. Вам надо уладить финансовые вопросы, вы не забыли? И я очень надеюсь, что вы не задумали чего-то греховного!

Седрик покачал головой.

– Что вы! Но если принять во внимание слухи и наговоры, которые уже расползаются по Триумфальному, то для моей невесты Аделаиды будет лучше, если она уедет из города – куда-нибудь подальше.

Наши взгляды встретились, и мне стали понятны его истинные мотивы. Мой отъезд из Триумфального станет дополнительной защитой, если Виола решится мстить и открыть общественности мое настоящее имя. В глуши гораздо проще спрятаться от охотников за вознаграждением, нежели в городе.

– Я помогу Седрику на приисках, – сказала я. – Я читала о процессе промывки и справлюсь.

– Ваше проживание в колонии породит новые сплетни, невзирая на ваши моральные принципы, – заметил Уоррен. – Однако некоторые семейные пары переезжают в Хэдисен вместе со своими детьми. Не сомневаюсь, что они будут рады иметь гувернантку с вашим образованием. Вы запросто сможете договориться с ними, хотя, вероятно, на первых порах вам придется взять на себя часть работы по дому. Да… условия в Хэдисене будут суровыми.

– Домашние заботы не станут проблемой, если учесть скромное происхождение Аделаиды, – сыронизировала Виола.

– Меня не страшит черная работа, – парировала я.

Джаспер пожал плечами.

– Ты столь же наивна, как и мой сын. Если ты считаешь, что занималась изнурительным трудом, когда была горничной у знатной дамы, то учти: это – пустяк по сравнению с жизнью в диких неосвоенных краях.

– Я сделаю то, что от меня потребуют.

Уоррен улыбнулся и сцепил пальцы обеих рук:

– Вот и хорошо! Мы покидаем Триумфальный через неделю. Я обо всем позабочусь.

Несмотря на мой кураж, меня многое смущало. Могло показаться, что первоначальная опасность миновала и нам с Седриком уже ничего не угрожает ни в настоящем, ни в будущем. Однако меня продолжали мучить сомнения: слишком уж быстро Уоррен изменил свои намерения насчет меня…

Я хотела обсудить все с Седриком без свидетелей, но не знала, позволят ли нам побыть наедине друг с другом в «Глициниевой лощине». Джаспер тоже колебался. Он-то был уверен в том, что мы не выдержим экстремальных условий выживания на неосвоенной территории. А еще я подозревала, что Торн-старший не желает потворствовать сыну. Джаспер злился на нас обоих: наверняка он не скоро забудет, что мы едва не обрушили репутацию его «блистательного детища». Увы, я понимала, что до счастливого финала нашей истории еще далеко… С другой стороны, возможность представить все в выгодном свете и упомянуть о том, что отъезд на прииски санкционировал Уоррен – человек весьма уважаемый – позволила Джасперу сохранить лицо и оградить себя от всяческих обвинений.

– Спасибо, – сказала я Уоррену. – Вы очень великодушны.

По его лицу скользнула тень.

– Не стоит благодарностей.

Дверь распахнулась – и, как ни странно, в комнату влетела Мира. Джаспер возмутился.

– Я говорил вам всем, чтобы…

– Они здесь! Я ничего не понимаю, но они здесь!

Мира запыхалась, глаза у нее сверкали.

– Кто? – спросил Джаспер.

Вероятно, он приготовился дать отпор ватаге разгневанных женихов.

– Девушки со второго корабля! – Мира кинулась ко мне. – Аделаида! Тэмсин жива!

Я рванулась вперед вместе со всеми: налетая друг на друга, мы попытались одновременно проскочить в узкий дверной проем. В вестибюле царила неразбериха. Там собралось не менее двадцати человек, а девушки с «Доброй надежды» уже ввинчивались в толпу, сбегая с лестницы, что лишь увеличивало сумятицу. Шум голосов заполнял помещение, превращаясь в неразборчивое гудение. Я секунду озиралась по сторонам, а потом увидела головку с яркими, золотисто-рыжими волосами.

– Тэмсин!

Я принялась работать локтями, продираясь сквозь людей и напрочь игнорируя тех, кого я невольно толкнула.