— Прекратите, Марк, — голова гудела, и Гарри уже не хотел слушать дальше.

«Но ведь ты сам хотел узнать правду», — ворвался в круговорот мыслей внутренний голос, сразу же тем не менее там затерявшись.

— Вы долго не могли поверить в Хогвартс, потому что так долго воображаемая вами сказка наконец стала явью, как не могли поверить и в то, что ваши новые друзья реальны. Но вы прошли вместе и огонь, и воду… точнее, и сражения, и серийных маньяков, и Тёмных Лордов, и они — те, кому вы доверяли и будете доверять безоговорочно. Помните об этом, потому что иного выхода нет.

— Хватит! — крикнул Гарри и ударил кулаком по столу. — Откуда вы всё это знаете? Кто вы? Что вам нужно? Зачем…

— Каждый из вас задаёт на удивление скучные и однообразные вопросы, — уныло хмыкнул Марк. — Помню, Чезаре Борджиа спросил, за что я продал свою душу дьяволу. Пожалуй, это был самый оригинальный вопрос из всех.

— Чезаре Борджиа?

— Да, я был его верным соратником. Он умирал у меня на руках. Кажется, это было целую вечность назад. Впрочем, так оно и было, — Марк на мгновение замолчал, будто вспомнил что-то болезненное. — Мой путь начался в конце одиннадцатого века, во время первого крестового похода. Я помню его, будто это было только вчера. Тогда цель казалась очень важной — я был молод и глуп, гнался за славой, признанием и богатством, — сейчас же всё представляется сущей глупостью, — он улыбнулся в своей излюбленной манере, но было в этом жесте нечто печальное. — Во время осады Иерусалима стрелы сыпались градом. Одна из них попала в меня. Я умирал, и единственное, о чём я мог думать, — как же глупо умереть так, под этим непростительно красивым небом, на чужой земле, в крови — своей и чужой, принадлежащей таким же, как я сам.

Я очнулся в тёмной лачуге. Я был жив, мои раны перевязали, но моя жизнь больше не принадлежала мне. Меня спасли, но не для меня самого, а для… этого. А потом всё завертелось, годы пролетали за годами, десятилетия — за десятилетиями. Века — за веками. Я стал свидетелем многому, я знал многих людей, мне доверяли слабые правители и простые крестьяне, в чьих руках оказывались судьбы народов.

— Вы издеваетесь? — терпение Гарри кончилось. Что за чушь несёт Марк? — Говорите прямо, иначе я за себя не отвечаю.

— Как вы нетерпеливы, Гарри. Я как раз к этому подходил.

Марк поднялся на ноги и, заложив руки за спину, сверху вниз посмотрел на Поттера.

— Организация, на которую я так или иначе работаю вот уже восемь сотен лет — хотя это даже организацией назвать нельзя, и я не представляю, какое определение подходит этому больше всего, потому как все зовут его просто Орденом, — контролирует всё, что связано со временем. Знаете, Гарри, некто вроде вас как раз вписывается в сферу моей деятельности.

— Да что вы можете знать обо мне? — зашипел Гарри, вскакивая на ноги и становясь на один уровень с Марком.

— О, Гарри, я знаю о вас больше, чем вы сами знаете о себе. Я бы мог вдаться в такие вульгарные подробности, как снитч и перемещение на сотню лет в прошлое, но зачем мне рассказывать вам о том, что вы и без того знаете?

— Расскажите всё, Марк, хватит ходить вокруг да около.

— Задавайте вопросы, Гарри, и я отвечу, но будьте осторожны, вы можете задать не больше девяти вопросов, — Марк снова присел, сложив руки одна на другую, словно послушный мальчик.

— Что за Орден? — вскинул голову Поттер. Игра началась, и играть нужно было умело.

— О, их несколько. По сути, изначально это был один большой Орден, но время не проходит бесследно ни для одного крупного образования, будь то государство, или религия, или человеческие отношения, и первоначальный Орден распался на несколько мелких паззлов. Символ нашего Ордена, как вы уже могли догадаться, — роза.

— Коричневая, — хриплым голосом перебил Гарри. Мысли в голове завертелись с чудовищной скоростью, если не вставая на свои места, то хотя бы начиная свой долгий путь.

— Да, — Марк улыбнулся, как родители улыбаются ребёнку, правильно сосчитавшему до десяти.

— И в чём суть?

— Нам ведомо время. Мы извлекаем уроки из прошлого и бережно охраняем будущее, мы разливаем по флаконам моменты, которые могут стоить кому-то жизни, а могут спасти чью-то душу, мы спасаем людей от необдуманных поступков и неосторожных шагов, а они думают, что всё это проделки судьбы.

— Пророки?

— Нет, боги упасите, — засмеялся Марк, и смех этот был, как падающие на пол хрусталики. — То ещё оскорбление.

— Что тогда? — требовательно спросил Гарри, нахмурившись. Он запутался, он ничего не понимал, он злился, и от всего этого раскалывалась голова.

— Просто глупцы, продавшие свои души в обмен на вечную жизнь, — улыбка Марка стала ещё шире, как будто вопрос пришёлся на его самое больное место.

— А что насчёт остальных Орденов? Они занимаются тем же?

— О, конечно же нет, — Марк казался меланхоличным, как будто мыслями находился где-то далеко, но отвечал на удивление логично. — Орден Орхидеи постигает тайны разума и хранит все знания, доступные миру с древнейших времён. Орден Чертополоха — самый странный Орден. Не знаю, связано ли это с тем, что они изучают материи души и духа, или туда сразу берут несколько сумасшедших. Красная калла — таинство любви. Существует поле нитей, которое было соткано тысячелетия назад и продолжает плестись и поныне. Светло-зелёные там — зарождающаяся любовь. Со временем, если любовь не убивают люди, нити становятся толще и темнеют, становясь изумрудными. Таких мало. Большая часть полотна состоит из чёрных обугленных обрывков. Есть и другие нити, но этот элемент — единственный, о котором мне доподлинно известно. Жёлтый мак — атрибут правителя. В этот Орден всегда входили советники королей, царей и императоров. Вереск — удел воина. Назовите любого истинного воина, чьё сердце принадлежало огню и стали, — и я скажу, какое место в иерархии Ордена принадлежало ему. Незабудка — судьба девы, её честь, достоинство и чистота, вера в мужчину и доброта к детям. Самый странный Орден. Часто даёт сбой: посмотрите, к примеру, на мисс Лидию, — Гарри хотел было сказать, что у Лидии для такого нрава были вполне себе обоснованные причины, но Марк не дал ему ни шанса прервать себя. — Самый яростный из Орденов, что очень иронично, — Орден Пиона. Белого, да. Служители его охраняют детей и, будто бы настоящие волшебники из хороших сказок, поддерживают их веру в добро, родителей и магию с помощью маленьких, но в то же время больших чудес. На их фоне мне кажется, что то, что делаю я, — сущее прожигание жизни. А потом я вспоминаю, что не люблю детей, да и на жизнь свою мне грех жаловаться, и всё становится на свои места.

Марк замолчал, и Гарри решился наконец вставить слово.

— Как всё… цветисто. Ордена Ромашки у вас нет? — фыркнул он.

— Увы, что есть, то есть. Наименования всему этому когда-то очень давно давали монахи. Некоторых это смущает, но, поскольку подобные названия часто в ход не идут — вслух об этом не говорят, а на письме обычно используются только буквы, — замыслы с переименованием были отложены в долгий ящик, — Марк развёл руками. — Ордена Ромашки нет, увы, потому что всего Орденов восемь. Раньше их было девять, но Орден Ириса погиб вместе с последним его представителем. Крайне иронично, учитывая, что то был Орден мира.

Марк замолчал. Не перевёл дыхание, а именно закончил говорить. По крайней мере пока что. Гарри же не знал, что и думать. С одной стороны, всё это казалось полнейшей чушью, а с другой, вообще не было связано с тем, что он хотел услышать. Словно прочитав его мысли, Марк задумчиво вопросил в воздух:

— Зачем я всё это рассказал? Ведь, в сущности, это не имеет значения? — он проницательно посмотрел на Гарри и, видно, понял, что именно так тот и думает. — Всё это время я подводил к своему собственному долгу перед вами и человечеством и ошибке в глазах Ордена.

Гарри напрягся. Долг перед ним и человечеством? Что за?..

— А теперь, Гарри — Марк наклонился к нему, опёршись на локти, — вдумайтесь в то, что я сейчас скажу, — убедившись, что Поттер внимательно слушает, низко и певуче проговорил: — Я не могу рассказывать человеку его будущее. Но прошлое — да.