Лидия выставила вперёд ладонь, заранее предотвращая поток вопросов и гневных фраз, но Гарри и не собирался ничего спрашивать. Ну, ладно, может, и собирался, но только две вещи — кем таким он был и где его можно было найти.

— Мне не нужен герой, Эванс, не льсти себе, — злобно ухмыльнулась Лидия. — Я просто хочу отплатить ему за всё хорошее…

— Я могу его побить, — откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, заявил Гарри. Сейчас он не то что избить — убить готов был, потому что поднимать руку на женщин — да и вообще на беззащитных существ — было ниже достоинства любого мужчины, и, если тот тип осмелился сделать нечто подобное, он и мужчиной-то вовсе не был. Некстати вспомнилось история про Розье и Гриндевальда… Но чувство вины по-прежнему было сильно.

— Не нужно никого бить, — устало и раздражённо отмахнулась Лидия. — Можно оскорбить намного, намного действеннее и больнее.

Гарри с сомнением смотрел на неё. Что может быть больнее и действеннее старого доброго мордобоя? Лидия наклонилась чуть вперёд.

— Он коллекционер. Редких вещиц, если ты понимаешь, о чём я…

— Нет, в общем-то, — вполне серьёзно и озадаченно перебил её Поттер.

— Я вот искренне понять не могу, — покачала головой Лидия. — Как ты выжил-то в этом мире в целом и в этой части города в частности?

Гарри многое мог ответить на это. Например, то, что и сам был удивлён или что жил в куда как худших условиях, чем бедные кварталы Лондона… хотя это навряд ли. У него был дом и какая-то, но всё-таки еда, одежда, жизнь. Ему вспомнились дети, чьих имён он уже даже и не помнил, встреченные им почти год назад в одном из многочисленных закоулков неподалёку от этого кафе. Как же давно всё это было! Год, почти целый год назад. А ведь тогда он думал, что не задержится надолго, был уверен, что скоро вернётся домой, и даже не подозревал о существовании в этом времени такого молодого, красивого, харизматичного Альбуса Дамблдора… и не менее яркого Геллерта Гриндевальда.

— Я собираюсь дать большую цену, чем он, — в свою очередь продолжала Лидия. Она была задумчива и, казалось, говорила и не с ним вовсе, а с самой собой. — Это унизит и раздавит его. Но мне нужна помощь. Мужской авторитет, понимаешь? Когда-нибудь наступит то время, когда женщины будут наравне с мужчинами, и я до него доживу, но возмездие так долго ждать не может. И хотя ты на эту роль не очень подходишь, ты поможешь мне, Гарри? — гордо вскинув голову, она ответила на его пристальный и откровенно сомневающийся взгляд взглядом не менее пристальным, но уверенным и дерзким.

И Гарри кивнул. Он был уверен, что это было просто глупо и что выбить пару-тройку зубов было бы намного действеннее, но раз Лидия хотела… к тому же зубы ведь никогда выбить не поздно.

— Спасибо, — снова опустив взгляд на свои всё ещё дрожавшие руки, обронила Лидия. — Правда спасибо, хотя ты, в принципе, ничего пока и не сделал.

Гарри тихо рассмеялся этому замечанию. Вот это уже было как раз в духе Лидии.

— А теперь ты должен отчитаться, почему опоздал на пять часов и целый день не мог подноса в руках удержать так, чтобы не уронить его, — ласковым голосом маньяка-каннибала и с улыбкой этого же самого маньяка пропела она.

Гарри подавился собственным смехом. Он забыл об обещанном Лидией разговоре, более того — он забыл о причине обещания, что было просто удивительно, учитывая, в какой ситуации он снова оказался. Он смог забыть, и это мгновение было прекрасным, но всё однажды возвращалось, и воспоминания не были исключением.

— Я хочу знать всё, — с каким-то извращённым удовольствием добавила Лидия.

Гарри постарался как можно более безразлично и скучающе пожать плечами, что, он знал, даже не видя себя со стороны, вышло просто кошмарно.

— Просто проспал. С кем не бывает. Извини за это.

— Да ладно, действительно же — с кем не бывает? — усмехнувшись и хитро прищурившись, Лидия наклонилась ближе к нему, потеснив в сторону чашки. — И с кем же ты проспал?

Гарри чувствовал, практически всем своим существом ощущал, как пылал — не в буквально смысле, конечно, но очень, очень похоже.

— Ладно, ладно! Так и быть, ты меня раскусила, — он попытался отвести тему от опасных поворотов и способных открыться за ними подробностей. Лучше бы, конечно, было и вовсе избежать этого разговора, но вот чего-чего, а упрямства и упорства Лидии было не занимать, и навряд ли это получится. — С плюшевым мишкой я спал. Всё? Довольна?

— А как зовут плюшевого мишку? — усмешка Лидии стала ещё шире. — Тедди? Барри? А может, Альбус Дамблдор?

Не удержавшись, Гарри фыркнул. Мерлин, что они делали? А, ну да, сначала планировали сладкую месть одному почти-мёртвому-парню, теперь вот обсуждали плюшевого мишку, с которым Поттер провёл прошлую ночь. Фу! Даже звучит как-то извращённо и мерзко!

— Ты знаешь, — пожав плечами, спокойно заговорил Гарри. — Да.

Уж лучше так, чем извращения с ни в чём неповинным мишкой.

— Да, — ещё раз повторил он, громче и увереннее. — А весь день думал о том, каким именно способом меня убьёт Гриндевальд.

Улыбка застыла на лице Лидии.

— Ты знаешь, он ведь действительно может убить, — спустя минуту молчания проговорила она. — Ты знаешь, да ведь?

— Да, — просто кивнул Гарри. — И он будет прав, наверное.

Снова мысли о неправильности, возмутительности, кошмарности его поступка закрутились в голове Поттера. Возможно, если бы Геллерт был полным ублюдком, муки совести не были бы такими сильными, но он любил Ала, и Гарри чувствовал ублюдком себя.

— Ты жалеешь? — между бровями Лидии пролегла морщинка, а усмешка, и без того очень редкая, исчезла с её лица.

— Я не знаю, — Гарри улыбнулся и стал озираться вокруг, как загнанный в угол зверь. — Я не знаю, Лидия. Я не знаю, что мне делать.

Он замолчал, да и Лидия не спешила снова заводить разговор. Гарри чувствовал неловкость, витавшую в воздухе, ощущал сожаление и сочувствие. Он усмехнулся. Вот уж что он никогда не думал о Лидии, так это то, что ей была не чужда сентиментальность. Она, словно каким-то шестым чувством узнав, что усмешка была камешком в её сторону, возмущённо встрепенулась.

— Если хочешь пойти раскаяться перед Гриндевальдом, сделаешь это позже, потому что завтра — мне всё равно как — ты должен быть живым и невредимым. Ты обещал. А сегодня лучше держись от него подальше. На всякий случай.

— А ты умеешь подбодрить, — иронично кивнул в ответ на это Поттер. — То-то тебя толпы друзей за дверью дожидаются.

Очередной укол, казалось, прошёл мимо Лидии, и не в какой-то паре миллиметров, а в добром десятке метров. Гарри с досадой вздохнул. Он никогда, наверное, не сможет выиграть в этом их вечном противостоянии. Потому что у Лидии была броня, самая прочная на свете — скованная самой жизнью, и, если он хотел победить, нужно было узнать природу этой брони.

— Иди уже, — махнула рукой Лидия. — Не хочу сегодня больше проблем. И помни: завтра. И не опаздывай. И… — она окинула его скептическим взглядом, — можешь выглядеть как-нибудь более внушительно?

— Обязательно. Надену шутовской колпак с бубенчиками и разноцветные тряпки, — пробормотал Гарри, поднимаясь из-за стола.

Он уже был на полпути к выходу из кафе, когда Лидия снова заговорила.

— Надеюсь, оно того стоило.

Гарри обернулся и непонимающе вскинул брови, безмолвно прося её углубиться в подробности.

— Тебе хотя бы понравилось? — без насмешки спросила она.

Гарри тихо рассмеялся и, помахав рукой, вышел из кафе, так и не сказав больше ни слова. Колокольчик за ним тихо звякнул. Ветер завывал, с чудовищной скоростью гоняя по земле старые помятые газеты. Снова, наверное, собирался ливень, и Поттер даже был бы ему рад — может, хотя бы тогда он отвлечётся от дерьмовых мыслей и пожиравшей его изнутри, кусочек за кусочком, совести? Нырнув в ближайший переулок, он устало прислонился спиной к стене какого-то ветхого здания, которое того и гляди готово было развалиться от обыкновенного чиха. Убрав волосы с лица, Гарри потёр глаза. В ушах всё ещё звучал вопрос Лидии. «Тебе хотя бы понравилось?» Это «понравилось» эхом отдавалось в его и без того воспалённом мозгу, сводя с ума. Понравилось? Понравилось ли ему? Мерлин, да, да! И от осознания этого становилось ещё паршивее.