- Постойте!..

Хлопнувшая дверь кафешки заглушила этот крик, потонувший в вое ветра и шелесте начинающегося дождя. Квинза стремительно шёл по тёмной улице, всё ещё ощущая, как лихорадочно горят щёки, так, словно ему надавали пощёчин. И кто? Какой-то сопляк! Мерзкий человеческий детёныш! Интересный, тонкий, умный, очаровательный... Квинза попытался залезть к нему в душу и получил отпор, так почему теперь ему так невыносимо обидно?!

Обидно...

Виверн остановился в каком-то незнакомом переулке и прислонился к влажной от дождя стене. За ворот куртки капало, но Квинза не чувствовал этого. Чёрный Рыцарь... Этот мальчик... Почему они не выходили у него из головы?!

Вернувшись в гостиницу, мужчина поднялся в свой номер и попытался уснуть, но помимо воли вспоминал светлую улыбку Халенса и горечь от его последних слов.

Весь следующий день он бесцельно слонялся по городу, сидел в парке на скамейке, разглядывая гуляющих там людей: влюблённые парочки, мамы с колясками, в которых маленькие детёныши хныкали и плакали, ссорящиеся супруги, прыгающие через скакалку дети... День выдался солнечным, но на душе у виверна стояла пасмурная погода. Ему хотелось пойти в тот ресторанчик и снова сидеть там до самого заката, снова увидеть, как Халенс читает свою книгу, а солнце высвечивает рубиновую корону в его тёмных волосах... Хотелось слушать его речи, вежливые и плавные, смущаться собственного косноязычия и любоваться той милой, искренней улыбкой, что почти не покидала красивых, чуть полноватых губ юноши.

Квинза никогда не был общительным, но в этот раз он почему-то жалел, что не смог поговорить с Халенсом о многих вещах, не смог выслушать его мнение и поделиться своими мыслями. Вместо этого он принялся загонять его в свои собственные рамки и понятия!!

И всё же, когда на город упали сумерки и холодная пелена дождя, ноги сами понесли его к ресторанчику. И первое, что Квинза увидел – это мокнущего под осенним ливнем Халенса, который стоял под узеньким карнизом без зонта.

Мужчина молча подошёл к мальчишке и, по-прежнему не говоря ни слова, укрыл его своей кожаной курткой с головой.

- Вам не стоит гулять в такую погоду, сударь кот.

- Я учту, – Халенс виновато смотрел на Квинзу из-под намокшей чёлки. – Сударь, я вынужден попросить прощения за свои несправедливые слова.

- Пустяки. – Квинза засунул руки в перчатках в карманы брюк и, развернувшись, пошёл обратно в гостиницу. Дождь ледяными стрелами барабанил его его плечам и спине, но вдруг краем глаза он заметил движение, а в следующее мгновение тёплая ладонь мальчика потянула его за рукав:

- Так вы простили меня?

Квинзе очень хотелось снять проклятые очки, по стёклам которых струились потоки воды, но вместо этого он просто взял Халенса за руку и повёл за собой в сухое тепло гостиницы.

Пока Квинза возился с заказом и доставкой ужина в номер, Халенс восторженно озирался, переходя из комнаты в комнату.

- Вот это да! Он настоящий?

Мальчик остановился перед камином в гостиной и оглянулся на подошедшего Квинзу:

- Мне кажется, что это чересчур роскошная обитель для чудаковатого военного. – На миг в огромных синих глазах под веером пушистых ресниц плеснулся целый океан грусти. Квинза пожал плечами, надеясь, что ему показалось:

- Вы снова пытаетесь оскорбить меня, сударь?

Виверн насмешливо взъерошил мокрые кудри парнишки. Детёныши не должны грустить, а этот тонкий, не по годам образованный и умный мальчик всё же оставался детёнышем. – Быть может, и отставному вояке случается получить наследство.

- Мало вероятно, но возможно, – протянул Халенс. Разумеется, он не поверил. Разумеется, его подозрения на счёт Квинзы усилились, и у виверна создалось впечатление, что все его действия только отталкивают от него юношу, с которым он так хотел подружиться.

- Вам стоит согреться. В ванной я видел халат, а вашу мокрую одежду отдам персоналу гостиницы, чтобы о ней позаботились.

- Не будет ли более уместным разложить её перед камином? – Квинза не мог видеть выражение лица Халенса, но его голос вновь звенел сталью и холодом. Фыркнув напоследок, мальчик скрылся за дверью душевой. Воспользовавшись случаем, Квинза снял надоевшие очки и протёр уставшие глаза. Посмотрел на себя в зеркало и подумал, что в тех словах Халенса была истинная правда. Он действительно выглядел глупо и нелепо, даже жалко в своих попытках задержать в ладонях ускользающее тепло их бесед…

К тому моменту, как похожий на ангелочка, кутающегося в белоснежный халат, Халенс вернулся из ванной, гостиная была уже озарена тёплым, янтарным светом пламени, бушующего в камине, а в воздухе витал заманчивый и аппетитный аромат горячего жаркого.

Квинза, заканчивающий последние приготовления, оглянулся, насмешливо заметив:

- Ах, сударь кот! Вам сейчас не хватает крыльев, хотя и без них вас не спутать с простым смертным.

- Я сдал их в химчистку, – буркнул смущённый юноша.

- Вашу одежду доставят утром, так что ночь придётся провести в номере.

Халенс сел за стол, сервированный на две персоны и откликнулся:

- Надеюсь, у вас не будет из-за этого неприятностей.

Некоторое время Квинза наблюдал за тем, как деликатно ест Халенс, демонстрируя поистине аристократические манеры, потом, не выдержав, спросил:

- Скажите, Халенс, вы совсем не боитесь?

- Чего? – Тёмно-синий взгляд, полный искреннего недоумения, обратился на виверна. Тот, нервно сглотнув, продолжил:

- Вот прямо сейчас вы в номере дорогого отеля, наедине со взрослым незнакомым мужчиной… Вы должны знать, что такой красивый молодой человек может вызвать определённый интерес…

- Вы не из этих людей. – Со внезапной уверенностью заявил Халенс.

- Отчего вы так решили?

- Если вам будет угодно… я просто чувствую это.

Самоуверенность мальчика зажгла в груди Квинзы холодное пламя ярости. Мгновенным движением он оказался рядом с Халенсом, толкнув того на диван и придавив своим весом.

- Следует соблюдать осторожность, – хрипло выдохнул он. – Кто знает, куда способны завести чувства…

Но в глазах Халенса по-прежнему не было страха.

- Прекратите разыгрывать меня, сударь. Несмотря на довольно устрашающую внешность, вы не производите впечатление насильника.

- Прошу прощения, – Квинза отодвинулся, позволяя мальчику сесть. – Однако в ваших словах была столь огромная доля ничем не подтверждённой уверенности, что мне захотелось преподать вам урок.

- Так вы заботитесь обо мне? – С подозрением осведомился Халенс. – Могу ли я счесть это посягательством на свою свободу?

- Отнюдь.

- Почему вы так жадно смотрели на меня там, в ресторане? – Вдруг спросил юноша, устраиваясь перед камином. Халат был ему велик и он смотрелся трогательно и мило на фоне мечущегося ало-золотого пламени.

- Наверное потому, что вы очаровали меня, а о чём следует говорить в таких случаях я не знаю.

Халенс вдруг ласково улыбнулся:

- Я раскаиваюсь в своих необдуманных словах, прервавших нашу беседу, и хотел бы отблагодарить вас за приют в эту холодную и дождливую ночь. Так что я могу сделать?

- Расскажите о том, как вы понимаете свободу. Как вы живёте… свободным.

Квинза сел рядом и уставился в пламя, не желая признаться себе, что боится увидеть в тонком и красивом лице Халенса пренебрежение и брезгливость, но мальчик лишь пожал плечами:

- Извольте. Я всегда был таким, сколько себя помню. Мне трудно находится долго в одном месте или быть ограниченным чьими-либо замечаниями.

- Вашим родителям, наверное, пришлось нелегко.

- О, да… – Юноша невесело рассмеялся. – Не поймите неправильно: я очень люблю своих родителей, обожаю мать и уважаю отца, но терпеть не могу указаний! Сколько споров по этому поводу пришлось выдержать!

- Однако, как я вижу, вы отстояли свою самостоятельность?

Халенс молча кивнул. Потом посмотрел на Квинзу, слегка удивлённый:

- Но почему вас это так интересует?

- Просто… для меня детё… то есть, ребёнок, одиноко бродящий по улицам большого города – явление немыслимое и неприемлемое! Как можно – противопоставить себя семье и дому в обмен на эфемерную «свободу»? Её нельзя увидеть и потрогать…