Четвертого октября в одна тысяча девятьсот восьмом году в районе «Мардеф» был заложен первый камень строительства. Как полагается, на место закладки пригласили ведущих журналистов. Так, освещенные магниевыми вспышками, группа инженеров и рабочих начала новую эру в парижской жизни. Под рукоплескание собравшихся вывернули несколько камней из мостовой. Дамы, которые с готовностью носили шляпки с формами башни, стали загадывать о моде, связанной с подземной дорогой. Казалось, что все были в восторге.

Для работ были наняты несколько десятков профессиональных копателей. Уметь работать лопатой, тачкой или иметь силы держать в руках носилки – это не самое легкое ремесло. Обычно нанимали временных людей, направляли их на тот или иной участок. Всеми работами руководил бригадир, которому ставили более узкую задачу. Сначала разбирали каменную мостовую. Булыжники грузили на конные подводы и отвозили далеко в сторону. Там их складировали и обычно накрывали старой сеткой. Они еще должны пригодиться, когда нужно будет вернуть улице прежний вид. Потом выкапывали столбы газовых фонарей. Все это отправляли на муниципальные склады. Все это было городским имуществом, что поделаешь. Проводили первичную разметку, и тогда паутина тонких, веревочных меток опутывала поверхность улиц и бульваров. И лишь затем каждая группа работников получала свой определенный участок. Они аккуратно снимали грунт, слой за слоем, постепенно вгрызались в уличную твердь. Ширина будущего подземного сооружения не зависела от ширины улицы, но трогать подземные постройки рядом стоящих домов никто не собирался. Следует отметить, что город постоянно защищался от всевозможных судебных исков и мог отстаивать свои интересы. Работы продолжались. Очень быстро улицы обросли высокими деревянными заборами, которые закрывали от случайных прохожих эти глубокие траншеи. Это очень затрудняло привычную жизнь жителей домов. Им для переходов сооружали временные виадуки-мостки, а чтобы вывозить грунт стали использовать имеющиеся вагоны городских трамвайных линий. Для удобств использовали также речные баржи, которые можно было наполнять до бесконечности, они же могли служить временным хранилищем этого грунта. Самым сложным было не потерять набранный сначала темп работы. Так прошло двадцать месяцев интенсивной работы. Что позволило уже пятнадцатого июня одна тысяча девятисотого года испробовать первую линию, которая связала между собой порт де Венсенн (PortedeVincennes) и порт Дофин (PorteDauphine). Для пассажиров его открыли только девятнадцатого июля она тысяча девятисотого года. Кстати, за архитектурное оформление станций тогда отвечал месье Гектор Гимар.

Всемирная выставка – это огромные толпы приезжих людей, которые жаждали увидеть в Париже новинки. А это были, кажется, внешне несколько уродливая Эйфелева башня и метрополитен. Горожане еще пользуются фиакрами. Они могут шутить по поводу лошадиного навоза, которым переполнен их город. Еще можно прокатиться на трамвайном вагончике, запряжённым парой лошадей, но в жизнь навсегда ворвался chemindefermétropolitain. А появление машин вообще изменит отношение к жизни.

Так повелось, что для строительных работ жители города всегда добывали камень, который привозили с левого берега Сены. Тогда это было еще за городом. Но Париж так быстро рос, что очень скоро многие старые каменоломни оказались уже непосредственно под самим городом.

Эти подземные магистрали стали использовать для других целей. Там хоронили людей, туда складывали трупы умерших в результате больших эпидемий. Например, в двенадцатом веке монахи близлежащего монастыря приспособили пещеры для винных кладовых. Официально подземным Парижем занимается Генеральная инспекция каменоломен. Именно они до сих пор занимаются укреплением всех подземных конструкций. Строительство метрополитена серьезно нарушило некоторые уже имеющиеся подземные коммуникации.

Однажды месье Бьенвеню подняли поздно ночью. За ним приехал его помощник месье Огюст, он сообщил, что рабочие наткнулись на еще одну подземную галерею.

– Ну, и что? Мало ли под Парижем каменоломен, сообщите в Генеральную инспекцию, пусть пришлют туда свою команду. Как это было в прошлый раз, помните?

– Но, месье, вы должны взглянуть на это сами. Поверьте, это необычный туннель, тут требуется особая политика. Политес! В прошлый раз мы нашли средневековое кладбище. И вспомните, сколько было потрачено потом времени, чтобы разрулить ту ситуацию? Нынче обнаружили нечто иное. Вы должны взглянуть на все сами.

Фиакр со служебным возницей ждал у ворот дома. Они быстро прибыли на оцепленный участок. Рядом стояли озабоченные люди. Помощник дал в руки масляный фонарь, и они стали спускаться вниз в каменоломни по крутой лестнице. Через несколько метров показался вход в незапланированную часть подземелья. Там пришлось нагнуться, но потом можно было выпрямиться. То, что они увидели, это выглядело очень необычно для кладбища. Ровный широкий коридор вел в темную глубь. Стены обработаны кирками, видны выбоины и следы распилов. Пол устелен мраморной крошкой. Но рядом возле стены имелись несколько гранитных плит на уровне пола. Судя по качеству, это были настоящие, обработанные шлифовальным камнем предметы. Количество плит не удавалось подсчитать сразу, они уходили вдоль стены дальше, в темноту.

– Что это, месье Огюст?

– Я не знаю, но когда один рабочий разбил такую плиту, то под ней обнаружили вот это.

Месье Огюст осветил место своим масляным фонарем. Они подошли к разбитой плите, та уже лежала рядом и не представляла особого интереса. Но то, что было до этого момента под ней, это просто выглядело удивительно. Врытый в землю, небольшой, словно глиняный сосуд. Объем которого был заполнен темной слизью, из которой торчали элементы черепа и спина человека. Останки были покрыты кожей, измазанной неким составом.

– Это труп? В чем он плавает?

– Какая-то ванная, месье! Это что-то вроде медового воска, не знаю, но, может быть, некий консервант. Возможно, что тело прекрасно сохранилось. Оно даже имеет некоторую гибкость.

Тут помощник сам закатил вверх рукава своей одежды, нагнулся и погрузил обе руки в чан. Сначала треснула верхняя корочка старого состава. Желе расступилось под сильными движениями рук молодого человека. Он стал медленно поднимать и выворачивать элементы черепа так, чтобы профессор смог увидеть лицевую часть выловленного фрагмента. Оттянул кожу – увиденного было достаточно, чтобы от неожиданности отпрянуть.

– Что это? Что с его челюстью? Какие длинные клыки? Месье Огюст! Это что за розыгрыш? Такого не может быть. Это просто отвратительно.

– Нет, профессор, это не розыгрыш. Мой человек проверил, кажется, что они все именно такие, как вы сейчас видите. Это настоящие монстры. Кто-то спрятал их тут много лет назад. Что нам со всем этим теперь делать?

– Не знаю. Если бы это были кости или еще что, то следовало бы вызвать инспекторов. А так, следует заявить в полицию или обратиться в мэрию.

– Помните, два года назад искали особняк черного барона? Может быть, это и есть его подвал?

– Месье Огюст! Ой-ля-ля! Полноте, опять эти сказки «про черного барона», ну, сколько можно? И такие россказни мне выслушивать именно от вас?

– Мне вообще не по себе, тут этих плит около ста штук. Налетят репортеры, закроют участок, тогда отстанем от положенных сроков.