Гарри не мог позволить ему уйти просто так. Рванув с места, он дёрнул Марка за рукав пальто и со всей доступной силой прижал его к стене, надавив локтем на горло.
— Не хочу показаться грубым, — зашипел он, сильнее надавливая на его горло, — но либо вы рассказываете мне всё прямо сейчас, ни слова не смея утаить, либо я продемонстрирую вам то, чему авроров обучают в Академии при Министерстве Магии. Поверьте, будет больно.
Марк хрипло рассмеялся и, нервно облизнув губы, заговорил, растягивая слова:
— Такое прекрасное преступление — находиться так близко к вам, Гарри.
Зарычав, Поттер приставил палочку к груди Марка и вскинул брови, надеясь, что намёк предельно ясен. Он больше не был тем наивным школьником, надеявшимся победить зло, имея в арсенале лишь Экспеллиармус и Ступефай. Их учили пробуждать в себе злость для эффективности боя, допроса, выживания — чего угодно. И сейчас он был чертовски зол.
— Выбор за вами, Марк, но на вашем месте я был бы более благоразумным, — не сдерживая ярость, прошипел Гарри.
— К счастью, вам никогда не доведётся побывать на моём месте.
— Последнее предупреждение…
— Гнев не к лицу вам, Гарри, — промурлыкал Марк, обводя его взглядом, от которого Поттер почувствовал себя грязным. — Уж я знаю, поверьте.
Рыкнув, Гарри усилил натиск палочки. Марк повёл бровью и, глядя на него из-под опущенных ресниц, заговорил в своей излюбленной манере, то ли флиртуя, то ли насмехаясь:
— Я расскажу вам всё, что захотите узнать, но то будет только завтра, в этом же месте и в это же время. Даю слово. А теперь не могли бы вы убрать палочку и руку? Боюсь, для моей кожи ваши прикосновения слишком разрушительны…
— Откуда мне знать, что вы не обманываете? — подозрительно прищурился Поттер.
— Я никогда не обманываю, Мордред упаси. Как показала история — человечества, моя собственная, ваша, — ложь не спасает даже в самых безвыходных ситуациях.
Гарри передёрнуло от очередной бессмысленной фразы, зацепившейся за край сознания и, как он думал, надолго увязшей в лабиринтах памяти. Исподлобья глядя на Марка, он резонно заметил:
— Но недоговаривать — ваше призвание.
— Всего лишь издержки профессии, — Марк пожал плечами, насколько это позволяло его положение. — Но сейчас я говорю чистую правду. Приходите завтра, и вы узнаете всё. Приходите завтра, Гарри Поттер.
Растерявшись на долю секунды, Гарри немного ослабил хватку, но Марку этого хватило. Мгновение — и Поттера оглушил хлопок аппарации. Он стоял один посреди обеденного зала, сбитый с толку и полностью опустошённый.
========== Глава 31. Исход ==========
We’re trying so hard to get it all right,
But only feel lonely at the end of the night.
(Мы так сильно стараемся всё исправить,
Но лишь чувствуем себя одинокими к исходу ночи.)
Mikky Ekko — Smile
Гарри был в ступоре. В один-единственный момент его мир рухнул, что-то в душе надломилось, ниточки, удерживавшие его кукольное тело, были перерезаны, и лишь усилием воли ему удалось не упасть, подобно тряпичному человечку. Его нашла Лидия — минуту спустя или десять, а может, и целый час после того, как Марк исчез, — а Поттер стоял всё так же и до сих пор чувствовал в своих руках его шею, будто это было мгновение назад. Она спрашивала, но Гарри не слышал. В голове набатом отдавались слова Марка и его дразнящие, играющие на нервах интонации: «Приходите завтра, Гарри Поттер. Приходите завтра… приходите завтра… приходите, приходите, приходите… завтра…» Лидия трясла его за плечи, звала и кричала, спрашивала, что произошло, и казалась не на шутку встревоженной, что, как отмечало подсознание, было весьма забавно.
— Оставь меня в покое! — мгновенно выйдя из себя, зарычал Гарри. Внезапная, неконтролируемая ярость охватила его. Ему слишком надоели эти игры. Жёстко схватив Лидию, он грубо её встряхнул: — Что об этом знаешь ты? Отвечай мне, Лидия!
— Убери от меня руки, Эванс, — зашипела та, извиваясь в тщетной попытке вырваться. — Совсем обезумел?!
— Отвечай!
Он не контролировал себя. Втайне Гарри понимал, что Варанс, вероятно, была тут совсем ни при чём, но злость, слишком долго копившаяся в душе, требовала выхода, и Лидия в свете последних событий казалась идеальной жертвой.
— Что я должна ответить, Гарри? — ровно и спокойно, словно решила, что гнев тут явно не сработает, спросила она, выгнув бровь. Лидия вела себя так, будто всё это было в порядке вещей. Будто в каком-то десятке сантиметров от неё не стоял разъярённый мужчина, явно сильнее и опаснее её.
— Не говори, что ничего не знаешь, — Поттер дёрнул её за руку и, подведя к столу, усадил, надавив на плечи. — Не заметить вашу близость с Марком не смог бы даже мистер Гэмптон. Ваши посиделки, секреты, изолированность и скрытность от всего остального мира говорят сами за себя. А теперь не смей отрицать. Что ты знаешь?
Лидия стиснула зубы, на лбу пролегли глубокие морщины, но выражение её лица оставалось спокойным.
— Тот факт, что я провожу с Марком больше времени, чем то предполагает случайное знакомство, совсем не значит, что я секретный агент или шпионка, — её голос источал яд. — Между людьми такое иногда случается, не мне тебе рассказывать.
— Не мне тебе объяснять, кто такой Марк.
Голос Гарри звенел от гнева, глаза горели безумием, но первоначальный испуг Лидии прошёл, и всё это, казалось, ни капли её не трогало. Сложив руки на груди, она упрямо и гордо смотрела на Поттера, стойкая и недвижная, словно башня.
— Я не знаю, о чём ты говоришь, — холодно отчеканила она. — Сочувствую, если тебя что-то так сильно задело, расстроило или испугало, но при всём желании, — Лидия искривила губы, показывая, насколько велико было её «желание», — всё, чем я могу тебе помочь, — чашка чая с коньяком и псевдоутешительные речи, смысл которых сводится к тому, что всё будет хорошо.
Гарри не мог понять, смеётся она над ним или говорит серьёзно: с Лидией всегда так было, то ли из-за её своеобразного чувства юмора, то ли из-за его полного отсутствия. Он долгое время смотрел на неё, но так и не сумел прочесть её мысли и чувства — это тоже его разозлило: все, абсолютно любой школьник мог читать его, как открытую книгу с огромным шрифтом, а сам он не мог предугадать даже действия кота. Шумно выдохнув и, качнув головой, он рывком поднялся, подхватил свои вещи и аппарировал, оставив Лидию в одиночестве, как Марк оставил в одиночестве его самого.
После этого Лидия просидела в кафе ещё несколько часов, в темноте лондонской ночи и перестуке дождевых капель об окна и черепичную крышу. Дождь усиливался, к рассвету и вовсе начало штормить. Задумчиво крутя в пальцах вытащенный из фартука карандаш, она со злостью думала об обезумевшем Эвансе и об очередной глупости Марка, хотя, казалось, в его-то возрасте… ну да что там, Марк всегда оставался и останется мальчишкой, слишком много говорящим попусту. Лидию беспокоило то, что надвигалось, потому что это было явно нечто стократ страшнее шторма.
Гарри появился в гостиной, чуть ли не перед самым носом Геллерта. Он был не в духе, и это чувствовалось за милю. Не обращая на Гриндевальда внимания, даже не глядя на него, он бросил мантию на диван и прошёл на кухню. Подошёл к столу, задумчиво поглядел на корзинку с фруктами, затем один за другим начал хаотично открывать и закрывать ящики в поисках чего-то, чего сам не знал. Он чувствовал себя потерянным и лишённым всякого смысла существования.
— Всё в порядке?
Геллерт оказался сзади неожиданно и крепко стиснул его плечо. Гарри вздрогнул, мимолётно глянув назад, передёрнулся, скидывая ладонь Гриндевальда, и поспешно отвернулся.
— Да, — коротко буркнул он. Он знал, что Геллерт не заслуживает такого отношения, но внутренний голос заговорщически нашёптывал, что тот такой же, как Марк: эгоистичный, скрытный, ироничный. Игрок чужими жизнями.
— Хочешь об этом поговорить? — голос Геллерта, по-прежнему ровный, обволакивал, но злость Гарри была сильнее. По крайней мере пока.
