–Ни одному царю не удержать в руках песок, он уходит сквозь пальцы и смеется в лицо, – со злорадством ответил скиф.

Царь царей на минуту потерял дар речи от ярости, затем завопил:

–Выпороть и бросить в темницу! Не давать ему ни есть, ни пить, ни спать. Если не образумишься, несчастный, я прикажу вырвать тебе язык и бросить к моим леопардам.

Пленного вывели из зала, таща по полу цепями. Митридат сел, недовольно отбросил с лица взмокшие волосы и залпом выпил свой кубок. Когда его гнев несколько поостыл, он с ядовитой усмешкой повернулся к Тиграну.

–Я слышал, что у тебя, Тигран, подросла дочь, прекрасная Ариазат-Автома. Все только и говорят о ее красоте.

Принц Тигран зашатался на стуле и вымолвил с трудом:

–Благодарю тебя за твое внимание, государь!

–Как отца тебя не может не заботить мысль, что настало время выдать ее замуж за достойного человека, – все так же улыбаясь, продолжал царь царей.

–Ты, как Аура-Маздао, ничто не скроется от твоих глаз, владыка, – упавшим голосом ответил Тигран.

–У тебя есть кто-нибудь на примете, мой принц? – спросил Митридат, доведя свой тон до львиной ласковости.

Принц Тигран, прекрасно зная, что это опасный признак, собрал всю волю, спокойно посмотрел на царя и проговорил:

–Я ждал мудрого твоего решения.

Митридат Великий удовлетворенно хмыкнул и сказал:

–Я знаю твою преданность, ценю твою покорность, и я награжу тебя. Я сам возьму несравненную Ариазат-Автому в жены.

По залу пролетел шепот зависти. Тигран от неожиданности не нашел, что сказать, но невозможно было не отвечать царю царей и, пересилив себя, он проговорил задыхаясь:

–Честь не по мне, великий царь царей.

Митридат подозрительно посмотрел на него. В словах принца ему почудилась двусмысленность.

–Всем воздается по заслугам,– произнес он с напыщенной важностью и добавил: – Вместе с ней ко мне отойдут в качестве приданного “земли 70-ти долин,”* сообразно моему рангу.

Тиграну показалось, что земля уходит у него из-под ног. Голова закружилась, он обеими руками ухватился за край стола и попытался встать, но не хватило сил.

Царь царей с минуту смотрел на него, затем стукнул по столу.

–Так тому и быть! Завтра же подпишем договор.

“Не может быть! Неужели это случилось? Отец!” – в голове у Тиграна царил полный хаос. Он оцепенел. Все дальнейшее впоследствии вспоминалось ему, как кошмарный сон.

_______________________

Земли “70-ти долин” * – область севернее озера Урмия, называвшегося также “Басропеда”.

***

Большую часть дня Митридат Евпатор, провел в библиотеке. Он был занят составлением каталога для имеющихся здесь тысяч фолиантов, которые он собирал по всему свету не один год. Огромные полки по всему залу были забиты рукописями, на которые понтийский царь не жалел ни средств, ни времени, ни труда. Вместе со своим библиотекарем, который являлся единственным представителем этой не зародившейся еще профессии, но уже созданный Евпатором в единственном числе, Митридат обходил полки. Царь перебирал и тщательно раскладывал рукописи. Уже было собрано все, что касалось истории и географии, и теперь они лежали отдельно, занимая целый шкаф высотой в два человеческих роста.

Здесь царила тишина, между шкафами стояли большие светильники, равномерно освещающие библиотечный зал длиной в 100 и шириной в 30 стадий. Окон здесь не было, в стене были прорублены 3 дыры для вентиляции и прикрыты декоративными деревянными решетками, в концах зала находились два очага, в которых в холодные дни постоянно поддерживался огонь.

Митридат Евпатор, правитель могущественного Понтийского царства, которому подчинялись Малая Армения, Колхидское и Боспорское царства, очень гордился своей библиотекой. Этот непреклонный и деспотичный человек, не знавший слабости, совершенно преображался, когда входил сюда. Резкие и стремительные движения становились неторопливыми. Его грубые сильные руки, привыкшие держать оружие, ласково и нежно прикасались к хрупким рукописям; красивые, но несколько резковатые черты лица, приобретали задумчивость и мягкость, все замечающие карие глаза теряли свою пронзительность. Здесь он становился простым человеком, тянувшимся к знанию и мудрости, правитель и воин оставались у порога. Сюда он приходил в свободное время, чтобы отдохнуть или собраться с мыслями.

Царь Понта был человеком неординарным и противоречивым. Как правитель он был довольно жесток и непреклонен, всегда рассчитывал свои шаги, пытался предвидеть последствия своих действий. В достижении же своих целей не брезговал ничем. Долог был его путь к престолу и был наполнен он упорством и настойчивостью.

После гибели своего отца Митридата Эвергета, он с младшим братом Хрестом остался на попечении матери-царицы Лаодики, которая, до исполнения их совершеннолетия, правила обширным царством от их имени. Мать лучше относилась к брату и недолюбливала юного Митридата. Хрест уступал ему во всем, слабый и бесхарактерный он тянулся к матери, слушался ее во всем. Митридат же с ранних лет показал себя одаренным и способным юношей. Он легко усваивал грамматику, увлекался историей, философией. Верховая езда и охота являлись его страстью, он мечтал о славе полководца и с не юношеской настойчивостью изучал военное искусство. Обладая хорошими физическими данными, Митридат почти не уступал закаленным в боях воинам в военном искусстве, легко переносил неудобства и тяготы военной жизни и никогда не жаловался. Для него, в отличие от Хреста, не существовало таких понятий как ”не хочу” и ”не могу.” Когда в какой – либо сфере выражалось сомнение в его силах и способностях, он воспринимал это как личное оскорбление и стремился доказать обратное.

Митридат еще с младенчества получил от своего отца Эвергета прозвище ”Ди-онис” в честь божества. Когда он был еще в колыбели, в нее ударила молния и зажгла пеленки, но младенец остался невредим. После этого случая на его лбу остался маленький шрам, который был почти незаметен.

Лаодика сразу распознала в нем опасного противника. Она не собиралась делить власть с кем-либо и всячески возвышала младшего сына, ни шагу не делавшего без одобрения матери. Митридат не зря опасался за свою жизнь, так как прекрасно знал историю правящих семейств Ахеменидов и Отанидов. Представительницей первых – была его мать, ее род шел от Александра Македонского, а отец был из поколения персидских царей Кира и Дария. В обеих родах было привычным делом убийство царственных родственников. Сам царь Эвергерт был отравлен, и втихомолку называлось имя царицы.

Лаодика была властной правительницей, не переносившей возражения. Особенно немилостиво она относилась к приверженцам своего покойного супруга и те постепенно стали сплачиваться вокруг юного царевича. Вокруг него собиралась также большая часть жрецов, предрекавших Митридату великие деяния. В храме Диониса была запись, в которой подробно описывалось небесное знамение. В год, когда родился царевич, появилась комета, которая в течение семидесяти дней светила ярче солнца.

Вскоре один из полководцев Эвергерта по имени Диофант предупредил царевича о готовящемся его убийстве. Темной ночью Митридат тайно покинул дворец и поспешил в Малую Армению, чей правитель был другом и союзником его отца.

Армянский царь Антипатр принял его с великим радушием. Он быстро оценил недюжинные способности молодого человека и отказался выдать его Лаодике. Не имея наследников, он усыновил его, доверяя ему во всем. Они вдвоем готовили возвращение понтийского престола, тайно поддерживая связь с большинством из его аристократов. Перед смертью Антипатр в присутствии своих полководцев, сановников и жрецов составил новое завещание, по которому молодой Митридат объявлялся царем Малой Армении.

Узнав об этом, царица Лаодика отправила к нему наемного убийцу, но покушение с треском провалилось. Убийца был схвачен, его долго пытали, потом заживо похоронили.