— Ах ты, маленький пижон, — Альбус громко расхохотался, буквально давясь смехом, и, повалив Гриндевальда на спину, навалился на него сверху. Внезапно глаза Ала расширились, а губы тронула загадочная довольная улыбка. Склонившись, он, всё так же улыбаясь, коснулся губами губ Геллерта в мимолётном поцелуе и прислонился лбом к его лбу, зашептав: — Я мог бы и помочь тебе.

Гарри наблюдал за всем этим с улыбкой на губах. Он больше не ревновал и не чувствовал себя лишним, только наслаждался их и своим счастьем и удовольствием. Геллерт был всё так же хмур и суров, категорически отказываясь даже приближаться к озеру, отговариваясь тем, что в тени ему было куда как лучше.

Альбус резко поднялся, уперев руки в бока, и перевёл показательно суровый взгляд на Гарри.

— А ты пойдёшь, смею надеяться?

Поттер тихо рассмеялся и, кивнув, тоже встал на ноги. Подойдя к Алу, он обернулся и кинул нахальный, хитрый и полный насмешки взгляд на Гриндевальда — оставалось только язык показать, и всё, прямиком в ясли.

Альбус крепко взял его за руку, переплетя пальцы, и быстрым шагом направился обратно к озеру, нарочно полностью игнорируя Геллерта, который предпринял было попытки оправдаться и умилостивить Дамблдора, но были они откровенно тщетными. Остановившись у самой кромки воды, Ал развернул Гарри к себе и, стремительно сократив расстояние, глубоко его поцеловал, специально дразня Геллерта. Постепенно порывистый, подчиняющий поцелуй стал более тягучим, мягким и нежным, и Гарри полностью растворился в удовольствии и в разы усилившемся возбуждении. Он чувствовал, как Ал медленно раздевал его, как расстёгивал пуговицу за пуговицей, как рубашка соскользнула с плеч, а брюки, больше не удерживаемые ремнём, спали вниз. Возбуждение становилось болезненным, и Поттер подался вперёд, потираясь пахом о бедро Ала.

— Идём со мной, — хриплый шёпот вывел его из некоторого рода транса. Гарри моргнул несколько раз и встряхнул головой, Дамблдор же тем временем уже тянул его в воду.

Вода действительно была тёплой, что нисколько не удивляло. Она обволакивала, приятно холодя разгорячённую кожу, ощущение водорослей под ногами поначалу казалось неприятным, но потом Гарри привык, а вскоре, по мере того, как Альбус заводил его всё дальше и дальше, они и вовсе исчезли. С удивлением Гарри осознал, что вполне себе спокойно плавал, хотя, думалось ему, в большей степени его поддерживал Дамблдор. Поттер прислушался к ощущениям. Он чувствовал спокойствие и умиротворение, все проблемы словно отошли на задний план, и важным было лишь то, что происходило сейчас. А сейчас были крепкие надёжные объятия Ала, шелест листвы вековых деревьев, с которой играл ветер, стрёкот кузнечиков и щебет птиц.

Внезапно идиллия была разбита, разразилась громким всплеском и разлетелась мириадами брызг. Воздух выбило из лёгких, вода сомкнулась над головой, перед взором стояла голубоватая завеса, а Альбус, так неожиданно, нагло, абсолютно возмутительно и неприемлемо увлёкший его под воду, нахально улыбался, явно веселясь происходившему и, кажется, смеясь, — об этом отчётливо говорили всплывавшие на поверхность пузырьки воздуха, вырывавшиеся из его рта. Разозлившись, Гарри хотел было ударить его, но вода замедлила его движения, и удалось лишь скользнуть рукой по груди Дамблдора.

Гарри барахтался в воде, пытаясь удержаться наплаву, и дико завидовал Алу, у которого казалось, всё получалось делать идеально. И даже сейчас, находясь под водой, он непринуждённо рассекал руками и ногами воду, совсем нисколько не утруждаясь и выглядя при этом безумно красиво и соблазнительно. Волосы окружали голову, словно нимб, и казались в неверном свете не ярко-рыжими, а каштаново-медными, глаза чернели, а кожа, наоборот, казалась бледнее, так, что отчётливо вырисовывалась каждая мышца. Гарри открыл рот, совсем забыв, что находился под водой, и несколько пузырьков вырвалось из его рта и всплыло вверх, от чего Альбус снова засмеялся. Поттер мысленно вздохнул: ну конечно, над ним только смеяться и можно было, нелепый, неуклюжий, вечно влезавший во всякие передряги Гарри Поттер.

Поцелуй выбил из головы все лишние мысли… да и не лишние тоже. А ещё — остатки воздуха из лёгких, землю из-под ног (как бы иронично это ни звучало) и способность к самоконтролю. Гарри прижимался к Альбусу всем телом, упиваясь наслаждением и сгорая от всё усиливавшегося возбуждения. Почувствовав, как пах, наконец, накрывала чужая рука, он облегчённо и довольно выдохнул, но Альбус, разорвав поцелуй, потянул его на поверхность. Вынырнув, Поттер стал жадно глотать воздух. Лёгкие горели, хотя под водой этого совсем не чувствовалось, но тело горело куда сильнее. Дамблдор же, как будто назло, специально ли дразня или даже не представляя, какое влияние оказывал своими действиями и, что хуже всего, бездействием, поплыл ближе к берегу. Гарри бросил хмурый взгляд в том же направлении и с некоторой долей иронии обнаружил стоявшего у самой кромки воды Гриндевальда.

Геллерт выглядел нерешительно, опасливо косясь на воду, словно кот, которому очень хотелось достать рыбку из пруда, но природная боязнь воды тоже брала своё. Гарри фыркнул. Да, большой опасный сиамский кот, гроза всей округи… то есть Геллерт Гриндевальд, великий волшебник, будущий Тёмный Лорд и так далее по списку, боялся намочить волосы и испортить причёску а-ля «я только встал с кровати, но уже прекрасен».

— Эй, Лер! — смеясь, крикнул Ал. — Так и будешь там стоять или присоединишься?

Геллерт недовольно поморщился, с опаской наблюдая за Дамблдором, всё ближе подплывавшим к берегу и наконец выбравшимся на сушу. Искоса наблюдая, как он приближался к нему, Геллерт в защитном жесте скрестил руки на груди. Премило улыбаясь, Альбус вплотную подошёл к нему и, что есть сил, стиснул в объятиях, устроив голову у Геллерта на плече.

— Ал, — страдальчески простонал Гриндевальд, обняв тем не менее его в ответ (выбора, конечно, не было, но всё же). — Какой же ты всё-таки вредный, Альбус. Вредный и мокрый.

Альбус засмеялся и отстранился, сделав шаг назад. Геллерт понуро осматривал себя, теперь почти такого же мокрого — льняная рубашка липла к коже, а штаны были тяжелее кандалов.

— И что мне теперь делать, мистер Дамблдор? — иронично проговорил он, продолжая с сомнением осматривать себя.

— Раздеваться, конечно, — фыркнул Ал. — Я тебе даже помогу.

Опустившись на колени, он потянул брюки Геллерта вниз, как бы невзначай легко касаясь ног, загадочно улыбаясь и откровенно сводя с ума. Кажется, его целью сегодня было свести с ума обоих — и Поттера, и Гриндевальда. И надо было признать, у него это прекрасно получалось. Снова поднявшись на ноги и маняще улыбаясь (у Гарри возникли ассоциации с сиренами, которые заманивали моряков на скалы, неминуемо приводя их к верной гибели), Альбус повёл Геллерта в воду, хотя тот всё ещё продолжал вяло отнекиваться. Уже пару мгновений спустя они подплыли к Гарри.

Поттер изнывал от нетерпения. Вот серьёзно, никогда ему ещё не было так хорошо и плохо одновременно. Ал баловался, и теперь Гарри твёрдо был уверен, что делал он это специально для того лишь, чтобы заставит их… что? Ждать? Изнывать от нетерпения? Просить? Или что? Чёрт.

Альбус снова нырнул на дно, окатив Гарри и Геллерта волной брызг. Геллерт затряс головой, ещё больше став походить на раздражённого кота — для полной достоверности оставалось лишь недовольно шипеть. Гарри вымученно улыбнулся, показывая, как же понимал его. Глубоко вдохнув и стиснув зубы, Гриндевальд погрузился под воду и через минуту вынырнул вместе с Алом. Прижимаясь к нему сзади, он приник в жёстком поцелуе к шее Дамблдора, прикусывая и оттягивая кожу, наказывая за столь долгое ожидание и за мучения. Альбус протяжно застонал, откинув голову и предоставив ему лучший доступ. Гарри закусил губу. Он знал, чего добивался Гриндевальд, и хотел принять участие, но никак не мог решиться. Наконец, полностью осмелев, Гарри подплыл к ним, прижался к Альбусу спереди и, поддев резинку плавок, сжал его член, начав быстро двигать рукой. Несколько минут спустя Альбус кончил, протяжно застонав, и расслабленно откинул голову Геллерту на плечо. Щёки его тронули яркие пятна румянца, а губы расплылись в довольной улыбке.