– …не мое дело, но ты уверен, что это удачная идея?

– Разумеется, – ответил Седрик. – Я ее люблю.

– Я уважаю твои чувства, но ты позволил себе увлечься хорошеньким личиком. Когда ты вылезешь из постели, то на тебя обрушатся неприятности. Что ты станешь делать, когда у вас родятся дети? Надеюсь, ты хотя бы заставишь ее обратиться.

– Аделаида сама сделает свой выбор. Что до детей… – произнес Седрик и умолк. – В будущем мы обсудим этот вопрос.

– Поторопись. Здесь медлить нельзя, – возразил Фрэнсис. – Послушай меня, парень, ты – образованный человек с деловой хваткой: именно такие нужны аланзанам, чтобы продвигаться дальше и завоевывать уважение. Основание Вестхэвена – важнейший шаг на этом пути. Но как это будет выглядеть, если ты приедешь в колонию с женой иной веры?

– Что тут такого? У Аделаиды есть собственные взгляды, и она их придерживается: точно в соответствии с тем правом, которого мы добиваемся у ортодоксов. Кстати, в самом Вестхэвене может обосноваться кто угодно: это уникальная колония, и она принимает людей любой веры. Не только аланзан.

Галвестонов он не убедил. В итоге Элис заключила:

– В Белой Скале один из членов магистрата – наш. Тебе надо побеседовать с ним, прежде чем делать какую-нибудь глупость. Прости меня, Седрик, но твоя женитьба на Аделаиде может все испортить. Девушка представляет для тебя опасность. Я не шучу.

Когда я к ним присоединилась, Галвестоны притворились, будто ничего не случилось, но оказались никудышными актерами. Хорошо, что им пора было отправляться в дорогу: для каждого из нас это стало облегчением.

– Ох, Глен! – воскликнула Генриетта, увидев его раздувшийся от камней карман. – Что я тебе говорила насчет булыжников?

– Они для моей коллекции, – заявил Глен. – Я стану королевским гео… геологом.

– Кем? Ладно, неважно! Ты их с собой не потащишь! Выкини их!

Глен упрямо выпятил нижнюю губу. Я наклонилась к нему.

– Но у тебя и впрямь тяжелый груз. Может, ты оставишь их у нас? Я буду их хранить, пока ты не сможешь за ними вернуться.

Мое предложение мальчику не очень понравилось, но и матери он перечить не решился. В результате Глен вывалил свои камни возле нашей лачуги.

Распрощавшись с Галвестонами, мы с Седриком призадумались.

– Не надо ничего говорить, – попросил Седрик, когда всадники и повозка скрылись за поворотом. – Я сразу сообразил, что ты слышала наш разговор. Просто забудь про эту болтовню.

– Но меня назвали опасной для тебя, дескать, наша женитьба может все испортить, – буркнула я.

– Веру могут исповедовать и ограниченные люди. Надо бы заняться их просвещением, – уклончиво ответил Седрик.

Я посмотрела на него в упор.

– А что мы будем делать, когда у нас родятся дети?

– Изумляться их безупречности?

– Седрик, перестань! Я серьезно!

Его улыбка исчезла.

– Зачем загадывать наперед, Аделаида? И что до детей – там видно будет. Мы объясним им про аланзан и про твою веру, в которой я до сих пор плохо разбираюсь… Пусть они сделают свой выбор.

– По-моему, твоим аланзанским друзьям наши дети тоже не понравятся!

Как странно! В наших отношениях была масса сложностей. Уже сам наш роман стал настоящим скандалом. К нему прибавились денежные проблемы. А еще существовала реальная угроза для жизни Седрика. Однако мне и в голову не приходило, что именно я могу представлять для Седрика «опасность».

– Я столько перенесла! И я отказалась от прежней жизни вовсе не для того, чтобы ты однажды утром встал с постели и сказал, что совершил ошибку.

– В такой истории единственной ошибкой было бы встать с постели, где лежишь ты. – Седрик взял меня за руки и привлек к себе. – Но, если честно, разница в наших верованиях не стала для меня неожиданностью. Как только я в тебя влюбился, то понял, что мне все по плечу и никакое вероисповедание не будет для нас помехой! Мы и с этим справимся, как справились и с остальными трудностями.

Я на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.

– А мне бы очень хотелось, чтобы нам было легче жить! Хотя, наверное, когда все будет позади, мы будет изнывать от скуки.

– Мы вдвоем? Да никогда!

Мы поцеловались, и он притиснул меня к стене нашей лачуги. Почему-то этот спор лишь усилил мою тягу к Седрику, и соприкосновение наших тел вызвало во мне волну жара. Одна его рука запуталась у меня в волосах, вторая затеяла рискованную игру с подолом юбки, поднимая его все выше.

– Осторожнее, – не устояла я перед соблазном поддразнить Седрика. – Кажется, стена может сломаться.

Он отстранился. Дыхание у него было тяжелым, а устремленный на меня взгляд – жадным. Нет, скорее, алчным.

– И кто теперь не хочет говорить серьезно?

– Эй, тебе надо гордиться тем, что я сама…

Я потеряла нить фразы: мой взгляд зацепился за яркую вспышку света. Я оттолкнула Седрика, еще сильнее сбив его с толку, и опустилась на колени рядом с тем местом, где увидела блеск. Это оказалась горка собранных Гленом камней. Перебрав их, я нашла тот, который сверкал на солнце, и продемонстрировала его Седрику.

– Гляди-ка, самородок! Или нет?..

В Белой Скале мы наслушались историй о том, как искатели обнаруживали золотые обманки. Седрик присел на корточки рядом со мной и взял у меня гладкий округлый камешек.

– Это золото, – подтвердил он. – Откуда оно?

– Будущий королевский геолог нашел его в скальном выходе у начала склона. Сначала я предположила, что это какой-то кристалл.

Не сговариваясь, мы побежали к дальней части нашего участка, в противоположную сторону от реки. Здесь жидкая растительность поредела еще больше, и повсюду проглядывала каменистая почва. Я указала Седрику на нужную скалу. Только сейчас я осознала, что она оказалась достаточно высокой, и похолодела при мысли о том, что на нее умудрился вскарабкаться Глен. А ведь мальчик даже не добрался до вершины!

Седрик задрал голову.

– Надо познакомить тебя с моим соседом. Салли. Милый старик. Он помог мне кое с чем разобраться. На его участке тоже есть скалистые выходы. По его словам, он буквально в порошок их измельчил в поисках золота. Чуть не забыл!.. Салли рассказывал, что один из первопроходцев Хэдисена нашел богатые золотые жилы в таких же скалах. Он говорил, что они были прямо напичканы золотом. Я думал, что он преувеличивает!

Я проследила за его взглядом и напряглась.

– И как ты это выяснишь? Просто начнешь откалывать куски скалы?

– Верно! Между прочим, наверху проходит трещина. Если в нее углубиться, можно что-то понять. Если я смогу туда подняться…

– На такую высоту? – тихо спросила я и оцепенела.

– Ничего страшного! Но мне понадобится кое-какое снаряжение. Полно, Аделаида, – добавил Седрик, рассмотрев выражение моего лица. – С правильными приспособлениями подъем на скалу вообще не представляет опасности. А если там окажется жила, дело в шляпе.

– А где ты возьмешь снаряжение?

Седрик подкинул самородок на ладони.

– У нас уже есть золото, и мы сможет им расплатиться, так что скоро у нас будет отличное оборудование для первой разведки! Но в случае удачи нам потребуется помощь со стороны. Тогда придется поговорить с Уорреном и Элиасом. Хотя нам все равно придется с ними встречаться. Короче говоря, чем быстрее мы примемся за работу, тем лучше.

Он смотрел на меня, лучезарно улыбаясь. Солнце освещало его загорелое лицо, превратив шевелюру Седрика в расплавленное золото. Он напоминал мне ослепительного юного бога. Грязного бога. Но, несмотря на все мои сомнения, я в него верила.

– Аделаида, – произнес он, – а ведь твое свадебное платье наверняка будет шелковым!

На другой день я осталась у Маршаллов, а Седрик поехал покупать снаряжение для скалолазания. Я с трудом скрывала свое возбуждение и пыталась заниматься обычными домашними делами: рассказывать о чем-то было пока еще рановато.

– А ты в хорошем настроении, милая, – отметила мистрис Маршалл. – Даже ни разу не пожаловалась на щелок.