Внезапно Альбус собрался было кинуться следом за Эвансом, но Геллерт успел схватить его за руку и удержать.

— Я должен его догнать! — прошептал в ответ на его ещё даже невысказанный вопрос Ал. — Я не могу позволить ему уйти!

Геллерт смотрел на него, такого родного и любимого, и… разве мог он ему отказать? Он кивнул, устало прикрыв глаза.

— Я сам. Я сделаю всё сам.

Прикоснувшись к губам Альбуса в лёгком поцелуе, Лер вышел из комнаты.

На улице лило так, будто небеса разверзлись в ярости, решив утопить весь мир. Прошлой ночью было так же… Ха! Надо будет запомнить ту ночь. Ночь, которая, скорее всего, полностью изменит его жизнь. Только вот к лучшему или наоборот?

— Эй, постой, Эванс! — закричал он, разглядев за пеленой дождя мелкую фигуру. Как его только ветром не сдувало? — Да стой же!

Удивительно даже, но Эванс действительно остановился и развернулся. Геллерту потребовалось несколько секунд, чтобы добежать до него.

— Почему ты вечно, как ребёнок? — без предисловий буркнул он. — Что за привычка такая — вечно убегать?

— Когда убегаешь, живёшь дольше. Проверено на личном опыте, — непонятно почему фыркнул Эванс. Эти слова удивили Лера, но сейчас было не до них. Позже.

— Почему ты сбежал?

Эванс смотрел на него недоверчиво.

— Дай-ка я тебе объясню, — нахмурился он. — Я переспал с твоим, прошу прощения, любимым, а ты мало того, что спрашивал, почему я извинялся, так ещё и интересуешься, почему я ухожу. Гриндевальд, я не хочу портить вашу жизнь. Его жизнь. Твою жизнь.

— Что тебе до моей жизни? — раздражённо бросил Геллерт.

— Ты хороший, — пожал плечами Эванс. — Как бы ты ни желал обратного, ты хороший человек.

— А ты дерзкий, — усмехнулся Лер. — Главное — с Алом мягкий и покорный, а со мной — вредный и языкастый.

— Серьёзно? — недоверчиво глянул на него исподлобья Эванс. — Языкастый? Умеешь же ты иногда сказать так, что всё перевернётся к чертям.

Геллерт молчал, обдумывая его и свои слова. И рассматривая его. Одежда Эванса насквозь промокла, волосы обрамляли лицо, прилипнув ко лбу и щекам, по стёклам очков стекали крупные капли… Геллерт знал, что и сам, наверняка, выглядел не лучше.

— Ты знаешь, — неожиданно начал он, — все мы живём мечтами. Ал мечтает о семье и великой любви, и ты, Гарри, часть всего этого, хочешь того или нет. Я мечтаю о том, чтобы Ал был счастлив, ты уже знаешь.

— Только счастья Ала ты хочешь? И всё? — стараясь казаться ехидным, поинтересовался Эванс.

Геллерт стиснул зубы. Что мальчишка имел в виду? Что он знал?

— Только, — кивнул он. — Это моя главная мечта, и я сделаю всё, чтобы сделать её явью. А теперь твоя очередь. Какой мечтой живёшь ты, Гарри Эванс?

Эванс молчал, молчал долго. И, наконец, ответил:

— Я хочу найти свой дом.

Странно. Это было очень странно. Странная мечта, странный мальчишка, странная ночь, и жизнь тоже — странная. Геллерт не знал, что такое на него нашло. Может, во всём был виноват Эванс? Его вид? Его взгляд? Выражение лица? Да, определённо, так и было. Во всём был виноват Эванс…

Приблизившись, Геллерт протянул руку к его лицу и убрал прилипшие ко лбу мокрые пряди волос. Эванс же только стоял, словно завороженный, и даже не дышал, казалось. И тогда Лер поцеловал его, сам не ожидая от себя подобного.

Через несколько мгновений, долгих и томительных, Геллерт отстранился и заглянул в глаза Эванса. Мерлин, Мерлин, он, наверное, сошёл с ума, раз позволил себе такое!

— Тогда не уходи, — прошептал он.

========== Глава 23. Фениксы и розы ==========

— Во сколько ты вернёшься?

Гарри растерянно пожал плечами.

— Поздно.

— Почему? Разве мы уже всё не решили?

Гарри взглянул на Альбуса, явно расстроившегося из-за его ответа, из-за тона его голоса или Мерлин знает, из-за чего ещё, и сразу же почувствовал себя виноватым.

— Послушай, Ал, — он замолчал, осторожно подбирая правильные слова. — Да, это всё было несколько неожиданно, не находишь? — Дамблдор с сомнением взглянул на него и хотел что-то ответить, но Гарри поспешно продолжил: — Но я не из-за этого задержусь. У меня есть кое-какое дело.

— Какое? — сразу же поинтересовался Альбус. Гарри сморщил нос, при виде чего Ал улыбнулся.

— А это допрос?

— Нет, — Альбус от досады покачал головой. — Просто я хочу знать о тебе всё. И может, я мог бы помочь. Но раз так…

Дамблдор снова покачал головой — у Гарри складывалось впечатление, что только такую реакцию он и вызывал у него всё время, — и, обогнув его по дуге, направился в сторону гостиной.

— Ал, подожди, — Гарри поймал его руку, заставляя остановиться и обернуться. Приблизившись, он, не глядя Альбусу в глаза, тихо пробормотал: — Прости меня. Я не привык к… такому. По сути, я никогда прежде не чувствовал себя так неловко, непривычно и неуверенно.

— Я понимаю, — мягко коснувшись его лица, Альбус заставил Гарри поднять голову. — И надеюсь, что ты привыкнешь и это пройдёт. Так тебе нужна помощь или нет?

— Нет. Это очень секретно и нелегально, так что я ничего тебе даже не говорил, — заметив, как брови Дамблдора от удивления поползли вверх, Гарри фыркнул. — А ты иди спи. Вообще не понимаю, зачем ты сейчас проснулся.

— Ну, знаешь, так, чтобы убедиться, что ты не сбежишь на этот раз.

— Ну не начинай снова! Ну Ал! — Поттер нахмурился. За несколько часов этим обвинением Альбус уже довёл его до состояния кипения — когда мозги плавятся, а кровь того и гляди хлынет из глаз и ушей, и останутся только страдания и боль.

— Хорошо, хорошо, — коварно ухмыльнулся тот, притянув Гарри к себе и сцепив руки в замок у него на спине так, чтобы он не смог выбраться.

— Мне, вообще-то, нужно идти, — скосив взгляд на плечи Ала, напомнил Поттер. Сам не заметив того, как его внимание привлекло что-то другое, Гарри поймал себя на мысли, что неотрывно смотрел на грудь Дамблдора.

— Зачем? — проследив за его взглядом, Альбус ухмыльнулся. — Во сколько, кстати, ты вчера пришёл на свою дурацкую работу? И видишь, ничего страшного из-за того, что ты опоздал, не случилось.

— Ты просто не представляешь, как это было кошмарно, — Гарри сделал страшные большие глаза. — Лидия меня чуть не съела. Заживо. Это было ужасно.

— В таком случае иди, — сказал Ал, по-прежнему тем не менее не отпуская его.

Гарри приподнял брови, открыто ставя под сомнение его слова.

— Но сначала поцелуй меня, — закончил Дамблдор и, довольный собой, улыбнулся.

— Ещё что-нибудь? — фыркнул Гарри.

— Нет. Сейчас, пожалуй, больше ничего.

О да, всего-то, мысленно съязвил Поттер, какая благодать. Привстав на цыпочки, он скользнул губами по губами Ала и, отстранившись, выжидающе уставился на него, потому как рук Дамблдор не расцепил.

— Э-э, нет, не так, — покачал он головой, усмехнулся и, притянув Гарри к себе, глубоко поцеловал. Растерявшийся на долю секунды Поттер ответил не сразу, но пылко и чувственно, обхватив шею Альбуса руками и прильнув к нему всем телом. Разорвав поцелуй, он сглотнул и, услышав разочарованный вздох Ала, улыбнулся. Он не привык к такому. Да у него просто ещё не было времени, чтобы привыкнуть! И сама мысль о том, что он мог привыкнуть, пугала и одновременно будоражила. — Я сказал, что больше ничего не нужно? — пробормотал Ал. — Мерлин, и о чём я думал! Ладно, ладно. Иди.

Он расцепил руки и завёл их за голову, выглядя грустным, но жутко довольным. Гарри, окинув Дамблдора последним взглядом, развернулся и направился к двери, но затормозил и неуверенно обернулся.

— Ты знаешь, Ал, — медленно начал он, — я бы не сбежал.

— Почему? — тут же живо откликнулся Альбус, в мгновение ока снова оказываясь слишком близко.

Поттер криво усмехнулся. Почему? Ох… чёрт его знал. Поцеловав Дамблдора в уголок губ, Гарри очень внимательно и серьёзно посмотрел ему в глаза.

— Я люблю тебя, — прищурился он, стараясь скрыть своё счастье, которое, наверное, заставляло его светиться посильнее солнца. — И к тому же я больше не хочу уходить. Но должен, — добавил Поттер, заметив, каким воодушевлённым стало лицо Ала.