– А ты – специалистка!

Я поняла скрытое в его словах предостережение. Верховая езда в Осфриде была всеобщим развлечением аристократии на время пребывания в загородных поместьях, но в Адории поселенцы ездили верхом исключительно ради выживания. Конечно, жемчужине Аделаиде не выпадало случая иметь дело с лошадями – если они не были запряжены в коляску или повозку.

Хорошо, что Седрик был начеку.

– Просто иногда я бывала на ярмарках, где торговали лошадьми, – нашлась я.

Я с трудом справилась с желанием сказать Седрику, что он неправильно сидит в седле и плохо держит повод.

– Она крепче, чем кажется, – заверил он меня. – Я зову ее Лиззи.

Я едва не возвела глаза к небу.

– Отличная кличка!

Оглядевшись, я заметила, что Тэмсин флиртовала с Уорреном: лицо у нее сияло. Мира куда-то запропастилась, и мне не сразу удалось отыскать ее взглядом: подруга внимательно слушала джентльменов, которые планировали, как будут исследовать неосвоенные земли. Неподалеку от них обнаружился Грант Эллиот: он подвез будущим поселенцам тюки с покупками, сделанными накануне.

– Мои союзницы меня бросили, – пожаловалась я.

Седрик склонился с седла и убрал упавшие мне на лоб непослушные пряди. Его откровенный жест меня удивил, но я тотчас поняла, что нам теперь ничего не надо скрывать.

– С тобой остался твой главный союзник, – утешил он меня. Заметив, на кого я смотрю, Седрик нахмурился. – Грант Эллиот показался мне на борту приличным парнем, но я выяснил, что он присоединился к охотникам на еретиков, которыми командует Уоррен.

– К охотникам на еретиков? – повторила я.

– Да, кое-кто поклялся «охранять горожан» в отсутствие Уоррена и найти аланзан со Звездного Пришествия, которые сбежали из тюрьмы. Грант вступил в отряд добровольцев.

– Увы, я делала у него покупки! – Я прикоснулась к своей широкополой шляпе. – Может, мне нужно ее вернуть?

– Не надо, – возразил Седрик. – Она мило смотрится.

Мне бы очень хотелось ехать верхом, но наших скудных средств явно не хватало на вторую лошадь, да и мое умение ловко сидеть в седле могло вызвать подозрения. Так что мне предстояло путешествовать в повозке Маршаллов: звучало это неплохо, но в действительности условия были далеки от роскошных. Маршаллам принадлежала простая грубая повозка, набитая всевозможными припасами, между которыми предстояло втиснуться мне и шестерым ребятишкам. Вдобавок у телеги не имелось навеса, и оставалось лишь надеяться на то, что под дождь мы не попадем.

Уоррен призвал нас к вниманию.

– Пора! – с пафосом провозгласил он, и его голос разнесся над толпой. – Мы отправляемся навстречу нашей судьбе!

И путешественники, и провожающие разразились криками – даже меня захватила жажда приключений. Я прощально обняла Тэмсин и Миру и забралась в повозку. Юбку-брюки я решила оставить до Хэдисена. Сейчас я была в изношенном ситцевом платьице на простом чехле: никаких тебе вышитых сорочек и нижних юбок! Если бы не набивной узор в цветочек, мой наряд вполне мог сойти за аскетичное платье какой-нибудь жительницы Грэшонда.

В повозке мне досталось узкое сиденье между двумя ящиками, покрытыми тканью. Садиться пришлось на грязные доски: попытка их протереть привела к тому, что я занозила пальцы. Спустя пять минут я убедилась в том, что о рессорах можно было только мечтать.

Я привалилась спиной к бортику, вспоминая нежно-палевую гостиную в родительском доме в Осфро. Глаз радовали мягкие ковры со сложным орнаментом. На стенах, обтянутых бархатными обоями, висели уникальные картины. На полу красовались вазы, вывезенные из восточных земель Цинь. В уютных глубоких креслах и диванах можно было утонуть. И, естественно, сонм слуг ежедневно тщательно прибирался в нашем особняке…

– Что-то случилось? – спросила у меня одна из девочек Маршаллов.

Ее звали Сара.

Я посмотрела на Седрика на его нелепой лошадке.

– Ничего! Я задумалась. Я ведь еще совсем недавно была в дороге.

Через час, когда Триумфальный остался далеко позади, мы миновали форт, где дежурил небольшой отряд солдат. Затем наш караван начал продвигаться по почти безлюдной местности: лишь изредка мы проезжали мимо крошечных поселений мыса Триумф. Раньше мне казалось, что и сам Триумфальный находился во власти дикой природы, но я ошибалась. Окраины колонии Денхэм выглядели так, будто в этих краях вообще никогда не ступала нога человека. Высокие деревья, которые стояли в Триумфальном, будто часовые, превратились в настоящую армию: они вытягивались стройными рядами, и порой нам было сложно проезжать между ними. Зрелище одновременно пугало и ошеломляло. Вот он – неприкрашенный Новый Свет!

Моего наивного энтузиазма хватило ненадолго. Когда объявили остановку на ночлег и я слезла с повозки, у меня подкосились ноги. От постоянной тряски и тесноты мышцы свело судорогой, словно я пять часов бежала по холмам. Ужин состоял из сухарей и полосок вяленого мяса – немногим лучше, чем на борту корабля. Костры разложили для того, чтобы обогреться и вскипятить воду, и меня отправили собирать упавшие ветки в качестве топлива. В основном мне удавалось собрать занозы.

Седрика, как и остальных юношей из группы, нагрузили множеством поручений, так что, мельком улыбнувшись мне за ужином, он сразу же куда-то исчез. Когда наступило время сна, мистер и мистрис Маршалл устроились на повозке, а их дети и я расстелили одеяла на жесткой земле. Ночью я изрядно продрогла: я положила на одеяло свою длинную кожаную куртку, но меня продолжал бить озноб. А еще меня не оставляла уверенность, что ко мне слетелись все комары колонии.

Я металась и ворочалась: раздражение мешало мне заснуть даже больше, чем суровые условия. Я поймала себя на том, что опять вспоминаю наш семейный особняк в Осфро. На сей раз меня преследовали мысли о моей кровати. Матрац, на котором разместилось бы пять человек. Шелковое постельное белье с ароматом лаванды. В прохладную ночь – сколько угодно одеял…

Я не сразу заметила, что плачу, и поскорее встала, чтобы ненароком не разбудить детей. Завернувшись в тонкое одеяло, я быстро отошла от повозки, минуя спящих путешественников. Некоторые мужчины засиделись у костров. Они играли в кости, обменивались ленивыми репликами и скользили по мне равнодушными взглядами. Я добралась до границы нашего лагеря – достаточно далеко, чтобы остаться одной, не углубляясь в чащобу.

Присев на поваленное дерево, я спрятала лицо в ладони и попыталась подавить горестные рыдания. Мне было бы крайне неприятно, если бы о моей слабости донесли Уоррену. Страшно представить себе, как он посмотрит на меня сверху вниз с нарочитым сочувствием и скажет: «Вы могли бы стать моей женой, Аделаида. Могли бы ехать в удобной карете и спать в моем шатре». Я видела, как кто-то из его людей вечером затащил туда матрац.

Меня тронули за плечо, и я вздрогнула. Рядом оказался слегка растерянный Седрик. Он был занят делами, и я не видела его целый вечер.

– Вот ты где! Я не хотел тебя напугать.

Я яростно терла лицо.

– Что ты здесь делаешь?

– Я подошел к повозке Маршаллов, надеясь отозвать тебя на пару слов. Тебя там не оказалось, и я начал тебя искать. – Он потянулся ко мне, но я отстранилась. – Что с тобой?

– Ничего.

– Аделаида, я серьезно. Не ври мне.

Я всплеснула руками:

– Выбери что хочешь, Седрик! За обедом вместо салфетки пришлось использовать юбку. Ванной нет. Я постоянно глотаю мошек. А вонь! Я понимаю, что во время поездки мыться не получится, но неужели никто не мог хотя бы облиться водой накануне? А ведь прошел всего один день!

– Ты знала, что будет непросто, – тихо произнес он. – И уже жалеешь о том, что…

– Мы вместе? – закончила я за него. – Нет. Ни на секунду. И это приводит к самому худшему: мне противно, что я так настроена. И я ненавижу собственное нытье! Прости меня, Седрик: я слишком слабая, чтобы поставить нашу любовь выше дорожных трудностей!

– Никто не говорил, что ты должна наслаждаться дорогой.