Между тем Лидия уже возвращалась с кухни, неся в руках увесистый поднос с чайником, из носика которого завитушками поднимался пар, маленькой вазочкой абрикосового джема и парой чашек.

— Ты нашёл что-нибудь? — разлив горячий и сильно пахнущий мятой чай по чашкам и устало пристроившись на стуле напротив, спросила она.

Гарри втянул носом ароматный запах и, только когда отпил маленький глоток и ощутил, как горячая жидкость практически обжигала язык и горло, невинно спросил:

— Ты о чём?

— О жилье. Ну что ты как ребёнок, в самом деле! — голос её звучал ровно, но не заметить в нём этих интонаций мог только разве что глухой. Каких интонаций? Разочарованной и раздражённой матери, вот каких.

— Нет ещё, — кончиком ложки Поттер подцепил джем и отправил его в рот. — Не беспокойся. Всё будет в порядке.

— У тебя остался месяц. Всё будет не в порядке, если не поторопишься.

Гарри закатил глаза. С его возвращения в приют прошла всего неделя. Как Лидия не могла понять, что найти жильё за столь короткое время было просто невозможно, особенно учитывая, что у него ещё не выдалось ни одной свободной минуты? Конечно, она просто беспокоилась за него и всячески пыталась помочь, он прекрасно это понимал, но легче от этого не становилось.

В приюте слухи разлетелись за пару часов, и уже к вечеру того же дня в теме каждого разговора непременно присутствовали упоминания Эванса, содомии и причитаний об отмене казни через повешение. Гарри порядком удивляло то, что никто до сих пор не пожаловался властям. Не было доказательств? Храбрости? Или причина была в том, что Поттера, рано утром аппарировавшего на работу и среди ночи возвращавшегося непосредственно в комнату, застать было проблематично? Скоро его ещё и в связях с Сатаной за это обвинят.

— А что насчёт тебя? Где ты живёшь? — «незаметно» решил он перевести тему разговора.

В самом деле, Лидия знала чуть ли не всё о нём… ну, ладно, не всё, конечно, и даже не большую часть, но он хотя бы был с ней предельно честен и открыт. О ней же самой он не знал практически ничего, кроме пары малозначительных и ещё нескольких рассказанных посторонним человеком фактов. Да и фактов ли?..

— Тебя это не касается, — её губы дрогнули в улыбке, или ему снова показалось?

— Так почему же тебя касается моя жизнь? — фыркнул Поттер, нисколько не обидевшись, потому что, собственно, и не ждал на самом деле честного и откровенного ответа.

От ответа на вопрос, явно привёдшего её в тупик, её спас скрип открывающейся двери. Гарри взглянул на Лидию и увидел в её взгляде замешательство, точно такое же, какое, он готов был поклясться, отражалось в его собственном.

Впрочем, замешательство Лидии очень быстро рассеялось, и она крикнула:

— Прошу прощения, кафе уже закрыто!

В ответ не раздалось никакого отклика. Может, им просто показалось, что кто-то пришёл? Или дверь сама случайно открылась? Ну, на крайний случай, бродячая кошка или собака? Лидия поднялась из-за стола, явно намереваясь проверить, что же это такое было.

— Давай лучше я, — предложил Поттер, тоже вставая на ноги.

— Сиди уж, — фыркнула она. — Не набегался ещё за день?

— А вдруг там маньяк какой-нибудь?

— Тогда тем более сиди здесь, — уголок её губ дрогнул. Не улыбка, но хотя бы намёк. — Выискался рыцарь, — ехидно добавила она.

Лидия ушла, оставив его в одиночестве. Гарри прикрыл глаза. В это мгновение, пока никого рядом не было, можно было не притворяться. Он устал, ужасно устал. Устал от проблем, уже существовавших, старых, только-только наваливавшихся на него и тех, которых пока ещё даже не было. Но они будут, и их будет много, он знал. Ему так хотелось стать маленьким зверьком и зарыться глубоко-глубоко в тёплую норку и проспать там неделю, месяц, год, всю жизнь. Или даже не становиться зверьком, а просто уснуть где-нибудь в тёплом и безопасном месте, где не было угрозы какой-нибудь очень неприятной каверзы или возможности оказаться за решёткой.

Раздались тихие шаги. Лидия вернулась. Как всегда, ничего не говоря, конечно же.

— Ну, что там? Скажи, что это просто кошка, — потерев глаза, устало спросил он.

— Нет, не кошка, — голос Лидии звучал как-то странно. То ли насмешливо, то ли издевательски. — Я ухожу, а ты разбирайся с этим сам. До завтра.

— «Разбирайся» с чем? — он обернулся, намереваясь съязвить по поводу ухода от темы, но Лидии уже не было. Снова скрипнула дверь — Лидия ушла, оставила его… наедине с Алом.

— Привет? — махнув рукой, Дамблдор улыбнулся, но не как всегда, широко, во все тридцать два зуба, а неловко и неуверенно.

— Привет, — словно эхом, откликнулся Гарри. Он не видел Ала всего неделю — целую неделю — и ужасно соску… ну, то есть хотел увидеть его снова, поговорить, просто побыть рядом.

Ал неуверенно подошёл к столику и присел на стул, на котором буквально несколько минут назад сидела Лидия.

— Хочешь чая? — чтобы хоть как-то заполнить тишину, воцарившуюся в зале, поинтересовался Поттер. Звук собственного голоса показался ему каким-то странным, будто бы чужим.

— Нет, спасибо, — Ал снова улыбнулся, шире, более уверенно. Через минуту вновь повисшего молчания он как бы между прочим сказал: — Ты не ответил ни на одно письмо.

Гарри опустил взгляд на свои пальцы, которые выводили невидимые узоры на стенках чашки. В голосе Дамблдора прозвучали грусть и обида, или ему так просто показалось?

За неделю Ал прислал три письма, в каждом из которых очень настаивал на том, чтобы Гарри приехал как можно скорее. Поттер внимательно вчитывался в каждую строчку, впечатывая в память каждое слово и впитывая в себя еле уловимый запах шоколада, которым отчего-то пропитался пергамент, аккуратно складывал письма в мешочек и… ничего не писал в ответ. Он всё ещё был растерян и сбит с толку, не понимал, как следовало себя вести, что нужно было делать в данной конкретной ситуации и в жизни вообще, не знал, что чувствовал, хотя нет, знал, конечно, где-то глубоко в душе, но не хотел… или просто боялся этого?

— Я не знал, что написать, — Гарри посмотрел в глаза Альбуса, большие и тёмные, словно впитавшие темноту позднего вечера. — Я уже сказал всё, что мог, в поезде.

Напрасно он вспомнил это. От упоминания «Хогвартс-экспресса», воспоминания о поцелуе его снова охватило смущение. Заметив улыбку Ала, хотя тот и пытался прикрыть её рукой, он покраснел так, как никогда, казалось, раньше не краснел, а ещё по всему его телу волнами разлился жар, но не от смущения, а от странного головокружительного чувства. Такое чувство обычно возникало при опьянении, но сейчас ведь он не пил ни грамма спиртного, только чай. Так от чего же он был так взбудоражен и возбуждён?..

— Как ты нашёл это место? — поспешно перевёл он тему. По насмешливо выгнутой брови Дамблдора, он понял, что сделал это слишком поспешно.

— Написал профессору Джонсу, попросил адрес твоего приюта, — пожал плечами Ал, медленно подтаскивая к себе чашку Поттера. — Нашёл это Мерлином забытое место, а тебя там не оказалось. Пришлось…

— Погоди, — перебил его Гарри. — Ты был в приюте?

— Ну да. Пришлось целый час…

— Нет-нет, подожди. Что? То есть, ты просто пришёл туда и… что дальше?

— Я же говорю, — терпеливо продолжил Дамблдор, — тебя там не оказалось. Потом я целый час прождал, пока хозяйка сможет уделить мне пару минут. Такая занятая, прямо королева Англии, — съязвил он.

— Хозяйка, — словно эхом, откликнулся Поттер. — Миссис Картер?

— Ну да. Она сказала, что ты на работе, дала адрес. Дольше всего я искал это место, но нашёл-таки, как видишь, — Альбус улыбнулся и, словно невзначай, коснулся пальцами пальцев Поттера.

— Почему она сказала тебе? — нахмурился Гарри, напрягшись от этого прикосновения. Было не по себе, но приятно, даже очень. — Ты что, заколдовал её?

Дамблдор фыркнул.

— Больно надо! И вообще, не думал, что ты обо мне такого плохого мнения!

— Альбус, — Гарри предостерегающе покачал головой и убрал руки под стол. Сейчас было не до шуток и спектаклей.