Отец. Ну что, получила нашлепки?

Мари. Я теперь его невеста.

Сосед. Слава Богу! Можно будет жить спокойно. Одну только остается выдать замуж.

Отец. Кого это?

Сосед. Катрин, болван!

Отец. Ой, точно. Все время забываю, что она не мальчик. Он ничего, твой американец?

Мари. Симпатичный. Хотел, чтобы мы сразу поженились.

Отец. Ну и слава Богу! Недолго ты себе муженька подыскивала. А куда он отправился?

Мари. За вещами.

Отец. Так. Значит, Мари тоже замуж выходит. Красивая церемония получится, надо будет в один день все устроить. (Взрывы, топот, шаги, стук в дверь.) Войдите! (Дверь открывается. Просовывается чья-то голова. Оказывается, Немца.)

Немец. Ой, извините! (Дверь захлопывается. Душераздирающие крики на немецком языке.)

Мари. Что-то они сегодня нервные.

Сосед. Ну, Андре, что новенького?

Андре. Не понимаю, что она там делает? Хайнц все еще у нее в комнате.

Отец. Не имеет значения, потом у нее спросим. (Направляется к радиоприемнику и крутит ручку настройки.)

Мари. Еще рано.

Сосед. Самое время. (Смотрит на часы. В динамике слышится шуршание.)

Отец. В это время трудно Лондон поймать.

Сосед. Из-за проклятой высадки. Шум со всех сторон. (Слышатся позывные.) Все! Поймал. Самое время.

Отец. Наконец-то! Не могу без музыки работать.

Сосед (хлопая себя по лбу). Ура! Придумал. Надо почтальонше позвонить.

Отец. Зачем?

Сосед. Как это! Твоих детей предупредить. (Негромкая музыка.) Пусть придет.

Отец. А что, неплохая мысль. (Сосед идет звонить. В это время Отец несколько раз сильно ударяет молотом по рубанку. Из левой двери выходит Мать.)

Отец. Мари пришла. Знаешь, твоя дочь замуж выходит за американца.

Мать (заливаясь слезами). Моя девочка!.. Дай я тебя обниму! (Мари кидается ей на грудь.)

Сосед (возвращается). Потрясающе! Она дочек не путает.

Отец. Ладно, ладно, не плачь. Ты коров подоила?

Мать. Разумеется. (Подпрыгивает.) Ах, башка дырявая. Я утюг не выключила. Побегу шнур из розетки выдерну. (Выбегает, потом возвращается.) Надо же, а они гораздо меньше места занимают, когда их прогладишь.

Отец. Кто?

Мать. Коровы. (Направляется к выходу.) И как это я раньше не догадалась. (Выходит.)

Сосед. Почтальонша идет.

Отец. А что мы им отправим? Нужно решить до того, как она придет.

Сосед. Она скоро придет. Почта — через дорогу.

Отец (усаживается за стол). Вот я и говорю, надо быстрее. (Все трое погружаются в раздумья.) Думай быстрее, Андре.

Почтальонша. Я через двор вошла.

Отец. Сам вижу, что через двор! Что нового?

Почтальонша. Штукатурка так кусками на башку и сыплется.

Сосед. У вас тоже?

Почтальонша. Такой шурум-бурум!

Отец. Не знаю, что там у вас происходит, по мне — так все спокойно. (Страшный шум за сценой. Два американца вбегают в комнату и закрывают за собой дверь.)

Сцена XVIII

Первый американец. Я тебе должен десять долларов.

Второй американец. Давай.

Отец (разгневанно). Здравствуйте, господа.

Американцы (дуэтом).

Может, мы мешаем?

Отец. Послушайте, в конце концов, вы уже пятые сюда врываетесь. Здесь, между прочим, люди важным делом занимаются. Что вам надо?

Американцы. Извините нас, пожалуйста... Мы нехорошо поступили... Но нам так хотелось... с приятелями... посмотреть французскую ферму... ну мы и зашли...

Отец. А других ферм вы не нашли, кроме моей?

Первый американец. Только ваша еще цела.

Сосед. Черт подери! Вы хотите сказать, что от моей ничего не осталось?.. (Поспешно уходит.)

Сцена XIX

Отец. Ладно, мы вам ее покажем. Но все-таки, если каждый раз высадка будет в Арроманше, и народ будет тут толпами ходить, мы с ума сойдем.

Почтальонша. Никогда бы не подумала, что америкашкам нравятся старые развалюхи.

Мари. А у этих фигура — ничего. (Подходит к ним.)

Первый американец. Консервов хотите?

Второй американец. А шоколадок?

Мари. Лучше подарите мне свои нашлепки...

Первый американец. Наши что?

Мари. Нашлепки... а в английском такого слова нет?

Первый американец (соображая). Вроде нет...

Отец. Так будете дом осматривать?..

Мари (показывая на пуговицы на обшлагах). И вот эти штучки.

Второй американец. Нельзя. Нас накажут. Пойдем, Джерри, дом посмотрим.

Отец. Вот смотрите. Лестница на второй этаж. Вот. Наверху — чердак. Залезайте и спускайтесь. Налево — двор, направо — двор, внизу — яма для отбросов. Здесь — люк. А правда, что вы о них думаете?

Первый американец. О ком?

Отец. О фрицах. Ну, о немцах... Чудаки, да? Вам не кажется? По-моему, странные они какие-то.

Первый американец. То есть как? Они здесь?

Отец. Да их тут полным-полно!

Второй американец (его осенило). А, черт! Теперь я понимаю, зачем они нас высадили! Чтобы мы с немцами дрались! Нет, чтобы заранее сказать!..

Первый американец. Тогда все ясно. Теперь до меня дошло, почему в нас стреляли. Видите ли, важные операции всегда производятся совершенно секретно.

Второй американец. Это и есть демократия. (Оба застывают по стойке «смирно» и поют: «Happy birthday to you...»)

Отец. И что, неплохие результаты дает ваша демократия?

Первый американец. Неизвестно, военная тайна. Осматривать пойдем?

Мари. Ну пожалуйста... Подарите мне ваши золотенькие штучки...

Второй американец. Сказал же, что нельзя. Дура, что ли?

Мари. Я вас провожу.