Выяснилось, что, вопреки словам Элиаса, отряд совершенно не готов «продолжать путь». Никто еще даже не успел закончить поесть, о чем свидетельствовали раскиданные жестяные кружки. Похоже, что-то сильно напугало будущих жителей колонии. Женщины с детьми мчались в дальнюю часть лагеря вместе со своими малышами. А взрослые мужчины шагали вперед. До этой минуты я не замечала, что они успели обзавестись оружием, и только сейчас увидела, что почти каждый мужчина сжимает в руке охотничий нож или пистолет.

– Что стряслось? – спросила я у какой-то женщины.

– Икорийцы! – выпалила она. – Прячься вместе с нами!

Мы с Седриком изумленно переглянулись.

– Икорийцев в Денхэме не видели почти два года. – Он задержал меня, когда я тоже рванулась за вооруженными мужчинами. – Куда ты? Прятаться мне не обязательно, а вот тебе это не повредит!

– Но я хочу увидеть своими глазами!

Седрин неохотно пошел со мной сквозь толпу. Не в его характере было мне что-то запрещать или разрешать. Но я подозревала, что при первых же признаках реальной опасности он взвалил бы меня себе на плечо и утащил прочь, несмотря на мои протесты.

Мы остановились возле группы будущих золотоискателей, держащих оружие наготове. Отсюда хорошо просматривалась пыльная тропа, идущая через лес. Уоррен вместе со своими охранниками стоял перед двумя всадниками, которые соответствовали всем прочитанным или слышанным мною описаниям икорийцев. Ну за исключением утверждения, что они – кровожадные демоны.

Конечно, их одеяния и прически были непривычными, но выглядели икорийцы вполне по-человечески. Один из них – рыжебородый громила в зеленом клетчатом жилете – оказался старше своего спутника: его возраст, наверное, приближался к шестидесяти годам. Он был крупным, как бык, и, вероятно, мог победить в схватке любого юнца (а может, и дюжину). Сопровождавший его всадник был примерно ровесником Седрика. Обнаженную мускулистую грудь молодого икорийца испещряли темно-синие узоры. Зеленая ткань в клетку была переброшена у него через плечо наподобие плаща и сколота медной булавкой. Распущенные пепельные волосы падали юноше на плечи, резко контрастируя с загорелой кожей.

Именно к нему и обращался Уоррен.

– Повторяю, вам здесь делать нечего! Икорийцам не место в Денхэме, и вы не имеете права тут находиться. Теперь мы – хозяева этих краев, поэтому возвращайтесь на те территории, которые были вам отведены.

– Я с радостью так бы и поступил, – ответил ему светловолосый икориец, – если бы ваши люди перестали захватывать наши деревни и угодья.

Я сразу отметила две вещи. Во-первых, юноша держался на удивление спокойно, если учесть, сколько человек взяли его на прицел. И, во-вторых, осфридским он владел почти безупречно.

– Что за глупые фантазии! Ваши земли никого не интересуют, – фыркнул Уоррен (я знала, что Уоррен лукавил: ведь и мы, и другие заморские государства уже успели завладеть весьма обширной территорией и продолжали расширять свои границы). – Между прочим, до меня дошли слухи, что икорийцы растревожили наших поселенцев в северных колониях. Если все окажется правдой, то вас навестят наши солдаты. Вот тогда у вас начнутся настоящие проблемы!

– Сожженные деревни, которые я видел – вовсе не домыслы! Мы требуем ответа.

Уоррен ухмыльнулся.

– Прошу прощения, но я почему-то не считаю, что вы двое можете выдвигать требования. Перевес явно на нашей стороне.

– Пристрелите их! – крикнул кто-то из толпы. – Надо расправиться с дикарями!

Икориец не шелохнулся и посмотрел на Уоррена в упор.

– Я надеялся, что нам не понадобится демонстрация силы, чтобы открыть переговоры для защиты невинных. Я считал, что вы цивилизованные люди.

– Цивилизованные! – с издевкой повторил Элиас. – Не вам говорить!

– Мы собираемся предоставить вам возможность уехать отсюда живыми, – процедил Уоррен ледяным тоном – от его напускного великодушия уже не осталось ни следа. – На севере есть хорошая тропа: она огибает Денхэм и как раз ведет на запад. Не сомневаюсь, что вы знаете этот путь – вы же именно так сюда и попали, верно? Короче говоря, живо поворачивайте и возвращайтесь обратно. Если будете ехать быстро, то к закату доберетесь до границы Денхэма. Я намерен оставить отряд охранять перекресток и прикажу своим людям пойти в разведку завтра утром. Если выяснится, что вы остались на нашей территории, вы умрете.

– Пристрелите их прямо сейчас! – заорал кто-то.

Икориец что-то негромко сказал своему спутнику. Бородач нахмурился и ответил юноше на икорийском языке. Светловолосый обратился к Уоррену:

– Мы продолжим переговоры в ином месте. Спасибо, что уделили нам время.

Икорийцы развернули лошадей, и я затаила дыхание: несколько мужчин вскинули ружья, целясь им в спину. Уоррен молча поднял руку, запрещая им стрелять.

Лошади икорийцев перешли в галоп и мгновенно унеслись за пределы досягаемости.

Неожиданная встреча с икорийцами стала главной темой для разговоров. Мнения путешественников различались между собой. Многие продолжали твердить, что следовало «сразу же их пристрелить». Другие считали, что снисходительность Уоррена только подтверждала его благородство.

– Он блефовал, – буркнул один пожилой мужчина за ужином и посмотрел на нас с Седриком. Отвернувшись, он сплюнул. – У него не было выбора. Убей он икорийца – и могла вспыхнуть новая война. Никто не знает, насколько икорийцы раздражены. А его речи насчет отряда, охраняющего дорогу… это полная чушь! Икорийцам даже компас не нужен. Если они решат ускользнуть и раствориться в лесу, то так и сделают.

Я бросила взгляд через головы поселенцев в дальнюю сторону лагеря, где сидел Уоррен. Его окружала еще более многочисленная свита, чем обычно: все превозносили великолепные дипломатические способности своего предводителя. Я и сама сочла решение Уоррена удачным, пока не услышала комментарий нашего спутника.

– Икорийцы оказались совсем не агрессивными, – призналась я. – Я бы держалась гораздо более враждебно, если бы меня вытеснили с моей земли.

– В истории случалось и не такое, – напомнил мне мужчина. – Не забудьте героев, которые когда-то вышвырнули людей из Осфрида. Добрый король Уилфрид. Саттингэм. Бентли. Ротфорд.

Услышав имя своего предка, я постаралась не поморщиться. Заселение Осфрида происходило в незапамятные времена! Но наш собеседник был прав. Дикари, с которыми воевал Руперт, были предками тех людей, которые пересекли на кораблях Закатное море и в поисках лучшей доли обосновались в Адории. Вернее, пытались это сделать с переменным успехом.

– Но здесь – громадные необжитые территории, – сказала я Седрику позже. – Адория в сто раз больше Осфрида. Почему сейчас происходят постоянные стычки?

Седрик оглянулся по сторонам. Стемнело, но мы еще могли различить высокие деревья, тянущиеся к звездам.

– Жадным всегда не хватает места. Не представляю, что будет с икорийцами и с этой землей. Осфрид когда-то тоже был диким, а теперь он расчищен и поделен на кусочки. – Седрик ласково на меня посмотрел и обнял за плечи. Я уловила аромат ветивера, уверивший меня в том, что не вся цивилизация осталась позади. – Я знаю одно: ночные дозоры усилили. Нам с тобой сегодня надо разойтись…

– Правда? – огорчилась я и вздохнула. Но, еще не договорив, я поняла, что Седрик не ошибся: по периметру лагеря собирались дозоры Уоррена. – Значит, я буду мучиться от бессонницы.

– Зато я усну как убитый, – усмехнулся Седрик.

– Тебе не нравится лежать рядом со мной?

– Наоборот, мне чересчур сильно это нравится! Я полночи думаю о том, как…

– Эй! – предостерегла я Седрика. – Тут дети!

Седрик взглянул на меня с шутливым укором.

– Я собирался сказать, что полночи думаю о том, как мы поженимся. Куда тебя заводят мысли! Тебя следовало бы отправить в пансион благородных девиц.

– Но формально именно ты отправил меня в пансион! – парировала я. – А если тебе хочется, чтобы я вела себя как-то иначе, винить можешь только самого себя.